— Ага, — ответила не поднимая головы и даже не поворачиваясь в его сторону, — А чего это ты без стука вламываешься?
— А чего это ты без настроения? Такое событие. Выход в свет с самым крутым и богатым мужчиной нашего города, — в его голосе явно читались нотки сарказма с примесью горечи. — Там же и журналисты наверное будут. Считай, что Корецкий на всеуслышание заявляет, что ты его.
— Вот побывал бы на моём месте, я бы на тебя посмотрела, — хищно огрызнулась.
Мне не нужен был этот пафос, громкие заявления. Я просто хотела, обычной спокойной жизни. Без всей этой суеты, вычурности и шика.
— Арина у тебя остался всего час. Так что советую тебе поспешить, — добавил парень официальным тоном. — Корецкий не любит…
— Да знаю я, что не любит твой Корецкий, — моментально его перебила.
— Почему это он мой. Последнее время, он больше стал твой.
— У меня складывается впечатление, что ты ревнуешь ко мне Корецкого? — вопросительно приподняла бровь.
— Может и ревную, только не Корецкого, — сквозь зубы добавил парень. — Ладно, не буду мешать, твоему самолюбованию, — кинул мне Нат в спину. Ведь за всё время нашего разговора, я к нему так и не повернулась. А только смотрела на его отражение в зеркале.
Может это его и зацепило. Но сейчас я не хотела чтобы он меня увидел. Мне самой было в новинку видеть себя настолько красивой и я немного стеснялась своего преображения. Тем более я чувствовала, что сейчас так нужно.
Я замечала, какие взгляды в последнее время кидает на меня Нат. Всё чаще я начала слышать от него подколы и недвусмысленные намеки, что пускал в мой адрес. И меня это немного пугало. Не сказать, что мне было совсем неприятно его внимание. Но он как по мне, неоправданно рискует. Ведь Корецкий ещё не снял с меня статуса «неприкасаемой». Да и я не уверена, даже если Стас решит меня отпустить, что у меня с Натом что-то выйдет. Скорее я его воспринимаю как друга или брата. Я первое время пыталась ему это донести, но поняла что бесполезно. Нат упёртостью, ничем не уступал Корецкому. Поэтому, в последнее время, я старалась держаться от него по дальше. Избегая каких либо тем, о жизни после того как буду выброшена Корецким. Не знаю почему, Нат так отчаянно меня убеждал потерпеть, ведь на самом деле я совершенно не терпела.
Мне не нужны были от Стаса его деньги, популярность, власть. А тем более возможности, что он мог дать. Я с каждым днём всё отчётливее понимала, что мне нужен был только он. Без всей этой мишуры и атрибутов. Он как есть, колючий и жесткий, в чем-то заносчивый. Но я, как мне казалось начинала понимать, почему он себя так ведёт. Я чувствовала, что это была только защитная маска, броня, что на самом деле делает его несчастным, от того и злым. И мне хотелось быть рядом, чтобы он заново смог быть счастливым. Стать его семьёй, опорой, ведь кому как не мне знать, какого это быть без семьи. Но ожидать взаимности, от холодного и расчётливого демона, это наверное что-то из ряда фантастики. Корецкий слишком был не предсказуем в своих проявлениях, слишком часто меняет своё настроение. И мне до конца, пока не ясно, кем на самом деле я для него являюсь. Ариной Васнецовой, девушкой, что может помочь ему растопить его холодное сердце. Или просто ещё одним суррогатом, тенью, воспоминанием о ушедшей любимой.
Поэтому пребывание в стенах его холодной обители. Замка, что и через столько лет, оставался наполненным скорбью по ушедшей жене, мне давалось всё труднее.
Немного погрустив, решила всё-таки развернуть принесенные мне подарки. В первом пакете, оказалось умопомрачительной нижнее белье. Точнее почти прозрачные, тонкие ажурные трусики, бежевого оттенка, под цвет моей кожи. В каждом завитке кружева, были в крапинки блестящих маленьких камушков. Что ярким фонтаном, рассыпались переливаясь по нежному треугольничку трусиков.
В следующем, находилось шикарнешее вечернее платье стального цвета. Нежная сетка обшита тоненькими пластинами блёсток, что переливались и вспыхивали серебряными бликами на свету, от каждого движения ткани. Открыть следующую коробку я решила, когда примерю эти вещи. В ней я так предполагала была обувь к наряду.
Когда я надела платье, я поняла почему трусики были почти прозрачными. Сбоку вечернего наряда, красовался, откровенный разрез, доходящий снизу вверх, почти до тазовой косточки. Хорошо что трусики были с высокой посадкой и из-за бежевого цвета их не было заметно. Поэтому складывалось впечатление, что я и вовсе была без белья. Один рукав платья был длинным, и вплотную обтягивая руку, доходил до кисти. А вторая рука и плечо были полностью оголены. Открывая на всеобщее обозрение, ещё и внушительную часть спины. Вот почему бюстгальтер в комплекте отсутствовал.
Мамочки, это куда он меня в таком виде спровадить собирается. Да я же сплошной секс!
И конечно, весь этот замечательный ансамбль дополняли замшевые лодочки, на умопомрачительной шпильке.
Когда мои сборы были окончены в двери постучали.
— Войдите, — выдохнула. Сама ещё не отойдя от произведенного на меня впечатления моим видом.
В комнату твердым шагом вошёл хозяин дома и так и застыл на пороге.
Мужчина выглядел до нельзя элегантно. Черный смокинг, выгодно подчёркивал поджарую, спортивную фигуру. Белая рубашка контрастировала, ещё больше оттеняя смуглую кожу. Невероятно красивый мужчина и мой, на сегодняшний вечер. Я даже сглотнула подступившую к горлу слюну.
— Ты очень красиво выглядишь Ари-ина, — глаза мужчины заискрились. И Стас пару раз даже моргнул. Как будто пытаясь сбросить нахлынувшее наваждение.
— Спасибо, — улыбка сама расплылась на губах. Мне была приятна такая реакция Стаса.
— Мне наверное стоит подумать, а не оставить ли тебя дома. Боюсь, что тебя попытаются у меня украсть, нужно будет быть предельно бдительным, — проговорил Стас, улыбаясь мне в ответ. Одной из своих обворожительных и обезоруживающих улыбок и протягивая мне руку.
— Так может и не стоит никуда идти? — с надеждой, тихо спросила.
— Прости милая, но теперь я точно не смогу не потешить своё самолюбие. И не позлить своих конкурентов тем, какой диамант находится у меня в руках, — говоря это мужчина притянул меня в свои теплые объятия и нежно поцеловал в висок.
А я протяжно и прерывисто выдохнула.
Просто вещь, красивая вещь которую будут выставлять на всеобщее обозрение. Рабыня, без права голоса, безмолвная игрушка, которой не разрешается проявление чувств, эмоций. Осознание этого больно резануло сердце, оставляя тонкий кровоточащий порез. И я быстро заморгала, пытаясь унять подступившие слезы. Не хватало ещё макияж испортить, тогда точно Корецкий разозлиться. Ведь я могу испоганить своим поплывшим видом, пик его триумфа. Но короткий всхлип всё-таки вырвался.
— Арина, почему опять глаза на мокром месте? — мужчина отстранился и ласково приподнял мой подбородок, заглядывая в глаза. Окутывая, обжигая теплотой янтарного взгляда, в который хотелось окунуться и утонуть. Забыться в его тёплых объятьях. На миг представив, что мы настоящая пара влюбленных. А не чужие друг другу люди, лишь связанные данным мной обязательством.
