Я поспешно спустилась по оставшимся ступеням.
Меламарсия сидела, скрестив ноги, за кухонным столом и наливала кофе из хромированной эспрессо-машины в две фарфоровые чашки с золотой росписью. Поверх платья на ней был толстый красный вязаный свитер, волосы были собраны в пучок, а красивое лицо говорило о том, что она не выспалась.
Она протянула мне чашку, глядя на меня с безжизненным выражением лица. Она не включала свет, но сквозь стекло позади нее был виден впечатляющий восход солнца. Небо над глубоким синим морем сияло самыми разнообразными оттенками красного и фиолетового, между ними вспыхивали серебристые полосы.
Я потянулась за чашкой, и тут же моего носа достиг восхитительный запах кофе.
– Выйдем? Чтобы не разбудить Уилла?
Ее полные губы изогнулись в полуулыбке. Не знаю, была ли эта улыбка настоящей. Я ей совсем не доверяла. Но, может быть, я смогу узнать больше о том, что только что прочитала… В любом случае, о сне не могло быть и речи.
Я надела свои сапоги, которые оставила здесь, изнутри они все еще были немного влажными. Затем последовала за Марсией на луг. Было прохладно, и дул легкий ветерок, но с горячим кофе между ладонями это было терпимо.
– Где ты спала? – поинтересовалась я, когда мы стояли бок о бок на скале и потягивали кофе.
Она лишь бросила на меня насмешливый взгляд.
– Моя одежда тебе идет.
Ну спасибо. Теперь я точно не буду благодарить ее за одежду после таких едких замечаний. Но каким-то образом мне нужно собраться с духом, чтобы спросить ее о моем даре.
Я уже открыла рот, но она опередила меня.
– Как город?
Я нахмурилась. О чем она говорит?
– Тессарект, – прошептала она. – Ты ведь уже много где бывала, не так ли? У тебя есть любимый район?
Она хотела вести светскую беседу, как будто мы обычные знакомые?
Чем дольше я смотрела на нее, тем больше иссякал мой гнев. Видимо, это был не светский разговор. За бесстрастным выражением лица скрывалась огромная тоска, даже если она старалась не показывать этого.
И вдруг я поняла. Марсия выросла у пиро на окраине города, но она определенно не могла бродить по Тессаректу по своей воле. Особенно после того, как Фос понял, кто она такая. Вероятно, он сделал все, чтобы оградить ее от любой опасности.
Невольно я подумала о своих приемных родителях. Правила. Запреты.
Я откашлялась.
– Мне нравятся все районы. Мне нравится, что в Идоре так мрачно и уютно. Мне нравятся дома песочного цвета и узкие улочки в Пиро. Величественные, снежные постройки в Чой – похоже на зимнюю сказку. Современный городской дух Пноэ. До того как меня привезли сюда, я не так много видела. Я знала только Морли и Лидс. А здесь… так красиво. Так разнообразно.
– Трудно представить, что в этом месте происходят такие ужасные вещи, да? – проговорила она. Вопрос был явно риторическим, поэтому я промолчала и подождала, пока она заговорит дальше.
– Бывают моменты, когда мне хочется поджечь весь город. У меня есть сила, чтобы сделать это. – Она усмехнулась, но это выглядело совсем не радостно. Казалось, что ее дар был шелковой нитью, на которой висела ее воля к жизни. Как будто ничто другое не придавало ей смысла.
– Почему же ты этого не делаешь? – выдохнула я, сделала большой глоток и тут же обожглась. Я заметила это только краем сознания, настолько была сосредоточена на ее словах, которые привели все внутри меня в смятение и заставили мелкие волоски на шее встать дыбом.
– Потому что Фос обещал мне лучшее будущее. И месть. Месть за все, что со мной случилось.
– Кому? – ведь Колвиллы и члены Асфалии, которые сделали с ней все эти ужасные вещи, уже погибли в огне.
– Человеку, ответственному за мою судьбу, – прошипела она. Восходящее солнце светилось в ее темных, глубоких глазах. – Моему отцу.
Я сдвинула брови. Но Нерон ничего не знал о ее существовании. А что насчет Гайи? Прежде, чем я успела возразить, она продолжила:
– Ты никогда не думала о том, чтобы отомстить своим родителям?
– Ч-что? – Совершенно сбитая с толку, я уставилась на нее.
– Именно они втянули тебя в это. И это они потом подвели тебя, не так ли?
Я четко увидела перед собой свое последнее видение. Боль на лицах моих тогда еще таких молодых родителей.
– Но они ничего не могли с этим поделать!
Она рассмеялась глухим, зловещим смехом.
– Ну, мои родители могли. Они могли бы сражаться за меня. Что они сделали вместо этого? Все, что угодно, лишь бы получить немного власти. Это жалко, если подумать. То, что может сделать старейшина, ничто по сравнению с тем, что можем сделать мы.
Как это совпадало с рассказом Фоса о Гайе? Старейшина Чой понятия не имела, где находится ее дочь. Ведь она стала старейшиной именно по этой причине!
Было еще что-то. Что-то, что затмевало даже вопросы о Нероне и Гайе.
– Что за власть? Что ты под этим имеешь в виду?
Она фыркнула.
– Стихии подчиняются им. В этом нет ничего революционного, ничего, с чем мы не могли бы конкурировать.
Стихии подчиняются им? Было ли это причиной того, что вода в центре Идора отреагировала на голос Нерона?
– Но что это значит? Ты только что сказала, что у тебя есть сила, чтобы поджечь город. Значит, мы тоже можем влиять на стихии? Как это работает?
Она сердито покачала головой, явно раздраженная моими бесконечными вопросами.
– Не напрямую. Однако мы можем погрузить мир в хаос и спровоцировать стихийные бедствия, если приложим к этому все усилия.
– Как? – ошеломленно выдохнула я. – Прости, но как же? Погода до сих пор лишь один раз отреагировала на использование моего дара. Это потому, что я все еще неопытна?
Меня встретил ее жалостливый взгляд.
– Когда-нибудь слышала об опьянении?
Я прищурила глаза. Да, в последний раз примерно пять минут назад.
– В Омилии говорят, что, просто соприкоснувшись с одаренным другой стихии, человек впадает в опьянение, – сказала она, насмешливо улыбаясь. – Что является ложью.
– Речь идет о том, чтобы использовать дар перед одаренными других стихий, так? – Вопрос вырвался у меня, прежде чем я смогла подумать о том, что, возможно, этим я раскрыла слишком много своих знаний.
Какое-то время она молчала, ее взгляд пронзал меня насквозь.
Хорошо, сейчас или никогда. Вряд ли она может упрекнуть меня в том, что я пытаюсь получить больше информации.
– У нас есть возможность навязывать кому-то свою волю?
Никакого движения на ее лице. Ветер распустил ее пучок, и темные локоны разметались по плечам. Внезапно она зашипела:
