– Дело в том, госпожа Ольга, – женщина набрала в грудь воздуха, что-то хотела сказать, но замолчала. Пристально посмотрела на меня и всё же сказала: – А я вас не такой себе представляла. Совсем не такой. Хорошо, раз я пришла, то всё же закончу, – она вынула из кармана документы, развернула их и подала один мне. – По этой бумаге в случае, если госпожа Валентина Сергеевна Марцкевич (потомственная дворянка) решает выйти замуж, то её дочь Анастасия Варшавская сию минуту отправляется в дом своего отца на воспитание.
– Я правильно понимаю, что ваша госпожа, что являлась содержанкой графа, непростительно быстро вышла замуж? Стоило лишь ей узнать, что её покровитель оказался предателем? – Филимон Ильич, стоявший чуть поодаль, быстро подошёл к Марте. – Она до такой степени любит деньги?
– Да, вы правы, госпожа Валентина Сергеевна вышла замуж, но лишь по сильной взаимной любви, – Марта неожиданно покраснела, произнося эти слова.
– Но как же дочь? – я не сдержалась и эмоционально задала вопрос.
– А дочь сейчас ваша, госпожа Ольга. Вы прочтите бумагу до конца. Там написано, что в случае смерти отца девочки о ней будет заботиться мачеха, то есть вы.
– Бред! Какой бред. Почему я должна о ней заботиться при живой матери? Я сейчас же вызову нотариуса, напишу отказную и можете отправляться с девочкой спокойно домой к мамзель Вале, – пренебрежение к даме вольного поведения сквозило в моих словах. – Кукушка, а не мать.
– При всём желании, госпожа Ольга, мы не можем уехать домой, так как больше нет дома! Граф Варшавский оплачивал апартаменты, а как только его не стало, в тот же день нас и выгнали из них. Поэтому госпожа Валентина скоропалительно вышла замуж за благородного и богатого купца, чтобы спасти себя и дочь.
– Марта, не нужно мне рассказывать сказки. В них поверит лишь ребёнок. Какая мать выйдет замуж и бросит своё дитя? – я распалилась не на шутку. – Господин Лев Маркович, прикажите прислать душеприказчика, нотариуса или как он тут называется? Я хочу прояснить юридические аспекты этого дела.
– Подождите, госпожа Ольга. Умоляю вас, не нужно никого звать, – Марта мне низко поклонилась. – Настенька ни в чём не виновата. Если вы от неё откажетесь, то она просто очутится на улице, где и погибнет.
– Чего? – я непонимающе уставилась на говорившую.
– Нам не на что будет жить и есть. Её мать, надеясь на ваше благоразумие, уехала с мужем в соседнюю страну в деловую поездку. И вернётся ровно тогда, когда будут оглашать завещание, а это не ранее, чем через полгода. Сами понимаете, что никакой нотариус не согласится магически одарённого ребёнка оставить без попечителя, коим на сегодняшний момент являетесь вы.
– Моё благоразумие? – именно это слово зацепилось за мой замечательный слух. – А вы уверены, что мне самой есть на что жить и кормить себя и своё дитя? А благоразумие вашей госпожи без моральных принципов где находится? Родного ребёнка!
– Ольга Ивановна, драгоценная моя, – Филимон Ильич расплылся в улыбке, чем сбил меня с гневных мыслей. – Вам совершенно не стоит переживать о деньгах или месте жительства. Оставляйте при себе прекрасную малышку. Мой дом – ваш дом! Каждый день я мечтаю лишь о вас. Смотрю на этот нежный овал лица, прекрасные глаза и понимаю, что нам непременно нужно пожениться.
– Чего? – не нашла я слов, чтобы выразить моё удивление. – Я вдова в трауре. Лишилась любимого мужа. Вы себе не можете представить, какой это был человек.
Ох, кажется, меня начинает заносить. Дознаватель стал хмуриться. Я совершенно трезво оцениваю ситуацию. Сейчас женится, а через неделю скажет, что графиня Ольга Ивановна не оправилась от родовой горячки и ушла за грань, забрав с собой детей.
Ага, держи карман шире. Что же делать? Как избежать насильственной свадьбы? И сбежать не могу. Телом слаба, да в довеске два прекрасных ребёнка. Сердце обливается, стоит подумать о том, что кто-то из-за меня может оказаться на улице. Храбрюсь, пытаюсь не повесить на себя ярмо в виде чужого ребёнка, но понимаю, что если девочке некуда идти, то не откажусь от неё.
Нужно скрыться, затеряться, а ещё мне нужен защитник. Я перевела взгляд на доктора. Он умеет управлять магией, но почему-то боится Филимона. Не пойдёт против императорского дознавателя.
Чтобы выиграть немного времени для себя и чтобы всё хорошенько обдумать, я громко вскрикнула, схватилась обеими руками за живот и захрипела:
– Доктор, помогите…
Сработало: врач взял верх над трясущимся мужчиной, и Лев Маркович, громко покрикивая, выгнал лишние глаза и уши из комнаты.
А вот сейчас, милейший Лев по батюшке Маркович, мы и побеседуем!
***
Доктор присел рядом с кроватью на стульчик. Долго и пристально смотрел на моё лицо, заставив этим меня засмущаться и отвести взгляд.
– Голубушка, Ольга Ивановна, откуда же вы к нам прибыли? – неожиданно спросил тот.
– Лев Маркович, а долго ещё будет длиться этот послеоперационный бред? Мне кажется, что в моей фантазии собрались все герои любимой бабушкиной мыльной оперы. Или я неправа? Я рада проснуться хоть сейчас. Поможете?
– Ольга Ивановна. Вас же так зовут? – поинтересовался Лев, беря меня за руку.
– Так, – я кивнула и внимательно посмотрела на мужчину.
– Вы погибли в своём мире, но не осознали этого? – последовал следующий вопрос.
– Нет, нет! – я попыталась возмутиться. – Не нужно меня хоронить. Это простенькая операция по удалению маленького капризного аппендикса, – тихо закончила я, а доктор продолжил держать мою руку.
– Кем вы были в своём мире? Магом, оборотнем или, может, эльфийкой?
– Странные вопросы вы задаёте, – попытка вырвать ладонь из захвата не увенчалась успехом. – В моём мире нет магии, оборотней и всех, кого вы там перечислили. Вам ли не знать, если вы часть моих мыслей и фантазий.
– Хм-м… Значит, погибли и не осознали, – доктор будто мысленно заполнял медицинскую карту. – Послушайте, Ольга Ивановна. Всё, что сейчас с вами происходит, не бред и не фантазии. Вы переместились и каким-то непонятным для меня образом заняли чужое тело, примите это как факт, – с его пальцев соскочили голубые искорки и впитались в кожу моих рук. Я тихо захихикала. – Сейчас я осмотрю вас на магическом уровне и подлечу послеродовые последствия. Хозяйка тела ушла, а с ней и магия. М-м… Так, ваш магический резерв полон, но запечатан и в покое. Какая у вас магия, я не знаю. Придётся, милейшая, разбираться самой, – он водил руками вокруг живота, чуть ниже и выше. – Странно, ничего не понимаю, – он хмурился, с его пальцев срывалась магия.
