– Ты когда-нибудь занималась сексом под дождём? – прокричал он, пытаясь пересилить шум ливня.
Я, наверно, не поняла ни слова. Но даже если бы и поняла, то дрожала от желания так, что ответить что-то вразумительное оказалась не способна. Только цеплялась за его промокшую насквозь футболку и смотрела на губы в надежде получить ещё один поцелуй. А потом ещё один.
– Я хочу тебя, – проговорил он с давлением, прижавшись лбом к моему лбу. Ладоням при этом обхватил лицо с обеих сторон. – И я тебя не отпущу, – выдохнул он в губы, зло скалясь собственной алчности.
Я отчаянно кивала, соглашаясь на любые условия. А он смотрел, смотрел в мои глаза, осознавая, что я ни черта не понимаю, и забавлялся таким вовлечением в игру. Полное погружение.
Под очередной раскат грома мы сорвались с места. Оказалось, что деревня была уже совсем рядом. Молния рассекла небо, озаряя всё вокруг, а мы бежали, отчаянно сопротивляясь ветру, швыряющему нам в лицо безжалостные капли дождя. Минув три двора, мы свернули. Потом ещё раз. Прошмыгнули где-то между заборами. Дождь усилился и теперь лил сплошной стеной. Вода текла по узким улочкам рекой, смешивалась с придорожной грязью. Фонари не горели, окна в домах тоже. Я даже навскидку не могла сказать, насколько далеко мы пробрались и где сейчас находимся, как вдруг оказалась в тишине, в каком-то сарае. Мужчина просто втолкнул меня туда, влетел сам и закрыл дверь. Здесь пахло сеном и пылью. Дождь остался где-то далеко. Ноги гудели. Я вдруг заметила, что потеряла один босоножек. Второй по-прежнему оставался при мне. Стало смешно, и удержаться не получилось.
– Что? – раздалось за спиной. Совсем близко. Я обернулась, и смех застрял где-то в горле. Его желание больше не нужно было видеть. Теперь оно стало осязаемым и улавливалось даже на расстоянии.
– Босоножек потеряла, – прошептала я севшим голосом.
– Серьёзно? Босоножек? – притворно удивился он и стал ко мне вплотную.
Я напряжённо сглотнула, но поторопилась ответить на короткий обжигающий поцелуй.
– Замёрзла? – проронил он и почему-то перехватил мою ладонь, подтянул её вверх и прижался губами к пальчикам, но они были тёплыми. – Если не хочешь заболеть, то придётся раздеться, – покачал он головой.
– Здесь? – задала я вопрос. Казалось, что он выйдет ровно, а получилось, будто бы я ужаснулась.
Ответом мне стал уверенный кивок. Подавая пример, он первым стянул с себя футболку. Та была насквозь мокрая и нехотя оторвалась от тела. Я совладать с рубашкой не смогла. Пальцы не слушались, а мелкие пуговицы, будто специально выскальзывали, не поддаваясь.
– Не торопись, всё хорошо, – шепнул он мне, и всё сделал сам. Я только смотрела. На длинные ровные пальцы, на руки, на широкую крепкую грудь с маленькими тёмными сосками.
Смущение окатило с такой силой, будто я впервые видела мужчину, а ведь он даже ещё не разделся. Сказать к слову, его возбуждение не спало и по-прежнему подпирало пояс джинсовых шорт.
– Зачем мы здесь?
– Потому что здесь тепло, – крайне спокойно и терпеливо пояснил он.
– Это какой-то сарай?
– Нет, здесь хранят сено, – ласкал его голос, пока руки лишали меня последней защиты в виде тяжёлой холодной ткани рубашки.
– А мы…
– Да, мы останемся здесь, – смеясь, подсказал он, пока я мученически пыталась подобрать правильное слово.
– Это твой сарай?
– Нет.
– А чей?
– Понятия не имею.
– А как?
– Т-шш, – мягко улыбнулся он, касаясь моих губ лёгким поцелуем. – Всё хорошо, расслабься. Утром мы уйдём, и никто не узнает.
Я неловко огляделась по сторонам, но увидеть что-то в темноте не представлялось возможным. В это время его руки легли на резинку моих шорт и потянули её вниз. Я в панике вцепилась пальцами в его запястья. Раздался тихий смех.
– Сегодня тебе это уже не пригодится, – заверил он. – К тому же это жутко неудобно, – принялся он уговаривать и я легко поддалась.
К слову, я поддалась куда легче, чем моё бельё, что второй кожей приросло к ягодицам. Впрочем, у белья не было никаких шансов против мужского напора. Нитки жалобно затрещали и трусики всё же поддались. Ладонь легла на ледяную попу, и он тихо выругался.
– Давай вверх, – раздалась команда и я растерялась.
– А здесь есть верх?
– Конечно… Сейчас.
В кромешной темноте он подвёл меня к старой деревянной лестнице и устроил мои ладони на одной из перекладин. Я неуверенно шатнула лестницу раз, другой. Казалось, что она больше походит на отвесную скалу.
– А если я упаду?
– Я с удовольствием тебя поймаю.
– Как ты поймаешь, если ничего не видно?
– Чёрт, как-то не подумал… Ну… если не поймаю, значит, секса на сегодня не обломится, – глупо пошутил он и я поторопилась поделиться своим возмущением:
– Дурак!
Выждав ещё несколько секунд, я всё же решилась. Преодолела первую ступень, вторую.
– Ай! – вскрикнула я, когда острые зубы прикусили кожу на ягодице. – Ты укусил меня!
– Я совсем чуть-чуть, – сквозь плохо сдерживаемый азартный смех, попытался оправдаться он.
Следующая ступень стала последней, и я оказалась на том самом верху. В темноте пришлось пошарить руками.
– Ой, здесь что-то железное. Кажется, это вилы, – поторопилась я доложить обстановку.
– Отодвинь их в сторону и ползи вперёд.
– А откуда ты знаешь, что я ползу?
Он странно хмыкнул.
– Я не знаю. Я представил. И, кстати, успел пожалеть, что всё ещё не пристроился сзади.
– Какой ты!.. – я сдержала ругательство и тут же глупо хихикнула своим мыслям.
– Что ещё? – ворчливо отозвался он, на что я и вовсе прыснула со смеху.
– Да вот представила, что ты сейчас заберёшь мою одежду и сбежишь. Весело мне завтра будет отсюда выбираться.
– С ума сойти, как смешно. Мне что, тринадцать лет?
– А сколько? – посчитала я нужным уточнить. Он отчего-то обиделся и долго молчал.
– Ну, не тринадцать точно. Ты там доползла?
– Куда?
– К сену.
– Нет ещё. И, кстати, здесь везде сено, – вредничала я, осторожно перебирая ладонями по устеленной мягкой сухой травой крыше. – А что ты там делаешь?
– Развешиваю одежду, чтобы до завтра высохла.
– А я даже не подумала об этом…
– Я подумал! – весомо возразил он. – Ты там как?
– Никак. Ты скоро?
– А ты уже соскучилась? – со значением хмыкнул он, заставляя меня залиться краской.
