– Мы прилетаем. Нет! Отговаривать бесполезно, и не пытайся. Я сказал маме, что дальше тянуть некуда, и она согласилась. Все решено.
Сидя с трубкой в ванной – единственном тихом уголке квартиры Энджи – и слушая родной отцовский голос, Джада прикидывала, во что может вылиться встреча с родителями и стоит ли их утешение тех переживаний, без которых не обойтись ни маме с папой, ни ей самой.
– Вам вовсе ни к чему так торопиться. Все это временные трудности, – соврала она.
Джада до сих пор не открыла родителям всей правды, а они все равно сочли необходимым прилететь. Страшно представить, что с ними стало бы, узнай они о решении суда. С другой стороны… хуже, чем сейчас, уже не будет, а поддержка ей не помешает.
– Не вздумай сказать, что ты не желаешь меня видеть, – пошутила мама. – Все равно не поверю.
– И правильно сделаешь. Конечно, я хочу вас обоих видеть, мамочка.
Нужно будет поговорить с Энджи: пусть подаст прошение о встрече бабушки и дедушки с внуками. Как еще подготовиться к их приезду? Найти дешевую гостиницу: в эту квартиру больше никого не втиснешь. Так… Дальше что? Поделиться с родителями мыслями о краже собственных детей? Сообщить, что от отчаяния готова нарушить закон? Пожалуй, придется их хоть немного подготовить.
– У меня тут кое-что изменилось, мамочка…
ГЛАВА 44
Мишель убрала в квартире, приняла душ, оделась и была почти готова к исполнению своего плана. Она многое обдумала за последние дни, а Джада и Энджи не давали ей спуску, подталкивая к принятию решения. Сегодня Мишель даже не пыталась замаскировать следы побоев – сегодня они были нужны ей во всей, так сказать, красе.
Отложив расческу, она собрала все необходимые бумаги, в том числе и копию списка, который потребовал составить Фрэнк – список всех потерь во время обыска. Подумать только, она с дотошностью ревизора подсчитывала убытки, а Фрэнк ее поощрял, зная наверняка, что виновен!
Будущее всегда представлялось Мишель именно таким, каким было ее недавнее прошлое. Она мечтала об уютном доме, счастье материнства, любви и защите мужа. К этому она шла с самого детства, живя с матерью-пьяницей в дешевых, грязных, чужих квартирах… Иногда Мишель думала о том, что жалкое детство сделало ее сильнее Джады и Энджи. О ней никто никогда по-настоящему не заботился, не опекал и не помогал, так что приходилось обо всем думать самой. Но сейчас, перед грядущим испытанием – первым из череды ей предстоящих, – она чувствовала себя более ранимой и беззащитной, чем обе ее подруги. Она начала претворять в жизнь свой план, но если что-то пойдет не так… Запасного варианта у нее не было и в набросках.
Мишель свернула на стоянку, припарковалась недалеко от входа в здание адвокатской конторы «Суэйн, Коппл и Брузман» и облегченно вздохнула, увидев поджидающего Майкла Раиса. Детально обсуждая все с Джадой и Энджи, она настояла на том, чтобы ее адвокатом был мужчина. Пусть глупо, пусть трусливо с ее стороны, но так ей легче.
Майкл улыбнулся и, как ни странно, не отвел взгляда от ее фиолетово-багрового лица.
– Как самочувствие?
– Лучше, чем внешний вид… только нервничаю немного, – с подобием улыбки призналась Мишель.
– Врачу показывались?
– Да, со мной все в порядке. Я не за синяки переживаю, а за Фрэнка и детей. За всю эту ситуацию.
Майкл кивнул:
– Все понятно. Что ж, поднимемся и посмотрим, что можно сделать.
Впервые за время ее знакомства с Брузманом дожидаться аудиенции не пришлось. «Одно из двух, – решила Мишель, – либо Майкл Раис имеет солидный вес в здешних кругах, либо, что более вероятно, Рик Брузман печется о репутации своей драгоценной фирмы. Вряд ли ей пойдет на пользу присутствие в приемной избитой дамы».
Мрачно-вежливая секретарша немедленно проводила Мишель и Майкла к маэстро юриспруденции. Хозяин кабинета – с ума сойти! – ждал их на пороге. Он с чувством пожал руку Майклу, затем изволил повернуться к Мишель, однако руки не подал.
– Прекрасно выглядите, Мишель!
Не потрудившись ответить на издевательский комплимент, она молча прошла внутрь и опустилась на диван. Майкл занял место рядом, а Брузман устроился на стуле напротив, лихо забросив ногу на ногу – не иначе как предоставляя возможность полюбоваться своими роскошными носками. Мишель отвела глаза.
– Мы вас не задержим, – начал Майкл. – От имени клиентки я намерен сделать несколько очень простых заявлений.
Брузман расплылся в улыбке, словно Майкл исполнил мечту всей его жизни.
– Ну, разумеется! Я весь внимание.
– Первое: моя клиентка не станет свидетельствовать в пользу вашего клиента. В случае вызова в суд она будет выступать на стороне штата. Второе: насилие со стороны вашего клиента вынуждает ее требовать развода и опеки над детьми. Если мистер Руссо согласен передать ей опеку добровольно, мы подождем с иском о разводе до окончания текущего процесса над ним. Но до тех пор он не должен приближаться к детям.
Брузман сокрушенно покачал головой:
– Боюсь, что мистер Руссо никогда не даст своего согласия. Неужели вы готовы пойти так далеко, Мишель? В данный момент мистеру Руссо необходима поддержка семьи. Ему и без того нелегко приходится, и вы как никто должны это понимать.
При мысли о Фрэнке – одиноком, несчастном, страдающем без нее и детей – у Мишель сжалось сердце. На одно-единственное мгновение она ощутила… Нет, даже думать не стоит! Забудь. Забудь это чувство раз и навсегда.
– Мы пошли не так далеко, как могли бы, учитывая жестокое обращение мистера Руссо с женой, – хладнокровно отозвался Майкл.
Брузман вскочил со стула.
– Я вас умоляю! К чему такие крайности? У Фрэнка просто не выдержали нервы, и его можно понять: проблемы с законом, финансовые проблемы, еще бог знает какие проблемы! Ну, толкнул слегка – с кем не бывает. Еще вопрос, кто его на это спровоцировал! – Жесткий взгляд адвоката вонзился в Мишель. Она оцепенела. – Боюсь, ваши условия неприемлемы, мистер Раис, – отрезал он.
Мишель колотила крупная дрожь. Этот человек, его властный голос и ледяной взгляд наводили на нее ужас.
– По-видимому, вы нас не поняли, мистер Брузман. – Майкл тоже поднялся. – Мы не намерены вести переговоры, и торг с вашей стороны совершенно неуместен. Моя клиентка сообщает новые правила игры, только и всего. Мишель Руссо не сомневается в справедливости всех предъявленных ее мужу обвинений. Ваше счастье, что она не отправилась прямиком к окружному прокурору и не объяснила ему, откуда в ней эта уверенность.
Рик Брузман снова покачал головой, подумал немного и вернулся на место. На этот раз он исполнил иной акробатический этюд: зацепил носками ботинок передние ножки стула и подался вперед. Мишель понадобилась вся сила воли, чтобы встретиться с ним глазами.
