– Договорились.
– Господин Леонард, если получится, вы сильно шкуру ему не портите, ладно? – Мэри смотрела на меня с мольбой. – Мне бы хотелось к муфте и горжетке еще и капюшон мехом оторочить. Но только если получится! – торопливо добавила она, заметив, что Рейчел посмотрела на нее крайне неодобрительно.
Сама Рейчел едва сдерживала слезы.
– Лео, умоляю тебя, передумай!
– Не волнуйся, милая, все будет хорошо.
Меж тем герольд, посчитав, что времени на подготовку у меня было достаточно, начал:
– Дамы и господа, сейчас в неравной борьбе с этим чудовищем схватится гость нашего славного города Леннарт Фартовый! Пожелаем же ему удачи и все вместе позавидуем его мужеству!
– Счастливчик Леонард, – уже по привычке поправил я.
Но рев поднялся такой, что, казалось, крыша сейчас рухнет, и конечно же никто меня не услышал.
– Все, Лео, можешь выходить! – вынырнул из толпы Головешка. – Ох и поднимем же мы деньжат! – Тед потер руки с таким воодушевлением, что мне почуялся запах паленой кожи.
И я пошел.
– Смотрите, что он делает! – ахнул кто-то.
Как будто я не положил на арену арбалет, кинжал и трубки, едва только протиснувшись между прутьями, а демонстративно вынул и продемонстрировал всем собравшимся свой детородный орган.
– Поговорить надо! – негромко, чтобы меня смог услышать только зверь, подходя к нему, сказал я.
Лерокс угрожающе зарычал.
– Всего-то несколько слов. Затем можешь накинуться.
Вблизи он выглядел еще больше и ужаснее. Но взгляд оставался прежним – несчастного затравленного животного, которому больше всего на свете хочется, чтобы скорей уже все закончилось, причем навсегда. Лерокс рыкнул еще раз, и часть зрителей испуганно вскрикнула. Затем все умолкли, и наступила тишина, что значительно облегчало задачу – попробуй перекричи толпу. К тому же тон голоса стоило сделать проникновенным, а он в таком случае чрезмерно громким быть не может.
– Начну с главного: хочу предложить тебе свободу, – наконец дошел я до сути. – Нет, не в обмен на что-либо, просто мне тебя жаль. Поди, и семья есть? Детенышем ты явно не выглядишь.
Лерокс продолжал негромко рычать, но, во всяком случае, кидаться даже не думал.
– Сейчас ты встанешь в самую угрожающую позу, на которую только способен, и не забудь рыкнуть так громко, насколько сможешь. После чего я ударю тебя кулаком куда-нибудь за ухо. Уверен, ты даже не почувствуешь, но тебе обязательно нужно завалиться на бок. А еще подрыгать лапами, как будто тебе смертельно больно. Через какое-то время замрешь, и я поставлю на тебя ногу. Все, останутся сущие мелочи – меня объявят победителем, я выведу тебя из города и отпущу.
Вам когда-нибудь приходилось видеть в глазах дикого зверя вдруг появившуюся там надежду? Мне – да.
– Отлично понимаю, это не сделает тебе чести. Но сам знаешь, иной раз победить врага можно только хитростью, а твоей победой будет оказаться на воле. Ну так что?
Даже не догадываюсь, каким усилием воли мне удалось остаться на месте, а не совершить несколько обратных сальто, чтобы с ходу пролететь между прутьями решетки после того, как шерсть на лероксе вздыбилась, сам он встал на дыбы, раскинув в стороны передние лапы с ужасающего вида когтями и, открыв во всю ширь огромную пасть с длиннющими клыками, зарычал так, что заложило уши. Там, за решеткой раздавались визг, крики и прочие звуки, которым и положено быть в ситуациях, когда на твоих глазах в следующее мгновение разорвут человека на части. На какое-то время я застыл, не в силах сделать шага вперед. Затем себя пересилил. Для того чтобы дотянуться до головы лерокса, пришлось подпрыгнуть. К тому же не уверен, что коснулся кулаком ее, а не шерсти.
Лерокс упал тут же, причем настолько стремительно, что пришлось отпрыгнуть в сторону. Да и в следующие несколько минут изрядно поскакать. Лерокс катался по всей арене, завывая так, как будто с него живого содрали шкуру на плащи, муфты, горжетки и прочие оторочки.
«Сильно же ему хочется на свободу!» – глядя на него, размышлял я, не забывая крутить сальто, фляки и прочие курбеты.
И еще до ужаса хотелось крикнуть ему – не переигрывай! Наконец лерокс затих. Ногу на него я ставил с осторожностью. Он лежал неподвижно, и у меня даже закрались сомнения – может, я действительно его убил, случайно попав в смертельную точку? Наконец он приоткрыл глаз.
– Лежи-лежи, – стараясь не шевелить губами, сказал я. – Это лишь первая часть нашего плана, и все только начинается.
Я продолжал стоять, ожидая реакции зрителей.
– Леннарт, ты что, его убил? – раздался чей-то голос.
– Ну, не совсем чтобы так. Парализовал на какое-то время.
– А когда добивать его будешь? Чтобы кровь фонтаном из раны?
– Сюда спускайся, я тебе устрою ее фонтаном. Согласно договору лерокс теперь – моя собственность, и с чего бы мне ее портить?
– Да ну?!
– Можешь сам убедиться – пункт сорок седьмой, параграф третий.
Я не лгал: и договор имеется, и соответствующий пункт в нем есть. К тому же в договоре ни словом не упомянуто, что я должен убить лерокса. Это сочли само собой разумеющимся после пункта, в котором говорится, что его шкуру забираю себе.
– Что-то бой слишком уж подозрительный! – заявил кто-то далеко не самый глупый. – Явно договорной!
– Все так и есть, – не стал отрицать я. – Сюда спускайся, сейчас лерокс придет в себя после той нестерпимой боли, которую я ему причинил, и договоришься на следующий.
Он почему-то отказался.
Зверь снова приоткрыл глаз: мол может, мне действительно пора прийти в себя? Пришлось сесть на него сверху. Часть зрителей была полностью разочарована, другая, наоборот, впечатлена таким неожиданным поворотом событий, которое следовало довести до конца.
– Леннарт, и что ты собираешься с ним делать?
– Не решил еще. Наверное, себе оставлю.
Лерокс подо мной зашевелился, ясно давая понять – мы так не договаривались. Чтобы успокоить, почесал его за ухом. Собакам нравится, возможно, и ему придется по душе. Шерсть у него оказалась на удивление мягкой, словно у котенка.
– Прокормить его будет трудно, – сказал кто-то еще.
– Не думаю. Если выпускать по ночам, сдается мне, он и сам себе пропитание добудет.
Мое заявление не понравилось никому.
– Может, в таком случае лучше будет кормить его вскладчину?
– Или из городской казны, – возразил какой-то скупердяй. – Он столько золота уже успел в нее принести, что мысль сама собой напрашивается.
– Ладно, обеспечу его. Теперь о насущном. Я его победил?
– Ну как будто бы да, – после недолгого молчания ответил седой бородатый воин в шлеме с рогами.
