Вышла из женской консультации и, улыбаясь во все тридцать два зуба, отправилась в отделение урологии, где находился Матвей. Я уже точно знала, что он мне скажет, услышав потрясающую новость: «А я тебе говорил, принцесса, что мы созданы друг для друга, а ты мне не верила. Твердила, что так не бывает».
На самом деле я тоже всегда в это его утверждение верила, просто мне очень нравилось, как Грифин горячо меня всё время убеждал в своей правоте. Вот помню, как раз после боя так убеждал, так убеждал, что я аж забеременела, судя по срокам. Это было как раз чуть больше трёх недель назад. Но, вообще, он мне это доказывал постоянно: и все дни до свадьбы, и на самой свадьбе, которую гуляли пять дней назад. Даже не верится, что это было в прошлую субботу. Кажется, что я всю жизнь замужем за Матвеем, и уже с трудом представляется, как без него жила раньше.
Сейчас мне наша роскошная свадьба казалась каким-то дивным, волшебным сном. Наверное, потому что слишком уж насыщенными получились последние дни.
Прилетели в воскресенье, заселились в отель, в понедельник сдали анализы — муж обо всем договорился заранее, а в среду его уже прооперировали...
Но этот волшебный сон навсегда останется в моей памяти.
В организации свадьбы нам очень помог Ксюшин Захар... Я пыталась отказаться от его участия, но ничего не вышло.
— Спасибо, не надо. Хватит с нас его помощи. Боюсь, не потянуть расплату, — так и заявила я тётке, услышав, что Стрелок приглашает нас и всех наших гостей в свой подмосковный пансионат.
— Диан, ради меня. Попробуйте с Матвеем его принять. Нравится вам Захар или нет, но он отец моего будущего ребёнка, и этого не изменить, — выдала козырь Ксения.
Помнится, я даже в кресло рухнула, как подкошенная, от этой новости.
— Чего? — опешила я. — Ты беременна?
— Да. Уже восемь недель! — счастливо сообщила тётка.
Ну и вот как я после этого могла отказать? Никак. Но, положа руку на сердце, нисколечко впоследствии об этом не пожалела. Пансионат оказался шикарным коттеджным комплексом, расположенным в сосновом бору на берегу искусственного озера, и вместил в себя всех гостей.
В числе которых только Лили не было. Она была отцом жестоко наказана и отправлена на работу. Теперь мачеха трудились на пятидневке в отделе кадров фармпроизводства, а в выходные дни мечтала только об отдыхе кверху ногами. Думаю, она даже не расстроилась, что её не позвали, потому что была счастлива, что отец не подал на развод.
А брат с отцом, конечно, были. Ксения, Захар, мои подруги — кто с мужем, кто с парнем. Костя Вишневский с Викой, Светлана Павловна с Лёлей. Мама Матвея чувствовала себя отлично — мы без всяких опасений оставили сына на бабушку и тётю, отправляясь в Америку. На свадьбу прилетели ещё пара друзей Грифина. Вот и все гости. Но нам толпа и не нужна была.
Отец с Павликом отвели меня к свадебной арке, установленной на берегу озера, где меня ждал потрясающе красивый в чёрном смокинге Матвей. И там, на глазах собравшихся, я стала Дианой Грифиной.
Банкет проходил на улице — погода нам благоволила — в непринуждённой и весёлой обстановке. Я сразу же после церемонии сменила шикарное платье и фату от известного модельера на бриджи с футболкой, как и все остальные гости, и предалась безудержному веселью. Анимация и ведущие у нас были потрясающие! Мы и на батутах прыгали, и в озере купались, и в смешных конкурсах участвовали — оторвались по полной программе!
Все эти три недели беременности я отлично себя чувствовала и даже не подозревала что уже в положении. Может, девочка будет?
В общем, вдоволь набесившись, мы оставили гостей догуливать ещё и в воскресенье, а сами улетели в Штаты...
В корпус клиники, где находилось отделение Матвея, даже не пришлось входить. Он стоял на крыльце и почему-то хмурился. Я прибавила шагу, а он, поймав меня взглядом, расслабился и улыбнулся. Подошла вплотную и обняла за талию, а Матвей меня за плечи.
— Чего телефон отключён? Всё нормально? — спросил муж, целуя меня в макушку.
— Более чем! Мы с тобой беременны! — торжественно сообщила я.
— Уже? Так быстро? Я думал завтра...
— Срок три недели, меткий ты мой стрелок...
Грифин сжал меня в объятьях, оторвал от земли и закружил.
— А я говорил тебе, что истинные пары существуют, и мы одна из них, а ты мне не верила, принцесса!
Я рассмеялась, задрав голову в небо. Ну точно истинная пара. Я уже умею предугадывать всё, что он мне скажет!
* * *
Матвей
Год спустя
— Крепко уснула? — спросила жена, когда я нырнул к ней под одеяло и, пристроившись сзади, прижал ее к себе.
— А то! — с гордостью отрапортовал я.
— Соску выплюнула?
— Естественно!
— Уф, ну слава богу! — Диана развернулась и, закинув на меня ногу и руку, потянулась за поцелуем.
Обхватил её за талию и придвинул к себе ещё теснее, чтобы стало удобнее наслаждаться поцелуем. Очень мне нравились эти моменты, когда дети спят в своих комнатах, и мы в постели, вдвоём, и Диана не обессиленная дневными заботами, а готовая уделить время мужу.
Софья Матвеевна Грифина родилась три месяца назад здоровой оперной дивой пятидесяти двух сантиметров роста и тремя килограммами двумястами граммами веса и периодически давала нам жару. Особенно доставалось Диане. А всё из-за того, что от нянь она категорически отказалась. Моя мама после операции таскать на руках упитанную уже до шести килограммов внучку не могла, Ольга работала, Павлуха в четыре года тот ещё помощник, а я даже без молочной груди имел на Софью Матвеевну благотворное влияние, но, как назло, пропадал на работе. Вводил в эксплуатацию Дворец Спорта, набирал штат и утрясал бумажную волокиту.
— Устала, принцесса моя? — прошептал жене в губы, но рука уже сама тянулась к её пижамным шортам.
— Соскучилась по тебе, — упрекнула она и куснула меня за губу.
— Потерпи. Немного осталось. Запущу работу дворца, и поедем отдыхать, — увещевал, пока руки делали своё похотливое дело. — Куда хочешь? Хочешь, как в прошлом году, уедем на месяц в Грецию? Или куда хочешь в этот раз?
— Не заговаривай мне зубы, Грифин. Я тебе русским языком говорю, что соскучилась и хочу тебя. Ты собираешься выполнять супружеский долг?
— Оу, прости. Замотался. Так сразу и не понял, что у нас сегодня ролевая игра во властную госпожу и нерадивого раба, — хохотнул я и завалился на спину, раскинув руки, позволяя Диане себя оседлать.
Иногда на неё находило игривое настроение, и я с удовольствием поддавался её правилам. Ледышка потом долго ходила умиротворенная и мягкая, как растаявшая зефирка — уговорить её в эти дни можно было на что угодно. Завтра я собирался этим воспользоваться и склонить к тому, чтобы нанять-таки няню для дочки хоть на пару часов.
