– Ужасно! Если его не будет, мне придëтся открыть правду госпоже Виоле. Иначе она просто сойдëт с ума от волнения!
– В крайнем случае, скажи ей всë, как есть. Уверен, она простит брата.
Йина поцеловала музыканта в щëку:
– Жаль, что именно тебе предстоит омрачить Мэйо праздник.
– Береги молодую госпожу. Я справлюсь.
Он поднялся к спальне поморца.
Из комнаты по-прежнему доносился храп.
Космо сел у стены, подбирая слова соболезнования.
Память услужливо подсовывала услышанную от меченосца фразу: "Убивать он тебя точно не будет…"
И тотчас – другую: "…под страхом смерти запретил себя беспокоить…"
Музыкант вскочил на ноги.
Невесть откуда взявшийся животный ужас ледяной хваткой сдавил сердце.
Раб ворвался в спальню и начал изо всех сил трясти спящего поморца:
– Проснитесь! Проснитесь, хозяин!
Мэйо что-то замычал, не открывая глаз.
Космо не сдавался, быстро принёс воды и стал обтирать лицо нобиля влажной тряпицей:
– Проснитесь… Просыпайтесь же скорее!
Поморец разлепил сонные веки:
– Трава в вине… Дай… тряпку…
Музыкант вложил ему в руку тряпицу.
Наследник Макрина обернул ей два пальца, затолкал себе в рот и погладил заднюю стенку горла.
Организм мгновенно отреагировал на такую манипуляцию обильной рвотой.
Мэйо потребовалось несколько минут, чтобы прийти в норму.
– Хозяин, – всхлипнул Космо. – Нереус погиб.
– Он жив, – твëрдо сказал нобиль. – Я это чувствую.
– Его до сих пор нет, а гладиатор вернулся из ямы…
– Нереус жив. Он и не должен был сюда приходить. Который час?
– Скоро полдень. Все, кроме вас, уехали в храм на церемонию…
– Дай мне фиолетовую с серебром тунику. Нагоню их пешком. Не могу же я пропустить свадьбу моей единственной и горячо любимой сестры!
Глава двадцать девятая
Празднично одетые рабы несли по Силладу открытые белые носилки, увитые цветами.
Каждый прохожий мог полюбоваться красотой невесты и пожелать ей множество благ.
Встреча со свадебной процессией сулила большую удачу, поэтому людей вокруг собиралось немало.
Услышав радостную музыку и хвалебные песнопения, горожане оставляли дела, выходили из домов, чтобы приобщиться к счастливому моменту и поблагодарить Богов за создание новой семьи.
Виола старалась улыбаться и отвечать на приветствия, но её голос и руки дрожали от волнения.
Девушка то и дело поправляла венок, удерживающий на голове прозрачное покрывало, одëргивала подол особой прямой туники, мяла завязанный хитрым узлом белый брачный пояс.
– Успокойся, дорогая, – посоветовала сидящая рядом Като. – Ты – само совершенство. На зависть всем богиням и нимфам.
– Где мой брат? Кто поведëт меня по лестнице? Кто вложит мою ладонь в ладонь супруга?
– Я отведу. Мы ведь близкие подруги.
– Почему Мэйо такой безответственный? Почему он всегда и всë портит?! – Виола стиснула в кулаке пышный, перевитый лентами букет.
– Счастья! Счастья! – крикнула ей морщинистая старушка.
– Благодарю! – с лёгким поклоном отозвалась невеста.
– Не будь так строга к нему. Он – ещë не муж, а легкомысленный взбалмошный юноша. Вчера я просила Ливия проследить, чтобы твой брат не пил много, но гулянка затянулась и…
– Это невыносимо! Почему отец держал меня взаперти, приучал к порядку и требовал идеального поведения, а Мэйо можно всë?! Пить до потери сознания! Бесчинствовать! Спать с кем попало! Разрешать невольникам садиться себе на шею!
– Тише, милая. Нити судеб сплетаются причудливо…
– Не желаю его видеть, – девушка ударила букетом по колену. – Я прекрасно обойдусь и без братского благословения.
Като глубоко вздохнула и спросила у идущей возле носилок Йины:
– Кто-нибудь остался присмотреть за господином Мэйо? Возможно, ему понадобится врач.
– Его раб Космо остался при нём, госпожа.
– Хорошо, – кивнула блондинка. – Надеюсь, с Мэйо всë будет в порядке.
– Космо? – насторожилась Виола. – А куда подевался Нереус? Йина! Почему там Космо, а не геллиец?
– Он… ушëл вечером в город. С поручением. И до сих пор не возвратился.
– Каким поручением?
Като положила руку на запястье подруги:
– Не хотелось бы касаться этого вопроса, но… Твой брат пожелал возлечь со шлюхой и отправил раба в непотребный дом – выбрать девушку.
– Это всë, что нужно знать о Мэйо, – устало процедила Виола. – Ему плевать на меня и на мою свадьбу. Замечательный брат! Врагу не пожелаешь!
Носилки опустили возле ступеней храма.
На лестнице ждали девушки с большими корзинами полными лепестков роз и юноши с белыми голубями.
– Дай руку, моя тлания, – улыбнулась Като. – И теперь думай только про хорошее.
Аристократки медленно, с достоинством, поднялись по лестнице.
Их щедро осыпали сладко пахнущими лепестками.
В ясное небо взмыли, громко хлопая крыльями, десятки красивых птиц…
В храме, где собрались гости, невесту ждал одетый в просторную тунику жених.
Виола смело прошла к нему под одобрительные выкрики толпы.
– Многие лета!
– Не скучать в постели!
– Детей столько, сколько мышей в амбаре!
Жрец поднял чашу с водой, заглянул в неё и торжественно объявил всем присутствующим:
– Знамения благополучны!
– Знамения благополучны! – громко повторил жених.
– Знамения благополучны! – закричали гости так, чтобы услышали даже те, кто остался за пределами храма.
– Где ты, жена моя, там быть и мне – твоему супругу, – произнëс брачную клятву Ливий.
Виола убрала от лица покрывало:
– Где ты, муж мой, там быть и мне – твоей супруге!
Като направилась к ним, чтобы помочь завершить церемонию.
На полпути блондинка обернулась и застыла, словно каменное изваяние…
На ступенях святилища, вместе с другими девушками, стояла кабатчица Лаура.
Она держала большую корзину с белыми лепестками роз и тревожно всматривалась в лица прохожих на площади.
