– Итак, Чарльз, что вы теперь думаете о Красной Горе?
– Начинаю кое-что понимать. Вы все словно на необитаемом острове. С таким же успехом между вами и остальным миром могут быть океаны.
– Иногда мне тоже так кажется.
– Я мог бы привыкнуть к такой жизни, – признался Чарльз. – Ты можешь быть тем, кем хочешь. Не похоже, чтобы кого-то тут за это осуждали.
– О, на самом деле здесь много судейства, много театральности. Но по большей части мы все непредвзяты.
– Это правда, – согласился Брукс. – Здесь ты можешь быть кем захочешь. Некоторые будут обсуждать тебя, судачить за твоей спиной, но до тех пор, пока тебя это не заботит, все в порядке. Никто особенно не злится, они просто выискивают развлечения там, где могут.
– Посмотрите на них, – сказала Эбби, указывая в окно на толпу людей; огромный костер лизал воздух. – Иногда нельзя не быть любопытным. Вот Фриц Беккер – единственный немец на горе.
– Великий винодел, – вмешался Брукс.
– И великий выпивоха. Он только что просто упал с дерева.
– С ним все хорошо? – поинтересовался Чарльз.
– Думаю, да. Утром он будет чувствовать себя неважно, но его похмелье, вероятно, будет доставлять больше проблем, чем синяки.
– Что он делал на дереве? – спросил Брукс.
– Сказал, что ловил редкую птицу.
Пришел Отис, чтобы помочь им допить бутылку. Он предложил Чарльзу экскурсию по винодельне, и Брукс ухватился за возможность прогуляться с Эбби. Взявшись за руки, они направились к овечьему загону. Как и следовало ожидать, было полнолуние. Брукс подумал, что Отис, вероятно, специально выбрал эту ночь. Его наставник действительно всегда был очарован тьмой и луной.
Мужчина наполнил ведро зерном из металлического бака возле забора. Услышав шум, овцы побежали, стадо двигалось как единый организм, глухой стук копыт сигнализировал о приближающемся нашествии. Брукс перелез через забор и помог сделать это Эбби. Она никогда не проводила время с овцами Отиса. Оба сели на траву.
– А теперь протяни руку, – прошептал Брукс. Саунтдауны оценивали опасность ситуации, приближаясь, удаляясь и снова возвращаясь.
– Я боюсь, – ответила Эбби.
– Они не укусят, обещаю.
Женщина закрыла глаза и протянула ладонь. Одна храбрая овечка ткнулась в нее, забрав все до последней крупинки.
– Не могу поверить, какая она нежная! У них есть зубы?
– Только на нижней челюсти. Не беспокойся, они не агрессивны. Очень миролюбивы. Они похожи на маленьких мохнатых Будд. Вот что мне нужно в «Лакоде». Овцы добавляют позитива.
– Джейк рассказал мне все о твоих безумных идеях. Лошади, овцы, куры, утки и козы.
Эбби взяла еще горсть зерна, ей понравилось кормить овечек.
– Это никакое не безумие. Каждый раз, когда я пью вино Отиса, я чувствую вкус гораздо больший, чем просто вкус винограда. Есть неизмеримые аспекты, которые могут существовать только на ферме, живущей в совершенной гармонии.
– Я не считаю тебя сумасшедшим. А Джейк думает, что ты кто-то вроде виноградного шептуна. Он любит тебя.
– Это взаимно, он один из лучших. Кстати, о Форестерах: что происходит с Эмилией? Почему она побрила голову? Мне показалось, или она и впрямь немного не в себе?
– Полагаю, личные проблемы. Джейк сказал, что они с Тексом расстались. У нас с ней не было возможности поговорить.
Брукс гладил одну из овец.
– Она может найти парня получше Текса.
– Джейк считает так же.
– Ей сложно, – раздумчиво проговорил Бейкер. – Она очень, очень хороший человек. Думаю, люди зачастую судят о ней поверхностно. Но стоит узнать ее поближе, становится ясно, что она настоящая.
– Я люблю ее до смерти. И она выбирается из своей скорлупы. – Эбби задумчиво гладила мягкую шерстку животного. – О чем вы с отцом разговаривали? Мне показалось, о чем-то серьезном.
– О моем брате Шее.
– Что он задумал? Я видела, что тебя это взволновало.
Брукс рассказал ей все, что знал.
– У меня есть необъяснимая потребность отыскать его.
– Тогда давай найдем его, – предложила Эбби. – Мы можем сделать это вместе.
Брукс покачал головой.
– Я не представляю как.
– Наймем частного детектива. Твой брат ведь не прячется, правда?
– Не знаю.
Они шутливо попрощались с овцами и зашагали вверх по холму вдоль виноградника санджовезе. Эбби взяла его под руку, и Брукс, ведя ее за собой, почувствовал распирающую грудь гордость. Она была его девушкой.
Его девушка.
А он был ее парнем. Ее парень.
Даже когда они молчали, это было чудесно. Их это не тяготило. Были моменты, когда Брукс чувствовал ее руку на своей руке и слышал ее дыхание. Его ощущения были такими яркими, словно он впервые в жизни проснулся.
Вместе с тем Бейкер был немного напуган. Какой-то внутренний голос все еще твердил ему: это слишком хорошо, чтобы быть правдой, твой мир устроен иначе, разве он может мгновенно стать совершенно другим?
Но более рациональная часть его знала, что он не должен потворствовать страху, если они с Эбби действительно хотят стать чем-то единым. Он обязан окунуться в это с головой. Что ему точно необходимо было сделать, так это купить кольцо и надеть его ей на палец. Хватит всего этого беспокойства, и вопросов доверия, и багажа прошлого. Он никогда бы не вырос, если бы время от времени не совершал переоценки ценностей. Вот что вытащило его из бездны. Вот что привело его на Красную Гору.
Звук квадроцикла, подпрыгивающего на холме, напугал их. Это произошло так быстро, что оба бросились вправо, под защиту виноградных лоз. И как раз вовремя.
Четырехместный «Поларис», больше похожий на дюнный багги, промчался мимо них. Брукс успел разглядеть сидящих в нем голых мужчину и женщину. Их смех и кое-что из Топ-40 кантри звучали так же громко, как двигатель.
– Сбавь скорость, черт возьми! – крикнул Брукс; его темпераменту было достаточно поднесенной спички из-за тех эмоций, что довелось испытать нынешней ночью: видеокамера, интервью…
Его гнев был вполне оправдан: кто-нибудь мог пострадать. Он почувствовал, как бешено колотится сердце. Машина резко свернула влево, в долину. Брукс и Эбби ахнули.
Фары автомобиля осветили оросительный пруд прямо перед бампером. Было уже слишком поздно тормозить. Водитель даже не пытался вырулить – вероятно, попросту не видел воды. Брукс и Эбби в ужасе смотрели, как «Поларис» на полной скорости падает в пруд с плеском и глухим стуком. Оба пассажира полетели вперед в темноту. Брук побежал к ним.
Еще одно полнолуние на Красной Горе.
