— О нет, спасибо, я уже сыт.
Он вскинул бровь.
— Половинка печенья — едва ли достаточное подкрепление для молодого, растущего организма.
Ее желудок избрал именно этот момент, чтобы доказать его правоту, издав ужасающее урчание и не оставив ни у кого сомнений относительно пустоты у нее в животе.
Мужчина снова улыбнулся и повернулся к трактирщику.
— А что, отдельный кабинет все еще занят?
— Нет, милорд, джентльмен отбыл всего несколько минут назад.
— Отлично. Тогда я займу его для молодого человека, чтобы он мог как следует подкрепиться — за мой счет, разумеется.
Лили стала возражать:
— Вы очень великодушны, милорд, но я не могу позволить вам покупать мне ленч. — Она гордо расправила плечи. — Я вполне сам справлюсь.
— О, ничуть не сомневаюсь в этом, но хорошая еда всегда кстати. — Итан встретился с ней взглядом. Выражение его лица было успокаивающе искренним, когда он наклонился ближе к ней. — Вам нечего бояться, — пообещал он приглушенным тоном, предназначенным только для нее. — Я не жду ничего в ответ, кроме вашей компании и легкой беседы.
«Так он намерен присоединиться ко мне», — подумала Лили. Позволить ему заплатить за ее еду уже неподобающе, но еще и обедать с ним вместе… на это не осмелится ни одна приличная молодая леди. Но с другой стороны, какая приличная молодая леди инсценирует собственную смерть, убежит из дома и отправится в Лондон, переодетая юношей? Если рассматривать ситуацию с этой точки зрения, то разделить трапезу с незнакомцем не кажется таким ужасным событием.
И с каким красивым незнакомцем! Она про себя вздохнула, тайком взглянув на него из-под ресниц. Настоящий белокурый Адонис. Ну что плохого в том, чтобы провести часок в его компании, пока карета не продолжит свой путь? В конце концов, это всего лишь ленч и легкая беседа, как он предлагает. Как только поест, она поблагодарит его и уедет, и они больше никогда не встретятся.
Голодные спазмы скрутили живот, пронзили, словно острые пики, побуждая ее согласиться. Со времени ее безумного побега из дома три дня назад она ни разу как следует не ела. Между далеко не шикарным меню, которое могли предложить некоторые постоялые дворы, и необходимостью экономить она, как правило, выбирала суп, радуясь, если в бульоне плавало несколько маленьких кусочков мяса или овощей, а на десерт — чай и печенье. Как здорово было бы хорошо поесть. И все, что ей нужно сделать, — это согласиться немного поговорить с привлекательным лордом, который даже не догадывается, что она вовсе не юноша.
— Ну хорошо, вы убедили меня, — сказала она, не обращая внимания на внутренний голос, который напомнил ей, что она только что согласилась остаться наедине, в отдельном кабинете, с мужчиной. — Благодарю вас, милорд.
«Как же его зовут?» — задалась она вопросом, осознав, что даже не знает его имени.
— Я Весси, кстати, — заметил он в ответ на ее невысказанный вопрос. — Маркиз Весси. А ты?
«Маркиз! Милостивый Боже! Но что самое главное, он спросил, кто я. Ну не могу же я сказать ему, что меня зовут Лили Бейнбридж, верно?»
Она напрягла мозги.
— Э… я Джек. Джек Бейн.
И вновь медленная, лукавая улыбка скользнула по его лицу, словно он наслаждался какой-то тайной шуткой.
— Что ж, Джек, Джек Бейн, рад познакомиться с тобой. А теперь, если ты готов, поднимемся наверх?
Она судорожно сглотнула, чувствуя, как нервы звенят внутри ее, словно натянутые струны. Встретившись со взглядом маркиза, девушка немного заколебалась, но потом решительно кивнула: будь что будет.
Глава 2
— А вы разве ничего не будете есть? — спросила незнакомка, известная пока Итану лишь как «Джек Бейн». Ее нож с вилкой застыли над блюдом с жареной курицей и овощами.
Сидя напротив нее за круглым дубовым столом в отдельном кабинете, он покачал головой:
— Я совсем не голоден. Этого бренди будет вполне достаточно. — Подняв стакан, он сделал глоток. — А ты давай-ка ешь. Нет нужды придерживаться церемоний.
После секундной паузы она безо всякого жеманства вонзила вилку и нож в мясо. Несмотря на явный голод, ее манеры были безупречны, что свидетельствовало о принадлежности к хорошему обществу. Дикция у нее тоже была вполне нормальная, несмотря на забавный баритон, который она пыталась изобразить. В течение последних минут ему не раз приходилось сдерживать смех, и эта ее игра доставляла ему удовольствия куда больше, чем следовало бы.
«Кто она? — уже не в первый раз задавался Итан вопросом. — И зачем устроила этот спектакль?»
Но вместо того чтобы просто потребовать от нее сказать правду, он решил, что будет намного забавнее еще чуточку подыграть ей и посмотреть, как далеко она готова зайти в своем обмане.
Он налил еще на дюйм бренди себе в стакан, и солнечный свет из трех окон комнаты, преломляясь сквозь с текло, придал напитку оттенок, напоминающий теплый мед. Покрутив жидкость, он понаблюдал, как струйки стекаются на дно, прежде чем сделать еще глоток.
Когда она съела почти все у себя на тарелке и уже собралась отложить приборы, он уступил импульсу немножко поддразнить ее.
— Еще курицы? — спросил он, потянувшись за ножом, чтобы отрезать большой кусок. Учитывая, какую солидную порцию она уже съела, сомнительно, чтобы ей захотелось еще. — Когда я был в твоем возрасте, — продолжал Итан, — я никогда не мог наесться досыта. Уверен, с тобой то же самое: растущий молодой организм требует своего.
Она сдвинула брови над переносицей, ее взгляд сосредоточился с явным испугом на толстом куске курицы, который он отрезал.
После долгих колебаний девушка продемонстрировала свою храбрость, протянув тарелку.
— Как насчет картошки? — бросил он вызов, подхватив пару золотистых поджаренных кусочков серебряным половником. — Не люблю, когда хорошая еда пропадает зря, а ты?
Она охотно приняла добавку.
— Тушеного лука в белом соусе? — предложил он дальше. — Ты упоминал, что он показался тебе особенно вкусным.
Ее ноздри слегка раздулись. Он ждал, что она откажется, но она держалась твердо, несмотря на чуть заметное дрожание руки.
Спрятав улыбку, он смилостивился над ней, отложив половник, и откинулся на спинку стула.
С глубоким вздохом она принялась есть то, что он навалил ей на тарелку.
«А ей не занимать мужества», — размышлял он, наблюдая за ее попытками продолжать изображать мальчика и отдать должное еде.
— Значит, Бристоль, да? — заметил он, сделав еще глоток спиртного.
Она на секунду перестала есть.
— Что?
— Бристоль. Ты ведь туда направляешься, не так ли? К своим кузенам?
Ее похожие на драгоценные камни глаза на долю секунды округлились, прежде чем она вновь расслабилась.
