И чего тогда было спрашивать?
– Интересно, лерокс с Барри ужился бы? – задумчиво спросила Рейчел.
– Наверняка! Только какой смысл было оставлять его себе? Нам бы тогда все селения пришлось обходить далеко стороной. А самое главное, я ему слово дал.
Утро началось с переполоха. В основном надрывался Казимир, но и голос Блеза тоже был злым.
– Почему никто не видел?! А караулы у нас на какой ляд стоят?!
Донельзя заинтригованный, я наскоро оделся, чтобы выскочить из шатра и увидеть собравшихся в круг воинов Блеза во главе с ним самим.
– Что тут у вас?
– Леннарт, ты только посмотри!
Прежде чем взглянуть, я поморщился – и Блез туда же!
– Ну и к чему тут особенно поднимать ор?
В центре круга лежал упитанный олень. Мертвый, поскольку горло у него было перерезано.
– Никто из караульных не видел, как он здесь оказался! – продолжал возмущаться Блез.
– Может, сам сюда прибежал? – предположил Головешка.
– А затем вскрыл себе горло, – кивнул виконт. – Такое зачастую случается.
– Здесь его и нашли?
– Нет, Леннарт Фартовый, у входа в твой шатер, – сказал Орм Волчья Пасть. – Вот и я о том же! – взъярился он, вероятно приняв мою гримасу за знак того, что я недоволен сим фактом.
– Ну нашли и нашли. Что с ним будем делать, съедим? Веса в нем – о-го-го! А значит, и мяса столько же, причем бесплатного, – предложил Головешка.
– Я бы поостерегся, – покачал головой виконт Антуан.
– Это еще почему?
– Не исключена вероятность – олень отравлен и подкинут к шатру господина Ленн… Ленн… Леонарда намеренно, со всем понятной целью.
Виконт по роду своих занятий – ученый. Им, в силу специфики, присуща такая черта характера, как наблюдательность. И потому он обратил внимание, что каждый раз, когда меня называют Леннартом, я морщусь.
– Если рассуждать логически, Лео проще было отравленную колбасу подкинуть, – здраво рассудил Головешка. – Мясо сырым он не ест, а пока его готовят, обязательно бы кто-нибудь из поваров успел попробовать, и тогда бы все выяснилось.
– Рациональное зерно, Теодор, в ваших умозаключениях есть, – согласился с ним дю Эскальзер, чтобы тут же разнести Головешкину логику в пух и прах. – Знаете ли, яды бывают и замедленного действия. И потому лучше оленя выбросить. Или забрать с собой, чтобы потом испытать на пленных.
– Когда они еще будут! – вздохнул Орм Волчья Пасть. – Не раньше чем через месяц. Не испортилось бы за это время, чай, не зима уже. А тухлятину даже пленным не скормишь. К тому же она сама по себе ядовита, и потому чистоты эксперимента не получится. Хотя можно обложить тушу льдом, потом опилками, затем льдом, еще раз опилками и завернуть в шкуры. Подобным образом мясо иной раз до середины лета сохранить можно. Правда, в погребе.
– Передвижного погреба у нас нет, – справедливо заметил Блез.
– Может, Барри ночью на охоту ходил? – предположила Рейчел. – Помните, как однажды он нам целого барана принес, когда посчитал, что нам есть нечего? Ну и поменьше добычу частенько бывало.
Все так и есть. И перепелов он приносил, и зайцев, а однажды поймал на мелководье щуку.
– Может, и Барри, – согласился с ней Головешка. – Но все равно лучше выкинуть, из предосторожности.
– Значит, так, – наконец подал голос я. – Вы свою часть выкидывайте, а мою на завтрак мне приготовьте.
– Лео, ты чего?! – ужаснулся Тед. – Зачем рисковать, как будто у нас уже и есть нечего?
– Я вообще человек рисковый. Но на всякий случай могу написать завещание. Тед, тебе чего оставить?
Головешка всерьез задумался и зачем-то посмотрел на Рейчел. Пришлось его поторопить:
– Теодор, давай побыстрее, я есть хочу, а мясо еще приготовить нужно.
– Ну и как тут можно быстро? Вообще-то после твоей смерти все твое имущество перейдет вдове. Хотя… Виконт, вы наверняка и юриспруденцию знаете?
– Не без того, – с важностью кивнул дю Эскальзер. – Если кому-нибудь интересно, прецедентное право – мой конек.
– Тогда вы наверняка сможете мне помочь. Скажите, после того как Лео умрет от отравленной оленины, смогу я получить что-то ценное в наследство, если оно будет указано в завещании? Или вдова сумеет его оспорить?
– Головешка, сейчас ты сам у меня умрешь! – возмутилась Рейчел. – Мучительной смертью. И не от оленины, а от того, что под руку попадется!
– Скажи, тебе жалко, вот и все.
Если бы я не знал Теодора как облупленного, мог бы подумать, что он забавляется. Но нет, Головешка из тех людей, про которых говорят – что на уме, то и на языке.
– Чувствую, останусь я без завтрака. Кстати, следы смотрели? Крупные и шестипалые.
– Да какие могут быть следы, Лео! – развел руками Блез. – Все затоптано, к тому же снег ночью не выпадал.
И тут до него дошло.
– Ты думаешь, это лерокс?!
– Пока только предполагаю. Казимир, найди кого-нибудь, кто разделает зверя. Мне самому этим заниматься?
Тот изменился стремительно. Только что стоял и слушал наш разговор, даже не пытаясь в него влезть. И вдруг лицо побагровело, глаза налились кровью, а изо рта посыпалась отборная брань.
– Быстро построились в полной амуниции в две шеренги, сучьи дети! – И уже куда спокойнее, обычным голосом, специально для нас: – Заодно и осмотр проведу. Нет, это надо же, ничего не заметить – откуда взялся олень? – И снова оглушительный рев: – Я сказал, быстро!
– Если оленя принес лерокс, почему тогда Барри его не учуял? – Блез задал хороший вопрос. – Кстати, а где он сам?
Барри не было видно, что вызывало беспокойство – неужели лерокс взамен забрал себе пса?
– Ой, а вдруг и вправду нашей собачки больше нет?! Барри, иди сюда! Барри! – начала звать его Рейчел.
Казалось, еще мгновение, и из глаз у нее градом посыплются слезы. Обошлось. Пес выскочил откуда-то из-за шатра со здоровенным мослом в зубах.
– Неужели лерокс и ему подарок принес?! – поразился Головешка.
– Вряд ли, – усомнился Блез. – Либо у поваров украл, либо они ему сами дали.
В стороне надрывался Казимир:
– Сколько раз нужно повторять, что полная амуниция подразумевает собой не только оружие и броню, но и мешок со всеми необходимыми в походе вещами! Вам за что деньги платят? Чтобы вы разводили бардак? Как тебя там, Сигерд Оборотень? Почему топор не наточен как бритва? Райв Лошадиная Грива, ты на войну собрался или к куме в гости? Где твои запасные подштанники? Поверь мне, они тебе в первом же бою пригодятся!
– Разбегутся люди! – с грустью вздохнул Блез.
