В этот раз он послал ей медленную улыбку. Подняв бокал с вином, сделал глоток, и его сильный кадык заходил вверх-вниз. Во рту у нее пересохло, пульс заколотился, когда он кончиком языка поймал убежавшую каплю вина, отчего губы его увлажнились и заблестели, словно он только что предавался пылкому поцелую.
Ее соски под тканью лифа затвердели.
«Боже милостивый, — дошло до нее, — он соблазняет меня, даже не прикасаясь! Искуситель — вот он кто. А для меня — особенно».
Облегчение пришло, когда Давина пригласила дам к чаю. Ноги Лили слегка дрожали, когда она встала и вышла из комнаты. Войдя в гостиную, девушка приняла чашку чая, затем прошла к одному из диванов и села. Отпивая горячий напиток маленькими глотками, задумалась о маркизе.
Итак, что она знает об Итане Андертоне? Уже можно сказать, что он волевой, настойчивый, из той породы мужчин, которые никогда не позволят собой манипулировать или отклонить от выбранного курса.
Хотелось бы знать, включает ли его теперешний «выбранный курс» цель добиваться ее. Ею поведение за обедом определенно подразумевало такую вероятность — одного лишь воспоминания о его взгляде было достаточно, чтобы ее лицо вспыхнуло.
Интуиция подсказывала, что ей надо бежать, не быть глупой гусыней.
Правда, он заставляет ее тело трепетать от одного его взгляда, ей никогда и в голову не могло прийти, что такое возможно. Но можно ли давать волю своим чувствам? Во-первых, выходить замуж она не собирается. А что до незаконной связи, она ничего не знает о таких делах. Понимает только, что в ее интересах держаться подальше от подобных адюльтеров, ибо, кроме скандала, это ничем другим не кончится. Тем не менее она не из тех, кто пасует перед вызовом. Поэтому, решила Лили, какую бы игру ни затеял лорд Весси, она вступит с ним в единоборство и выиграет.
Ее уверенность слегка пошатнулась, когда он вошел в комнату с остальными джентльменами некоторое время спустя. Но вместо того, чтобы подойти к ней, продолжил дискуссию с хозяином. Судя по серьезным выражениям на лицах, они были вовлечены в обсуждение каких-то важных проблем. Закончив разговор с лордом Коутсом, он позволил втянуть себя в беседу с двумя дамами, которые флиртовали и смеялись, изо всех сил стараясь продемонстрировать свои более чем пышные женские достоинства его явно оценивающему взгляду.
Раздраженная больше, чем ей хотелось признаться даже себе самой, Лили поправила на плечах шаль и встала. Повернувшись к нему спиной, решила, что извинится перед хозяевами и попросит подать свою карету.
— Ну, здравствуйте еще раз, миссис Смайт, — пророкотал знакомый мужской голос у ее плеча. — Как вам нравится вечер?
Повернувшись к нему лицом, она обнаружила, что он стоит прямо перед ней. Слабый аромат лаванды приятно щекотал ноздри.
Запрокинув голову, она встретилась с его пристальным взглядом.
— Вечер просто чудесный, хотя я как раз собиралась попрощаться с Давиной.
— Неужели вы уходите? Но ведь еще слишком рано, не гак ли?
— Тем не менее мне пора.
— Но ведь еще будет музыка, так по крайней мере мне дали понять. И пение, и игра.
— По-видимому, вы слышали это от тех молодых дам, с которыми только что беседовали, — парировала она, и ее слова прозвучали язвительнее, чем следовало.
Он вскинул бровь, веселое удивление приподняло уголки чувственного рта.
— Вообще-то это наша хозяйка упоминала о сегодняшнем ожидающемся развлечении, но мисс Чартман и ее кузина, несомненно, с удовольствием примут участие. Вы должны поступить так же. А в чем вы более искусны, мэм, в пении или игре?
Легкий смешок сорвался с ее губ.
— Ни в том, ни в другом, милорд. Не умею ни петь, ни играть. Мы с леди Коутс когда-то вместе жили в пансионе, и она может подтвердить мои слабые способности в искусстве. Если ей дороги ее гости, она избавит их от таких пыток.
— Ну полноте, вы скорее всего клевещете на себя.
— Тут не о чем спорить.
Она вдруг обнаружила, что они оба улыбаются, да еще какими-то заговорщическими улыбками.
Веселые искорки, которые плясали в его взгляде, постепенно погасли.
— Что ж, уверен, вы обладаете множеством других исключительных талантов, — проговорил он, растягивая слова, и взгляд медленно опустился к ее губам.
Грудь ее поднялась и опала на быстром вздохе, дрожь возбуждения пробежала по телу.
«Господи, помоги, вот он опять воспламеняет меня одним лишь взглядом!» — подумала Лили. Вполне вероятно, он использует этот прием регулярно. Она представила, как женщины с обожанием падают в его объятия. И наверное, их не так уж мало.
— Почему бы нам не прогуляться по саду? — предложил Весси. — У вас будет возможность больше рассказать мне о себе.
— Я думала, вы хотите послушать музыку.
— Я бы предпочел послушать вас.
Его слова вернули ее к реальности. Если и было что-то, о чем она не хотела говорить, так это о себе. Ему и так уже известно слишком много.
— Спасибо, милорд, но я вынуждена отказаться, — ответила она, стараясь, чтобы голос звучал легко и непринужденно. — Как я вам уже говорила, мне пора.
— Если вы настаиваете, мадам… Но надеюсь, что мы еще с вами увидимся и непременно поговорим. — Он наклонился ближе, понизив голос до шепота. — В этот раз вам не удастся убежать и спрятаться от меня. Больше никаких ложных следов, которые внезапно обрываются.
Она закусила губу и удивленно воззрилась на него:
— Как это понимать? Вы что, следили за мной в тот вечер?
— Вообще-то это делал один из моих слуг, хотя я приезжал в вашу гостиницу на следующее утро всего через несколько минут после вашего ухода. Приятно знать, что вы больше не исчезнете.
«Силы небесные, он пытался найти меня! Мое положение еще отчаяннее, чем я представляла».
— Всего хорошего, милорд.
Уголок его рта приподнялся в чувственной улыбке.
— До встречи, Джек.
Глава 6
— Прошу прощения, мадам, но нам только что прислали вот это, — объявил дворецкий, появляясь на пороге кабинета.
Отложив перо, которым писала благодарственную записку Давине за вчерашний вечер, Лили жестом предложила слуге войти, и глаза ее расширились при виде огромного букета в белой фарфоровой вазе.
— Бог мой, кто это мог прислать? — вслух удивилась она.
Но не успели слова слететь губ, как она уже знала ответ.
Лорд Весси.
«Святители небесные, он прислал мне цветы. И не просто цветы — лилии!»
У каждого кремовато-белого цветка размером с блюдце была розовая сердцевина, и их божественный аромат наполнял комнату, как открытый флакончик изысканнейших французских духов. Она сделала глубокий вдох, не в состоянии удержаться от наслаждения великолепным запахом.
