Дядя был прав — ни одна крепость не сможет гарантировать безопасность тем, кто одержимо жаждет свободы, и жаль, что я осознал всё, когда дошло до такого. Я чуть не потерял ту, что вернула меня к жизни, не позволив стать чёрствой машиной для уничтожения врагов, и теперь мне предстояло принять непростое решение. Но только так мы оба сможем начать всё заново, и я всё для этого сделаю.
* * *
Я открыла глаза, едва почувствовала, что Рэн меня покинул, прикрыв дверь. Не знаю, почему лежала и прислушивалась к его неспокойному дыханию, к неравным, полным раздражения выдохам, но эмоции, рикошетившие в меня, могли бы запросто убить другого, неподготовленного к такому испытанию.
Почуяв моё пробуждение, Вольт забрался на меня, как на вершину скалы и принялся укоризненно мурчать, сверля недовольным взглядом.
─ Привет, тарахтелка, ─ улыбнулась я, находя прицепленную к его ошейнику записку, и улыбка стёрлась с лица.
«Он теперь твой».
И всё. Ни строчки больше — видимо, чтобы я сама додумала, что не нужна такому великому и ужасному в качестве пары. Слёзы обожгли глаза, кот занервничал, ловя мои чувства, а я даже не сразу заметила, что могу ощущать, какая его шерсть мягкая на ощупь.
Но сильно задуматься об этом мне не дали. В палату — а я обнаружила, что нахожусь в больнице — ворвался ураган, пахнущий вишнёвым табаком, и как только Ами увидела меня, бросилась стискивать в смертельных объятиях.
─ Наконец-то ты очнулась! ─ закричала она, а мне показалось, будто последний раз мы виделись в другой жизни. ─ Я думала, не увижу больше глаз твоих бессовестных!
Она всхлипнула, и у меня в носу тоже подозрительно защипало.
─ Сколько я была в таком состоянии?
─ Неделю, ─ поразила подруга. ─ Это чудовище к тебе никого не пускало.
─ И кого из них ты имеешь в виду? ─ улыбнулась я, разглядывая эту сумасшедшую, что спасла жизнь мне и всем остальным девушкам.
─ Обоих, но знаешь, вау! Тут такие мужики ходят, а твой — вообще отвал башки, Най, ─ подмигнула она. ─ Неудивительно, что ты ему сдалась.
─ Он не мой. ─ Настроение опять понизило градус, и Ами заметила это, решив сменить тему. ─ Тут такое творилось…
Я готова была выслушать её, но в голове вспышкой пронеслись жуткие воспоминания, и я чуть не подпрыгнула.
─ Ты знаешь, что с моим отцом?
Подруга замялась, и я поняла, что ничего хорошего ждать не стоит.
─ Най…
─ Скажи, как есть.
─ Его состояние не очень хорошее, ─ вздохнула она, крепко стискивая мою руку. ─ Он здесь же, в соседней палате, и я пообещала твоему доктору, что ты не рванёшь проверять, как он.
Но я её уже не слышала. Вскочила на ноги, как была, босая и наверняка взъерошенная, направляясь к двери, но тут Ами вместе с Вольтом проявили невероятное единодушие, преграждая мне путь.
─ Оденься хотя бы — там знаешь, сколько охраны неженатой?!
Оглядев себя, осознала, что стою в короткой больничной рубахе с разрезом по всей спине, и покраснела.
─ Вот было бы им весело…
Ами помогла натянуть вещи, которые принесла явно не она, судя по взгляду, но эта вредина ни за что не призналась, откуда они здесь. Я не стала на этом зацикливаться и вскоре очутилась рядом с папой. На него было страшно смотреть. К его голове подсоединили столько проводов, что за ними сложно было узнать моего старика, и ноги подкосились от этого вида.
─ Могу тебя успокоить, ─ произнёс подхвативший док, ─ мозговые волны реагируют довольно неплохо, а значит, шанс на поправку у него есть. Не обещаю, что он быстро встанет на ноги, но мы всё для этого сделаем, Ная. Мы знаем, что он не виноват.
─ Откуда?
─ Лиана, ─ объяснил он, помогая присесть в кресло. ─ Она дочь инспектора. Когда-то он оставил напичканного ложными знаниями ребёнка к нашим границам, но эта девчонка росла и видела всё своими глазами, не желая никому причинять вред. Я знал, что с ней что-то не так, но когда мы это поняли, её снова вернули в «семью», и она всё сделала по-своему.
─ Как она?
─ Пока не очнулась, но это скоро случится. Что касается тебя… ─ Я вся превратилась в ледяную статую, ожидая приговора, и хорошо, что я сидела. ─ Нет причин держать тебя больше взаперти. Скоро ты сможешь забрать отца домой и жить привычной жизнью… Насколько это вообще возможно.
Сперва мне показалось, что я ослышалась. Все звуки будто на мгновение исчезли, а сердце пропустило пару ударов, чтобы зайтись в оглушающем стуке.
─ То есть, он от меня действительно отказался? Вот так просто? ─ всё ещё не верила я.
─ Думаю, когда придёт время, он сам тебе всё расскажет, ─ вздохнул док, и я видела, как сильно ему хотелось высказаться, но он почему-то молчал. ─ Просто вам двоим нужно немного побыть вдали друг от друга, чтобы решить, что делать дальше.
И как бы сильно я ни желала доказать обратное, мне не верилось, что у меня теперь был выбор.
Несколько месяцев спустя
─ … сегодня поистине исторический день. Это будет самая крупная компания, которая объединит производство как мобилей, так и другой техники по всей империи, а возможно, и по всему миру, ─ воодушевлённо вещала ведущая, пока на экране демонстрировали огромной высоты здание, теперь принадлежащее Высшим. Как никогда серьёзный Райден перерезал красную ленточку под восторженные аплодисменты преимущественно девиц, а я во все глаза уставилась на него, надеясь увидеть рядом хотя бы призрак другого мужчины, из-за которого я больше не могла спокойно спать. Но его рядом не было.
─ Да, уверена, ночь с этим типом запомнилась бы надолго, ─ протянула подруга, с ухмылкой разглядывая блондина, и я вырубила новости от греха подальше.
Если бы не Ами с Вольтом и не забота об отце, который пока не мог передвигаться на своих двоих, я бы сошла с ума от тоски. А ещё внезапное наследство в виде папиной компании, которое свалилось на мои плечи, добавляло таких нужных хлопот, отвлекающих от мыслей о нём.
─ Ты и понятия не имеешь, ─ отозвалась я, выкатывая папу в сад.
Его взгляд с каждым днём становился всё осмысленнее, и каждый день там появлялось всё больше вины. Говорить у него ещё не получалось — всё больше он мычал, пытаясь воспроизводить звуки, но недавно попытался взять в руки ручку и постарался изъясниться. Вышло как у ребёнка, который едва-едва учится писать, но свои извинения он всё же донёс.
Я не могла больше злиться. Столько лет я отказывалась верить, что он действительно был способен на убийство женщины, на кого когда-то смотрел, как на богиню, и теперь понимала, что во всей этой ситуации есть моя доля вины. Почему я просто ни к кому не обратилась с подозрениями? Почему хотя бы не попыталась понять, что произошло, поверив словам незнакомца? Я презирала себя за то, что собственная боль оказалась сильнее доводов разума, и никто не мог переубедить в обратном.
