Одежда на нём оказалась изорвана. Всё тело под лохмотьями покрывали свежие синяки и едва затянувшиеся порезы — следы безжалостных пыток, на которые не каждая нечисть способна. Мужик стонал с трудом, потому как лицо и нос его были разбиты. Оба глаза заплыли, а опухшие губы покрывала бурая корка. Бледный, замёрзший и измотанный, но всё ещё живой, он из последних сил дёрнулся, пытаясь понять, кто же явился в его узилище.
— Это Озар, — я взял в ладони его голову и приподнял, отчего старик снова застонал. — Он меня подвозил до Посада вчера. А сегодня утром его дочка на ярмарке сказала, что он ночью пропал.
Кожа старика оказалась ледяной настолько, что впору было испугаться. Жизнь покидала старого скорняка стремительно, и этот стон, что привлёк наше внимание, забрал его последние силы.
Мне ничего не оставалось, кроме как призвать чары, которые могли поддержать в нём тепло. Не дать последним крупицам жизни покинуть немощное тело.
— Что стоишь как истукан? Снимай его! — рявкнул я на обмершего белоратника.
Парнишка вздрогнул, но послушался меня. Заспешил к цепям, чтобы расстегнуть ржавые оковы на запястьях несчастного. Обессиленный Озар рухнул на меня. Я с трудом удержал его, чтобы не упасть самому.
Только радоваться спасению скорняка было некогда. Чутьё подсказало мне, что мы в подвале не одни. Да не просто не одни, а в компании тех, кого наше присутствие разозлило. Для эти тварей мы все были неуклюжим медведем, разворотившим пчелиный улей.
— Надо убираться…
Договорить я не успел.
Ели мясо мужики. Глава 4
Прямиком из земляных стен показались духи. Прозрачные тела стариков, их злобные взгляды и протяжный вой не сулили ничего хорошего.
— Давай же, — я склонился над Озаром, положил руку ему на грудь и попытался вернуть в него хоть чуточку тепла.
А в это время троица призраков стремительно приблизилась к стражникам Посада. Ошеломлённые мужики готовы были бросить оружие и убежать, вот только духи не позволили им этого сделать.
На первого набросилась пара мерцающих теней. Они схватили его, будто тряпичную куклу, и в одно движение оторвали обе руки. Землянку огласил истошный вопль, наполненный такой болью, что даже мне стало не по себе.
Третий призрак легко проник в тело оставшегося в живых стража порядка. Мужик не успел и дёрнуться, как из его глотки вырвалась окровавленная пятерня, с хрустом разрывая кожу и сухожилия. После чего дух резко вырвался наружу, но при этом переломив тело человека в хребте. Стражник сложился пополам, и от подобного зрелища по спине побежали ледяные мурашки.
— Боги! — испуганно завопил белоратник, попятившись. — Да кто же это?!
— Злыдни, — тихо прорычал я, наполняя тело Озара новой порцией тепла. И как только старик распахнул веки, я ринулся на подмогу парнишке. — Держись!
Яркая вспышка озарила мрачную комнату, заставив противников отступить обратно к стенам. Я выхватил меч, на котором уже блистали руны, взмахнул им, и между нами со злыднями осталась чёткая линия, переливающаяся всеми цветами радуги. Стоило одному из духов к ней прикоснуться, как его пальцы вспыхнули и задымились, а сам призрак заверещал.
— Времени мало! — рявкнул я и кивнул на всё ещё лежащего Озара. — Тащи его наверх! Я их задержу!
Упрашивать моего недавнего недоброжелателя дважды не пришлось. Он мигом подхватил старика (и откуда только силы взялись?) и поволок наверх.
Я же остался вместе с Котом прикрывать их отход.
— Из ума выжил?! — недовольно прошипел Кот. — Это же…
— Злыдни, да, я помню! — новый взмах клинком заменил исчезающую линию. — Но в них большая сила. Просто так не сладить!
— Я и сам почувствовал, — шерсть на спине моего друга стояла дыбом.
— Ловчий?! — знакомый голос сверху заставил поторопиться.
— Они уже ушли, — возмущался Кот.
— Тогда и нам пора.
Вскинув руку, ударил заклинанием по призракам, что так и норовили броситься на нас. Благо, они настолько взбесились и не попрятались в землю, откуда изначально и возникли. Новая вспышка ослепила и меня и варгина. Но приходить в себя не было времени, поэтому, подхватив Кота, ринулся к лестнице, надеясь, что правильно запомнил её расположение. Рука нашарила ступени, и я стрелою взмыл вверх.
Вой за спиной подгонял, поэтому я выскользнул из землянки, словно уж, спустя пару мгновений. А снаружи нас поджидал белоратник.
— В сторону! — воскликнул он и шагнул к входу с небольшим пергаментом в руке.
Вот же ж падаль!
Я знал, что он держит, но даже в такой ситуации не мог позволить использовать подобный артефакт.
— Стой! — одной рукой я отбросил Кота, и тот, поняв всё без слов (благо, не дурак), ринулся от нас подальше. Второй же рукою я крепко схватил парня за локоть. — Погоди маленько, — я сделал вид, что всматриваюсь во тьму за входной дверью. Но при этом прислушивался, слышно ли Кота, он ведь должен мчаться от нас со всех но… лап. — А вот теперь давай!
Ошарашенный было белоратник сразу же собрался и прочёл на древнем языке короткое заклинание. Взмахнул пергаментом так, будто стряхивал с него пыль. В тот же миг из подземного мрака на нас бросилась троица призраков, но артефакт, уничтожающий поблизости всю нечисть, уже сработал. Бумага рассыпалась пеплом, а от парнишки ударила невидимая волна. Она-то и превратила злыдней в пыль, упокоив их навеки.
— Отлично сработано, — выдохнул я, садясь на мягкую траву подле Озара.
Скорняк с ужасом в глазах переводил взор с меня на белоратника и на чёрный зев подземья, а потом обратно.
— Ну что, отец, — мягко обратился я к нему. — Может, потолкуем?
— Потолкуем?! — молодой белоратник в возмущении уставился на меня. — Мы возле дома, полного человечины! Мы только что вытащили оттуда чуть живую жертву! На нас напали злыдни и убили двоих стражников! А ты, чёртов Ловчий, таскаешься с живым, мордатым варгином, будто он твоя ручная зверушка, а все кругом настолько тупы, что не видят разницы! И ты решил потолковать?!
Парень выдал горячую тираду и теперь глядел на меня в ожидании, что я стану оправдываться, а то и вовсе испугаюсь. Очи его пылали гневом, но вся поза выдавала глубочайшую растерянность.
Я же с невозмутимым видом порылся в сумке у пояса и выудил оттуда пузырёк с зельем, откупорил и сунул Озару.
— На, отец, выпей. Не бойся. Это лечебное средство, полегчает, — я помог ему опустошить пузырёк, чтобы он не выронил и не пролил. И лишь потом повернулся к белоратнику. — Тебя как звать, горячая голова?
Парень скрестил руки на груди.
— Гордей.
Я выплеснул оставшиеся капли зелья на траву подле себя, заткнул пробкой и спрятал обратно в сумку.
