─ Не бойся за меня. Страшнее Дара здесь всё равно никого нет, ─ даже улыбнулась я, а Елисей почему-то не был со мной солидарен, но всё равно обернулся в зверька, махнув пушистым хвостом, и вскоре исчез где-то в коридоре.
Я же пошла вперёд, следуя своей интуиции, а заодно подмечая всё, что могло дать хоть какой-то ответ на возникшие вопросы. Раз месяцы — тоже своего рода духи, значит, у них, в принципе, должно быть своё жильё, соответственно, какого рожна им понадобилось занимать чужой замок? Нет, что-то в этой истории было сильно не так, и чем больше я об этом задумывалась, тем сильнее была с этим согласна. А с Яном надо вести себя очень осторожно…
Как бы то ни было, но покои сами выбрали меня, а не я их. Я немного прогулялась по коридорам, прислушалась к звукам, отметив, что вокруг слишком тихо, но сама атмосфера не вызывает у меня никакой паники, как это было в другом замке. Хотя, возможно, всё дело в том, что рядом со мной не было самого жуткого мужчины на свете?
Так или иначе, но меня опять будто позвали, и я набрела на чью-то спальню на третьем этаже. Здесь всё кричало о том, что она принадлежала какой-то очень знатной особе, не любящей размениваться на дешёвые вещи, а тут было, на что посмотреть, однако отнюдь не обстановка привлекла меня сюда. В комнате имелось большое зеркало в полный рост, и вот оно-то как раз, утопленное в золотую раму, переливающееся разноцветными волнами по поверхности, просто не могло оставить меня равнодушной.
Я сделала несколько осторожных шагов, приблизившись к этому сверкающему гиганту, и не успела даже подумать о чём-то, когда зеркало вдруг начало отражать обстановку знакомой опочивальни, погружённой во мрак, где теперь творился настоящий хаос. Пустые бутылки из-под вина валялись вокруг кровати, на которой без движения и почти без одежды лежал Дар, не подавая признаков жизни. Ха, это же когда он успел-то? Впрочем, я уже убедилась, что время в этоми мире идёт как-то иначе…
Смотреть на такое чудовище стало совсем невыносимо, но я не сомневалась, что показать мне хотели не его. А потом взгляд приковал кинжал, что лежал на соседней подушке, и в голове вдруг вспыхнули, загомонили чужие голоса, полные мольбы.
«Забери… забери… боль… столько боли!» ─ просили они, слившись в единый женский плач.
Острие засветилось, привлекая к себе внимание всё больше, и я, сама не замечая как, протянула руку, чтобы в тот же миг шагнуть в чужую комнату, стоя совсем рядом со спящим мужчиной. Испугаться я не успела — только вздрогнула, когда при моём появлении сильная рука внезапно сцапала мою во сне, привлекая к себе ближе. Сопротивляться я смысла не видела — вдруг разбужу — и Дар очень быстро утянул меня на мягкую поверхность, прижиая к себе, как игрушку.
Его кожа была невероятно горячей и пахла потрясающе, а руки, скользящие вниз по моему телу, не давали сосредоточиться на нужных мыслях. Да что со мной происходит? Почему едва он меня коснулся, и я растаяла, тут же забыв обо всём? Но губы, так умело, пусть и пьяно впившиеся в мою шею, а пальцы в бедро, заставили на какое-то время выпасть из реальности,
─ Моя… Ты только моя! ─ рычал он, вслепую оставляя на коже засосы, пока его пальцы бесстыдно раскрывали меня, и я сама подавалась им на встречу, возможно, в последний раз.
─ Дар… ─ сорвалось с губ, когда я ощутила его твёрдость, прижимающуюся ко мне именно там, где было нужно. Явно услышав меня сквозь сон, Дар замер, а потом быстрее задвигал бёдрами, скользя собой вдоль складочек моей плоти, рыча и покусывая мои ключицы.
Я не могла совладать с собой, как и сдержать стоны, потому что это было слишком хорошо, даже пусть и вот так — мимолётно, неосознанно. Мы оба дошли до пика почти одновременно, быстро, неотвратимо, и едва меня перестало сотрясать от удовольствия в его руках, едва всполошённое сердце начало вновь успокаиваться, меня будто скинули с высоты, заставив разбиться о камни суровой реальности.
─ Василена… ─ простонал Дар с такой болью и одновременно жаждой, что я замерла под ним, не до конца веря в услышанное.
Такого стремительного отрезвления со мной прежде не случалось.
Вот, значит, как? Даже спустя столько лет он видит ту, первую невесту, что угробила и его мир, и его жизнь?
Не знаю, откуда взялись силы, но я оттолкнула от себя эту гору мышц, будто он ничего не весил, и Дар перекатился на спину, предлагая мне полюбоваться обнажённым собой ещё раз. В тот миг я осознала, что если до этого сомневалась, то теперь не осталось никаких сомнений — либо я вернусь домой, либо точно начну новую жизнь здесь, но сперва уничтожу этот кинжал, когда лучше пойму свою силу!
Тот легко лёг в руку, а за спиной будто крылья выросли — тяжёлые, мощные, но я совсем не чувствовала их веса. У меня была цель и моя злость, поэтому я шагнула обратно в зеркальный портал, что всё так же переливался всеми оттенками перламутра, вот только не успела я выйти на той стороне, когда чьи-то ручища стиснули меня за талию, а слегка хмельной голос прошептал на ухо:
─ Попалась, птичка!
И на пол в замке жар-птиц мы свалились уже вдвоём.
Вот незадача…
24
Дар
Сука, как же больно…
Всё внутри жгло ещё с того момента, как она снова нагло удрала от меня, а этот мелкий хитрый ублюдок умудрился стащить ключ от кандалов.
Конечно же я не решил, что моя добыча так легко смирится — слышал, как она бесновалась в спальне, раскидывая драгоценности — и, уж тем более, отправится в неизвестность, лишь бы подальше от меня. Но чувство вселенского предательства никак не желало утихать, грызло как древоточцы, затуманивая и без того растревоженный разум.
Я и подумать не мог, что Настенька ускользнёт так быстро, а больше всего бесило, что эта рогатая скотина, любящая жевать всё подряд, вступила в преступный сговор с меховым комком. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы срастить то, как связан пропавший магический ключ и слишком невинная морда оленя, встретившая меня в их утеплённом сарае. Значит, побег планировали осуществить, сперев транспорт? Как ловко за моей спиной нынче интриги вертятся…
─ Это как понимать твою?
Обжора играл до последнего, и даже издали завидев мою рожу, попытался меня обмануть.
─ Ой, Дарушка… А ты чего здесь?
─ Не притворяйся слепоглухонемым олухом! Нахрена ты ему помог? Я что, плохо с тобой обращался? Это бунт?
Остальные олени с опаской зафырчали, чуя моё настроение, только эта гнида почему-то решила показать зубы. Мне!
─ А я не ему помог, ясно? ─ перестал притворяться он. ─ Ты зачем девчонку мне кошмаришь? Я не для того тебя к ней привёл, чтобы ты всё испоганил, ирод ледяной! Она мне жизнь спасла когда-то, а дед выходил, и я поклялся старику, что присмотрю, уберегу, если что, да толку с меня оказалось? Всё равно ты с ней обращаешься не лучше, чем с остальными!
