– Объясниться.
– Думаешь, он стал бы с тобой разговаривать?
– Просто убежден в этом. Сразу же после того, как я объяснил бы ему свои цели.
– Поработить Гарданику?
– Освободить ее от тирана.
Блез переводил взгляд с одного на другого, но молчал.
– Кем, Угольная Нога, ты являешься, если не им? – продолжил Охарис.
– Ладно, на мгновение допустим, что я – тиран и меня нужно свергнуть. Чтобы посадить на трон свою марионетку?
– Чтобы дать народу Гарданики самоопределение. Как это было и в Камберии, и в Джикустане, и много еще где. Сейчас в них правят действительно достойные люди, и это был выбор народа. Теперь его предстоит сделать Простоблезу. Оставаться ли на твоей стороне, тиран Угольная Нога, или перейти на сторону света. Дня, думаю, ему будет достаточно, чтобы определиться. Да, Леннарт, меня тут послание попросили тебе передать, – перед тем как уйти, сказал Охарис, протягивая свиток, туго скрученный в рулон. Если распустить его, наверняка он получится длиной в мой рост или даже в рост самого Охариса.
– От кого? – поинтересовался я, хотя мог бы и не спрашивать.
– От Смиренного, – ответил Охарис. – Замечательный, кстати, человек! Так приятно было с ним побеседовать. Вот уж кому действительно удалось добиться знания сущности всех вещей.
– Лео, что мне делать?!
Блез метался из угла в угол по-настоящему, поскольку мы находились в доме. Сложный вопрос, и, обдумывая его, я читал послание Головешки. Несомненно, написанное под его диктовку, потому что, добившись знания сущности всех вещей, Теодор не удосужился выучить грамоту.
«Лео, – говорилось в послании, – вместе с тобой, плечо к плечу и рука об руку, нам пришлось преодолеть тысячи испытаний. Когда солнце выжигало глаза, когда мороз пробирался под одежду, стремясь лишить нас последних остатков тепла, которые еще оставались в теле. Когда мы, мучимые голодом, жаждой и усталостью, едва передвигали ноги. Когда вокруг нас свистели стрелы и арбалетные болты, а воздух был наполнен звоном мечей. Когда тонули наши корабли, пытаясь увлечь нас за собой в бездонные морские пучины. Когда мы по-братски делились последней краюхой хлеба, а также глотком воды…»
На этом месте мне надоело читать, и я заглянул в самый конец свитка. Наверняка ведь, подытоживая, он наконец-то пояснит, чего хотел. Там оказался длиннющий список имен, и некоторые из них оказались мне едва знакомы, а то и не знакомы вовсе.
– Лео, ты меня слушаешь?! – возмутился Блез.
– Да-да, конечно, – кивнул я, откладывая свиток в сторону, чтобы прочесть его в более спокойной обстановке. – Расскажи мне все то, что о нем знаешь. Возможно, факты его биографии и наведут на какие-нибудь дельные мысли.
Если разобраться, биография Охариса была мне даром не нужна, но рассказ Блеза давал отсрочку перед тем, как принять какое-либо решение. Например, усесться с Рейчел каждый на своего тробора и немедля отправиться на юг. Какие могут быть гарантии, что не появится еще кто-то и не начнет перетягивать Блеза уже на свою сторону? А если они несколько месяцев не смогут договориться, мне что, пускать здесь корни?
– Охарис был самым младшим из двенадцати сыновей короля Гамбалы Хариоса.
Я завистливо вздохнул – вот бы мне столько же!
– Затем король умер, освободив престол старшему из сыновей. А когда умер и он, трон занял следующий по старшинству. Чтобы через какое-то время…
– Блез! – прервал я. – Мне что, выслушивать, когда очередь дойдет до Охариса?!
– В какой-то момент, а сыновей к тому времени оставалось всего шесть, к тому же двое из них были близнецами, в Гамбале разгорелась междоусобица, когда кровь лилась рекой. Тогда-то Охарис и совершил благородный поступок.
– Какой именно?
– Чтобы уменьшить количество претендентов, он добровольно удалился в изгнание.
– И чем все закончилось?
– Народ сам пришел к нему с просьбой стать королем, хотя принцев на тот момент оставалось еще три. Или четыре, запамятовал.
– И что он с ними сделал?
– Усыновил.
– Чего?!
– Чтобы навести в стране порядок, он усыновил старших братьев. Ведь теперь им только и оставалось, что дожидаться его смерти. А учитывая, что Охарис был самым младшим… Представляешь, какой сильный ход!
– Представляю! – сказал я, по-настоящему впечатленный его мудрым решением. С другой стороны, ум на лице Охариса так и написан.
– Во всем этом мне вот что не нравится, Лео…
– Говори-говори, Блез!
– Охарис прав – и в Камберии, и в Джикустане так все и было. Нагрянув туда, он громил войско, казнил тирана и уходил сразу же после того, как там появлялся новый король. Причем Охарис не принимал в этом участия: все решалось самими жителями.
– Так почему же ты тогда сомневаешься? Анандр – тиран?
– Вне всякого сомнения.
– И у тебя появляется отличная возможность избавить от него родную Гарданику. К тому же ты не будешь марионеткой в руках Охариса.
– Все не так просто, Лео!
– И в чем тогда сложности?
Ответить он не успел: скрипнула дверь и пришла Рейчел.
– Блез, прими-ка лекарство! – с ходу потребовала она.
Блез в последнее дни заметно нервничал, и Рейчел лечила его микстурами. Те наверняка были сильными, потому что после каждого приема Блез какое-то время находился в прострации, заставляя нервничать уже меня. Ведь если нападение случится не вовремя, его пальцем можно убить. Блез принял микстуру безропотно и застыл возле окна, упершись в стекло лбом.
– Маркитанток обсуждаете? – ехидно поинтересовалась Рейчел.
– Текущие дела. – И чтобы увести разговор со скользкой темы, предложил: – Головешка очередное послание передал, не желаешь его прочесть?
– Непременно. Ого, какое оно большое! У себя прочту. Пойдем?
– Мне придется подождать, когда Блез очнется: разговор уж больно серьезный.
Когда Блез наконец пришел в себя, он был несуетлив и спокоен.
– Так на чем мы остановились, Лео?
– На твоих сомнениях. Поясни мне, в чем они заключаются.
– Тут все непросто, – повторился он. – Выступи я на любой стороне или даже стань третьей силой, все равно крови предстоит пролиться. Кровь моих соотечественников, вот что важно!
– Усыновить Охариса и Анандра у тебя точно не получится, – не удержался я. – Ладно, дай мне время подумать.
Когда я вернулся к Рейчел, вид у нее был восторженным.
– Дорогая, что на тебя так повлияло?
– Послание Головешки. Читала взахлеб, как роман! Образы, метафоры, его многозначительность в каждой строке, а каков слог!
