Вместо стыда или благодарности Клэр внезапно почувствовала такой приступ гнева, что ей пришлось отвернуться, чтобы Тина не заметила этого. Она знала, что Тина «ничего такого не имела в виду», но на этот раз Клэр не собиралась слушать о том, что она недостаточно хороша, что ей не следует ожидать слишком многого и что она ничего не получит, если даже будет чего-то ждать. Она все это уже знала.
Клэр немного успокоилась и посмотрела на Тину. Стараясь контролировать свой голос, она проговорила:
– Я не настолько глупа, Тина. Я знаю, что не будет ничего, что ты называешь «будущим», с Майклом. У меня нет реального будущего. У меня нет даже прошлого. Нет Энтони, который возьмет меня в Пуэрто-Рико, и не будет свадьбы, на которую я откладываю деньги. Так или иначе, это не то, что мне нужно. И то, что у меня нет парня из числа местных клоунов, вовсе не означает, что я собираюсь выставлять себя дурой и сохнуть по Майклу Уэйнрайту. Я собираюсь получить удовольствие от этого путешествия.
Говоря это, она поняла по сжатым губам Тины и напрягшемуся телу, насколько подруга оскорблена. Клэр закусила губу, взяла новую блузку, и начала складывать ее.
– Я просто хочу сказать – будь осторожна, – проговорила Тина. – Не хочу видеть, как ты страдаешь.
Клэр не могла смотреть на нее. Она лишь положила блузку в чемодан и повернулась к шкафу.
– Я знаю, – сказала она.
Потом, осмотрев пустые вешалки и невзятую одежду – вещи, которые она не хотела больше носить, – Клэр вдруг подумала, что Тина просто ревнует.
Все эти годы, что они были друзьями, Тина всегда вела активный образ жизни, посещала разные места, знакомилась с людьми, общалась с парнями. У нее куча родственников, отмечавших обязательные семейные праздники, шестнадцатилетие по всем правилам, помолвку, и вереница отвергнутых поклонников. У Клэр же имелась всего лишь одна тетя, да и ту она никогда не видела. У Клэр никогда не было того, чего хотела (и получала) Тина. Взять хотя бы высокие отметки. Тина же вообще не обращала внимания на учебу. Странно, но Тина никогда не верила в то, что Клэр не нуждалась ни в чем из того, что было у нее.
Теперь – и это поразило Клэр, как будто удар по голове, – она поняла, что Тина просто завидовала. Поняв это, она почувствовала страх. Но было уже слишком поздно. Клэр пожала плечами.
– Тебе что-нибудь нужно из этого? – спросила она.
Тина фыркнула и покачала головой:
– Ты же не навсегда уезжаешь, и не на тот свет. Четыре дня всего.
Чемодан был почти полон. Клэр поставила его около кровати и собрала вязанье и два дополнительных мотка шерсти.
– Ты что делаешь? Ты же не собираешься брать свое вязанье?
– Почему нет? – удивилась Клэр.
– Совсем спятила? Мужчины не любят спать с бабушками.
– Тина, я не собираюсь сидеть в кровати и вязать. Но он работает в четверг и пятницу, и мне нечего будет делать…
– Походишь по магазинам. Или сделаешь маску для лица. На крыше «Беркли» есть бассейн.
– Бассейн? – удивилась Клэр. Так или иначе, бассейн на крыше дождливого Лондона не вписывался в пейзаж, который она представляла.
– Да, бассейн. Возьми с собой купальник.
– Правда? – Клэр не хотела доставать купальник. У нее не было хорошего купальника, и она совсем не хотела идти с Майклом в бассейн: ей придется открывать бедра – черта с два… Но она почувствовала на себе взгляд Тины, подошла к шкафу, вынула свой старый синий купальник, положила его в чемодан и закрыла крышку. Клэр решила, что вынет его, как только Тина уйдет.
– Хорошо, – сказала она, вернувшись к подруге. – Я подумаю об этом. – Она смотрела на Тину.
Тина пожала плечами:
– Ладно, я, пожалуй, пойду домой.
Клэр кивнула, и они молча спустились вниз по лестнице. За спиной Клэр слышала храп Джерри и хихиканье ее матери, смеявшейся над какой-то шуткой из телешоу.
– Пока, миссис Байлсоп, – крикнула Тина.
– Пока-пока, – ответила мать Клэр.
– Отлично, увидимся завтра, – сказала Тина так громко, будто это надо было услышать миссис Байлсоп. Клэр стояла, держа открытую дверь, пока Тина спускалась по последним ступенькам. У самого порога она обернулась, чтобы посмотреть на Клэр. – Знаешь, я люблю Энтони.
Клэр кивнула.
– Ну разумеется, – проговорила она.
– Нет. Понимаешь, я действительно люблю его. Я люблю его больше, чем могла бы полюбить кого-нибудь типа Майкла Уэйнрайта. – Клэр снова кивнула. Она вдруг подумала, что не единственная в сумасшедшей толпе охотниц на Мистера Совершенство. Мгновение Клэр смотрела на Тину, затем перевела взгляд, чтобы скрыть охватившее ее смущение.
«У всех есть свои тайны и болевые точки», – подумала Клэр.
– Ну, ладно, спокойной ночи, – произнесла она, не зная, что еще сказать.
Пожав плечами, Тина повернулась и пошла, а Клэр все стояла, слушая неровный стук каблуков Тины по тротуару. Она поняла: что-то в их дружбе закончилось. Жизнь Клэр стала более интересной, чем жизнь Тины, и это мешало их отношениям.
Клэр подошла к двери и заглянула в комнату.
– Мама, я немного пройдусь, – сказала она.
– Возьми свитер или что-нибудь еще. Ты же не хочешь опять простудиться, правда? – окликнула ее мать.
Клэр вернулась и взяла трикотажную рубашку со стула у входа, накинула ее на плечи и тихо закрыла дверь.
Теперь, когда Тина была вне поля зрения, Клэр пошла в том же самом направлении, вниз по Оттавио-променэйд, где располагались высокие, современные и, по мнению Клэр, уродливые здания. В основном псевдоколониального стиля, с большим количеством кирпича, колонн и балюстрад. Ее отцу они бы не понравились, но теперь все это стоит миллионы долларов. Та же картина была и на Хайлэнд-бульваре. В те времена, когда Клэр еще ходила в детский сад, здесь был только лес и несколько небольших домов. Теперь все изменилось – там, где когда-то располагалась свалка, выросли вдоль береговой линии особняки. Один другого больше и безвкуснее.
Клэр разонравился ее квартал. На Эмбой-роуд она свернула на Мэйн-стрит. Кафе-мороженое Эджера было закрыто, так же как и кондитерская. Пока девушка шла мимо кондитерской, волшебный запах сдобного печенья окутал ее. Клэр не сомневалась – не было в мире кондитерской лучше, чем у них в Тоттенвилле. Она почувствовала голод и ускорила шаги, проходя мимо здания банка и городской библиотеки.
Она вернулась домой – мать и Джерри все еще смотрели телевизор. Клэр огляделась. Их дом был большим и, вероятно, когда-то даже изящным. Но это было давным-давно. Сколько Клэр помнила, дом всегда был в плохом состоянии, и хотя отец гордился им, но никогда не был готов отремонтировать его. Вместе с Клэр они ухаживали за фасадом и садом. Теперь это был единственный дом на улице, который не купили богатые молодые пары. Клэр, как и ее отец, всегда любила этот дом и старый яблоневый сад позади него. Но ее мать и Фред только сокрушались о том, что все приходит в упадок и что им слишком трудно что-либо изменить.
