Сжав в руке автомат, он приготовился защищать то, что ему принадлежало.
Но боя не произошло.
Четверо мужчин и пикап миновали склад. Антонио расслабился и вместе с Лино, Кристофером и Винни зашел в свой кабинет. Подойдя к столу, он упал в кресло, измученный бессонной ночью. Адреналин выветрился, и осталось лишь предчувствие надвигающейся катастрофы.
Подняв кофейную кружку, он опрокинул в себя остаток холодного эспрессо.
Лино поставил радио на батарейках на карточный стол и стал ловить новости. Винни тоже сел.
«По неподтвержденным данным, генерал Армии США Маки обвинил президента Эллиота в государственной измене. Маки заявил, что президент Эллиот виновен в организации заговора против покойного президента Коулмана. Повторяем, эти сообщения не подтверждены. Однако стало известно, что флот поддержал армию и морских пехотинцев в боях против АВП».
– То есть они, по сути, обвиняют друг друга, – сказал Кристофер.
Антонио поставил кружку и покрутил головой, разминая шею. Новости не вызывали удивления. Так, пожалуй, были устроены все войны: каждая из сторон обвиняла другую в зверствах, убийствах и кровопролитии.
– Кто знает, как оно было на самом деле, – сказал Антонио.
Лино переключил станцию.
«Всем жителям в радиусе двух миль от учебной базы Лос-Аламитос рекомендовано эвакуироваться как можно быстрее…»
Антонио подошел ближе.
– Сделай громче.
«До сих пор точно неизвестно, какое количество радиоактивного материала хранилось на базе, но власти предпочитают не рисковать…»
Лино ощупал повязку на голове и посмотрел на Антонио, округлив глаза. Этот сорокалетний воин не выказывал страха, как большинство людей, но даже он, несомненно, встревожился.
Антонио тоже напрягся. Он не боялся ни солдат, ни копов, ни членов других преступных организаций, ни даже уличных бандитов. Но он боялся радиации.
– Сколько оттуда до Анахайма? – спросил Антонио.
Кристофер неуверенно покачал головой.
– Так достань карту, черт тебя дери! – прикрикнул Антонио.
Лино взял карту из мерседеса в гараже, принес в кабинет и разложил на карточном столе. Следующие несколько минут они всматривались в названия городов в округах Лос-Анджелес и Ориндж – всего их было сто двенадцать. Комптон, судя по всему, был в безопасности, а вот Анахайм находился на самой границе.
– Вилла Сарконе, похоже, поджарилась, – заметил Винни. – Если бы они разбомбили базу на пару дней раньше, то могли избавить нас от хлопот.
Антонио стиснул зубы, сопротивляясь желанию начать ругаться на чем свет стоит. Он старался держать себя в руках ради своих людей, пусть даже новости угрожали их планам.
Но осознание того, что его семья в опасности, заставило Антонио переступить черту. Подчиненные могли защитить его от пуль, но не от радиации.
– Почему я не пошел туда вчера? – рявкнул он, стукнув кулаком по столу.
– Ты бы не дошел, – сказал Кристофер. – Не волнуйся, брат, мы их оттуда вытащим.
В коридоре раздался голос:
– Эти отморозки возвращаются! – Это был Кармин, который тут же бросился обратно с винтовкой наперевес.
Антонио схватил автомат и поспешил следом за остальными. И, разумеется, пикап уже припарковался, а на круговой подъездной дорожке выстроилось шестеро мужчин.
– Открывайте гараж! – крикнул один.
Он был рослый, не меньше шести футов трех дюймов
[44], и в майке, демонстрировавшей мощные бицепсы и мышцы груди. Но он не был главарем – это Антонио видел. Главарь сидел на пассажирском сиденье пикапа.
– Фрэнки, иди на другой склад, – распорядился Антонио, – возьми грузовик и езжай в Анахайм. Привези мою семью и людей, которые их охраняют, сюда.
– Сделаю, дон Антонио, – заверил Фрэнки.
Снаружи снова закричали:
– Открывайте, не то будем стрелять по окнам!
– Черта с два будете, – отозвался Антонио, шагнул вперед и взялся за ручку двери, прежде чем кто-то успел его остановить. Он был готов показать им, как выглядит настоящий лидер.
– Какого черта ты творишь? – выпалил Кристофер по-итальянски.
«Подаю пример», – подумал Антонио. Если эти люди собирались вступить с ним бой, им нужно было продемонстрировать свое бесстрашие.
– Почему бы нам просто не изрешетить этих уродов, дон Антонио? – спросил Лино.
– Потому что я не хочу, чтобы здесь была кровавая баня. И не хочу привлекать внимание к этому месту. А пока стойте за мной и прикрывайте.
Он вышел на улицу и вдохнул теплый воздух. Дождь перестал, но сирены по-прежнему завывали. Обернувшись через плечо, он взглянул на своих бойцов, занявших позицию у окон.
«Поступай разумно, будь спокоен», – подумал Антонио, выходя на круговую дорожку.
Шестеро бандитов стояли вдоль бордюра асфальтовой площадки. Стволы держали только двое, но вооружены, конечно, были все.
Но больше всех Антонио беспокоил парень с «Узи»
[45]. Он был тощий, с дергаными движениями, что подсказывало: он был наркоманом – явно не из тех, кому следует доверять автоматическое оружие.
– Я сказал открыть гараж, – сказал громила, место которому было в футбольной команде.
– И зачем мне это делать? – ответил Антонио. Он старался казаться как можно выше. – Это частная собственность, и я намерен ее защитить.
Здоровяк взглянул на него и рассмеялся. Остальные тоже загоготали, но умолкли, когда их лидер вылез из машины.
– Ты откуда вообще взялся, нахрен, старик? – спросил великан.
– Он не местный, – ответил лидер и шагнул к Антонио.
Темнокожий, высокий и стройный, с бородкой. В отличие от своих подчиненных, маски он не носил – только солнцезащитные очки.
– Почему я тебя раньше не видел? – спросил он. – В этой части Комптона я знаю почти всех, кто этого достоин. А ты либо человек новый, либо не стоишь того, чтобы тебя знать.
За спиной Антонио встал Кристофер.
– В чем проблема, брат? – прорычал он.
– Я тебе не брат. Можешь называть меня Мышью. – Он снял очки и прищурился. – С кем имею удовольствие познакомиться этим прекрасным утром?
– Антонио Моретти.
– А-а, так ты макаронник, – протянул Мышь. – Я нечасто имел дело с вашими, но у тех, с кем имел, головы на плечах были почти такими же огромными, как и носы.
