На короткий миг мы прервались, чтобы отдышаться, и встретились взглядами, а после голод взял своё, и остановиться мы оба были уже не в состоянии. Я стонала, когда он не церемонился, покусывая и целуя шею, а потом вылизывал её, как зверь, спускаясь ниже. Рывком спустив бретели платья, чтобы оголить грудь и обласкать соски губами и языком, Рэн насадил меня на себя в одно движение, сдвинув в сторону бельё.
Крик потонул в новом поцелуе, пока Палач брал меня быстро, жёстко, бескомпромиссно, не давая и секунды на осмысление, и голова привычно опустела. Остались лишь наши одни на двоих эмоции, и слов было не нужно. Он неистово двигался внутри, выбивая из меня все сомнения, какие ещё имелись, а я ухватилась за его плечи, как за самую надёжную опору. Измученному телу наконец-то дали то, в чём оно так нуждалось долгое время, и звуки, которые мы издавали, наверняка испугали бы случайных свидетелей.
─ Я так скучал, Ная… ─ горячо шептал Рэн, вбиваясь в меня на невероятной скорости. ─ Скажи, что ты моя… Скажи.
Это звучало, как самая настоящая мольба, но в этот раз у меня не было причин не верить его искренности. А может, я просто перестала их искать.
─ Твоя, ─ выдохнула я, и он с рыком приблизил нас обоих к финишу, обжигая моё бедро своим семенем.
Не позволив мне даже толком отдышаться, Рэн подхватил моё сползающее на пол тело и, освободив его от останков платья, опустил на кровать.
─ Ты же не думала, что это всё?
Я обернулась через плечо и увидела бездну сумасшествия в его глазах.
─ О, нет…
Мои колени дрожали, но он всё равно приподнял меня, обхватив поперёк живота, и моих ягодиц коснулось чужое дыхание, а потом и губы плавно, но неумолимо начали оставлять на коже свои огненные печати. Пальцы сжали, чтобы даже не смела двинуться, язык коснулся в совсем откровенной ласке, пройдясь по пылающей плоти и резко взмыл выше, к самой запретной дырочке, кружа вокруг неё.
─ Ты здесь такая кр-расивая, ─ протянул зверь, ныряя туда, где только что был, и меня почти сразу взорвало от избытка чувств.
─ Рэн… Пожалуйста…
Его имя прозвучало из моих уст волшебным заклинанием, и в следующее мгновение я почувствовала, как его тело пронзило дрожью, а на своих бёдрах я увидела острые длинные когти. Но они не ранили меня. Рэн лишь издал мощный, сотрясающий стены рык, а после мы опять стали единым целым, и рычать готова была уже я.
В таком уязвимом положении я ощущала каждый толчок, каждое заполняющее меня движение ещё острее, и это как никогда заставляло ощущать себя живой. То, что ко мне вернулись чувства, не шло ни в какое сравнение с нашей сумасшедшей близостью, где мы оба сгорали, тонули друг в друге, забывая о том, как вообще к этому пришло и кто кому сделал больно…
Его движения и то, что Рэн молчаливо транслировал, разрушали мои последние сомнения насчёт его отношения ко мне, его намерений, и слова о браке уже не казались чем-то невероятным. Я давно поняла, что он займёт особе место в моём сердце — ещё будучи его пленницей, — но именно сейчас, когда его эмоции смешивались с моими, наполняя спальню, ко мне пришло настоящее озарение.
─ Ты же будешь моей женой, Наяра? ─ спросил он, замедляясь на пике, когда я уже сжималась вокруг него. Разочарование прорвалось со стоном, рассмешив Рэна, начавшего скользить во мне слишком размеренно, слишком медленно, самому себе причиняя мучения, но упорно пытаясь выбить из меня согласие, будто на самом деле не верил, что я скажу «да».
─ А если не соглашусь? ─ вымолвила из вредности, сама подаваясь назад и с радостью слыша ответное шипение.
─ У нас куча времени, р-родная, ─ «напугал» он, вновь и вновь неспешно демонстрируя, как эта ночь пройдёт, если добровольно не сдамся.
Я не имела розовых фантазий насчёт нашей совместной жизни. Он по-прежнему был самым упёртым Высшим с жутким характером, вот только и я не была воздушной феечкой, чтобы наивно верить, будто мы оба изменимся по щелчку пальцев. Это будет общая кропотливая работа на долгие годы.
─ Тогда я соглашусь, но с одним условием, ─ предложила я, извиваясь под сильным телом, и он тоже с большим усилием сдерживался.
─ И?
─ Если никогда больше не будешь отнимать у меня свободу.
Он тут же нагнулся, прижимаясь своей влажной кожей к моей спине и, словно этого и ждал уже давно, пообещал:
─ Я никогда не отниму у тебя её, Ная. Никогда.
И невозможно было больше ни секунды продолжать сопротивляться. Мы отдались подхватившему безумию, сгорая вдвоём, и с последним резким движением под аккомпанемент оглушающих стонов, я услышала шелест разверзнувшихся крыльев. В их уютное тепло меня и укутали, когда шторм между нами утих, и меня прижали к себе, как самую большую драгоценность…
Мы так и лежали в тишине и полутьме, где единственным источником света была луна, нагло подглядывающая за нами из окна. Я немного страшилась того, что мой Палач может сказать, и сама не знала, стоит ли нарушать такое мгновение пустой болтовнёй, однако он заговорил первым, вынуждая меня вслушиваться в каждый звук его успокаивающего голоса.
─ Однажды я увидел девушку, гуляющую по пляжу в одиночестве, ─ сказал он, гладя мои волосы и пропуская их между пальцами. ─ Казалось бы, ничего необычного, но на улице стояла уже поздняя осень, а незнакомка была босой и шла, рассекая ступнями наверняка ледяную воду.
Перед глазами мгновенно воссоздалась картинка той ночи, когда я захотела побыть одна, и безлюдное побережье курорта, куда отец отправил меня на осенние каникулы, стало моим идеальным пристанищем.
─ Там точно никого не было, ─ с удивлением протянула я, но Рэн лишь усмехнулся.
─ Я не знал, стоит ли вмешаться или нет, но в лунном свете она была такой завораживающей, а я был так пьян, что спутал её с юной богиней, ─ продолжал делать ошеломляющие признания он, вгоняя меня в краску. ─ И знаешь, наверное, не останови меня небезызвестный тебе друг, боюсь, я утащил бы эту богиню с собой гораздо раньше, чем собирался. Я бы даже разбираться не стал, чья она дочь.
─ К чему ты это сейчас? ─ затаив дыхание, спросила я, мечтая услышать что-то особенное, и моё желание услышали.
─ К тому, что влюбился в тебя с первой встречи. Я не мог забыть эту девушку, даже когда протрезвел, но искать её не было времени… ─ Я взглянула на него, и его глаза опять горели во тьме. ─ А потом, когда раскопал досье на твоего отца, увидел твоё фото и очень разозлился. Я считал тебя таким же чудовищем, Ная, ─ скользнув пальцем по моей щеке, произнёс он с болью, и я зажмурилась от резонанса — теперь я чувствовала его эмоции, и чувствовала ярко. ─ Думал, что сделав Мариусу больно, утолю свою месть, но ты оказалась лучше. Гораздо лучше, и мне до сих пор стыдно за то, как я собирался с тобой поступать и поступал.
