Зато зажечь спичку удалось, несмотря на дрожащие руки, и фитилек свечи вспыхнул без проблем, разгоняя по углам кромешную тьму. Юля обернулась вокруг своей оси, но оказалось, что пламени свечи недостаточно, чтобы осветить все помещение: стены и потолок все равно тонули во мраке. Она сделала несколько шагов сначала в одном направлении, потом в другом, но это не помогло, поэтому пришлось снова пересилить свой страх и тихонько позвать:
– Семка? Ты здесь?
– Юлька? – пискнул кто-то.
Она повернулась на звук и сделала несколько шагов в нужном направлении, прежде чем свет коснулся стены и прижавшегося к ней мальчика. Он стоял, обхватив себя руками, слегка дрожа в своей обычной домашней одежде и, конечно, почти босиком: на ногах у него были только носки, тапочки брат никогда не любил. Семка смотрел на нее, словно не веря, что это действительно она и что она действительно здесь. Лишь когда Юля сама подбежала к нему, кинулся обниматься. Его руки, лицо и одежда испачкались в саже, глаза опухли и покраснели от слез, но теперь он счастливо улыбался, видя, что больше не один.
– Он забрал меня и не выпускает! Я его видел, Юль, он действительно существует! – затараторил Семка.
– Тсс, – шепотом велела Юля, погладив брата по голове. – Я знаю! Поэтому нам сейчас нужно поскорее выбраться отсюда, пока Влад его отвлекает… Бери меня за руку.
Семка вцепился в ее ладонь, как утопающий – в спасательный круг. Юля тоже крепко сжала его ладошку и двинулась вдоль стены, пытаясь найти дверь. В прошлый раз удалось ведь, получится и в этот.
Однако стены сменяли одна другую, тянулись гораздо дольше, чем в реальной комнате на фабрике, а потом замыкались в неразрывный периметр. Выхода нигде не было.
– Да как так-то? – испуганно выдохнула Юля, пройдя по кругу дважды. – Была же дверь…
– Она появляется, только когда он здесь, – шепнул Семка.
И словно в ответ на его слова за их спинами прозвучал хлопок, словно искомая дверь появилась на несколько секунд лишь для того, чтобы закрыться.
Юля резко обернулась, выставив вперед свечу и попытавшись убрать Семку за спину. Впрочем, он и сам с готовностью спрятался за нее. Они оба затаили дыхание, прислушиваясь, потому что в круге света пока никого не было видно.
Но Юля знала, что страшный черный человек здесь. Она чувствовала его, даже не слыша толком ни шороха шагов, ни шелеста темных одеяний. Она просто знала, что он здесь, что он пришел, и от этого у нее болезненно заныло в животе.
Почему он вернулся? Просто почувствовал, что она здесь? Или уже расправился с Владом и Игорем?
– Не подходи! – велела она больше из-за накатившей паники, чем из искренней убежденности, что это способно остановить призрака-убийцу.
В темноте за границей света ей почудилось движение, но никто так и не приблизился. Лишь у самой черты колыхнулась черная складка ткани.
– Ты не можешь войти в круг света, – пробормотала Юля. – Ты боишься света? Или… именно огня?
Язычок пламени на свече шевельнулся от ее дыхания, и рука непроизвольно дрогнула, когда Юля испугалась, что оно сейчас погаснет. Надо было торопиться.
– Держись за кофту, – велела Юля Семке, выпуская его руку, чтобы защитить ладонью пламя свечи от неосторожного дуновения. – И не отходи от меня ни на шаг. Хорошо?
Брат с готовностью закивал, и они вместе двинулись вперед сквозь темноту туда, где прозвучал хлопок двери. Темнота в ответ на это недовольно зарычала, и теперь Юля уже отчетливо услышала звук шагов: кто-то отошел в сторону, пропуская их, но остался рядом.
Человек, прячущийся от небытия смерти за черной дверью, не мог к ней подойти, но ждал момента, когда свеча погаснет. Юля знала, что, если это произойдет до того, как они выберутся, он кинется на нее и уже не даст уйти. Это заставляло идти быстрее и стараться не дышать, чтобы случайно не убить защищающий огонь.
Наконец впереди появилась противоположная стена, а в ней – спасительный выход. Обрадованный Семка рванулся вперед, чтобы открыть дверь и выпустить их, ведь руки Юли были заняты, но слишком резко дернул ручку, открывая проход. Навстречу в комнату хлынули лунный свет и запахи прелой осенней листвы, вечнозеленой хвои и сосновой смолы.
А заодно и резкий порыв ветра, в мгновение ока задувший свечу.
– Беги! – успела крикнуть Юля Семке, инстинктивно оборачиваясь.
Она не знала, что собирается сделать. Закрыться от нападения или только закрыть собой брата? Может быть, она просто хотела наконец увидеть его – человека из ее кошмаров, посмотреть ему в лицо.
Но ничего не вышло: оно, как и всегда, оказалось скрыто капюшоном. Черный балахон метнулся к ней, но его бросок был неожиданно прерван: тонкие руки с сероватой кожей и потемневшими ногтями обхватили мужчину сзади, удерживая на месте. Над плечом мелькнуло уже знакомое Юле женское лицо в обрамлении мокрых волос.
Настасья!
– Юлька, беги! – крикнул за спиной Семка.
И это помогло сбросить оцепенение: Юля кинулась вперед, в дверной проем, а брат сразу захлопнул дверь и вцепился в ручку. Не зря, как оказалось: мгновение спустя дверь потянули на себя изнутри, но Юля вовремя подключилась и не позволила ее открыть.
– Долго не продержим, – рационально заметил Семка, жмурясь от напряжения.
С этим было не поспорить. Юлины мысли панически метались в голове, пока в памяти снова не всплыли слова Нурейтдинова: «Представьте, что вешаете на нее замок или запираете на засов…»
Прикрыв глаза, она попыталась представить засов теперь уже на этой двери, а потом потянулась к тому месту, где он находился в ее фантазии. И даже почти не удивилась, когда его удалось легко задвинуть.
Дверь перестало дергать. Точнее, с той стороны ее все еще тянули на себя и даже молотили в нее кулаком, но ручка больше не вырывалась. Дверь была надежно заперта снаружи.
– Как ты это сделала? – опешил Семка.
– Секрет, – усмехнулась Юля. – Идем скорей.
Она снова взяла его за руку, и они вместе побежали по лесной дороге, освещаемой яркой луной, пока не добрались до развилки. Сегодня здесь с крепкой ветки дерева просто свисала пустая петля, которая вызвала у Семки живейший интерес. Но Юля проигнорировала его вопросы и потянула в сторону убранного поля, в которое убегало ответвление дороги. За полем, как она и надеялась, обнаружилось несколько домов, выглядевших не то сонно, не то мертво. Оказавшись рядом с небольшими деревянными строениями, Юля решила, что они все же покинуты.
Но ее это сейчас не тревожило. Она убедила себя в том, что ей просто нужна дверь. Любая. Поэтому на пороге крайнего дома Юля замерла, снова визуализируя по другую сторону двери их родную прихожую, велела Семке закрыть глаза, дернула дверь на себя и вместе с братом переступила порог.
Они умудрились обо что-то зацепиться, потерять равновесие и повалиться на пол, но это был очень хорошо знакомый пол, а вокруг – умиротворяющие запахи дома. Как Юля и предполагала, они с Семкой выпали из собственного шкафа.
