Папа не пилотирует космические корабли.
Но даже это не совсем неправда. В некотором смысле папа пилотирует корабли на большие расстояния через темное пространство на удалении от земной поверхности. Только работает он не над землей, а под ней.
Папа – машинист поездов метро.
Честно говоря, мне эта работа кажется обалденной. Благодаря папе я узнала кое-какие тайны подземного города. Еще у меня есть именной проездной, и я могу кататься на метро бесплатно. А еще, если бы папа не был машинистом, он никогда бы не встретил маму.
Прекрасно помню тот день. Настолько прекрасно, как будто видела всё своими глазами.
Однажды утром, когда меня еще не было на свете, мама опаздывала на работу в Метрополитен-музей. Она ужасно торопилась, чтобы успеть на поезд в 8:08, это был последний поезд, который доставил бы ее на работу вовремя. Когда она прибежала на станцию, двери вагона уже закрывались. Мама рассердилась и как топнет ногой! Папа увидел ее в большое зеркало заднего вида в кабине машиниста. Понимаешь, что это была за женщина? Увидев ее сердитое отражение, папа сразу же потерял голову от любви. Он не пустил поезд, а открыл дверь, напротив которой остановилась мама. Только ту дверь. Мама улыбнулась ему и зашла в вагон. Так она призналась ему в любви.
Конечно, еще много раз по утрам они переглядывались, и потом папа всё-таки решился, вышел на перрон и познакомился с мамой. Но самое главное было уже сделано.
Вот почему мне всегда нравилась папина работа.
До сегодняшнего дня. То есть до того дня, когда Ребекка взялась за дело.
Чтобы съездить в школу Святого Патрика и успеть домой на котлеты из шпината, Ребекке Парадайз придется совершить секретную поездку… под землей.
Утром я приняла душ, закрыла дверь на шпингалет и внимательно посмотрела на свои ноги. Зеленый лак потрескался и почти сошел. Я снова аккуратно накрасила ногти. В тот день мне было особенно нужно почувствовать себя Ребеккой Парадайз. Во что бы то ни стало.
Потом я позволила папе отвезти меня в четвертую школу, и, когда он скрылся из вида, я вернулась и пошла по его следам (это образное выражение) до ближайшей станции метро.
Я еще никогда не спускалась туда одна, мне было страшно.
Вспомнилось, как подземку показывают в кино: кругом подозрительные люди, полно опасных субъектов и бездомных, которые спят прямо на скамьях в вагоне, укрывшись картонными коробками. Оказалось, здесь не Нью-Йорк. Утром самую большую опасность представляли… обычные пассажиры.
Сотни людей с зонтами и чемоданами спускались и поднимались по переходам и лестницам, словно бескрайнее море черных плащей, в котором я почувствовала себя потерянной. Все обгоняли, толкались и то и дело врезались в меня.
Сквозь плотный поток я добралась до схемы метро. Нужно было разобраться, какая ветка приведет меня в школу Святого Патрика.
Проклятье! Я была одновременно раздосадована и растрогана: нужно ехать по той линии, на которой работает папа. Вперед, Ребекка! Десятки поездов пересекают пространство каждый день; ты точно не попадешь на ракету, которой управляет твой папа, фальшивый космонавт.
Я подошла к платформе, но выходить на нее не стала. Спряталась в закутке, откуда мне было видно, как подходит поезд. Место я выбрала, прямо скажу, странное, и пассажиры начали поглядывать на меня.
«Разве эта девочка не должна быть в школе?» – спросила у своей спутницы пожилая темнокожая женщина, которая проходила мимо меня, опираясь на костыли.
Ребекка Парадайз не теряла времени даром. Она достала из рюкзака старую новую тетрадь и ручку и, широко улыбаясь в стиле Софии, подошла к дамам.
– Добрый день! Я учусь в школе Святого Патрика и провожу опрос. Считаете ли вы, как простая жительница нашего города… эм… что в государственных школах должны быть крытые бассейны, как в частных?
– Ох, – удивилась дама. – Я… ну… да. Напиши, да, считаю. Почему бы простым деткам тоже не освежиться?
– От имени школы Святого Патрика сердечно вас благодарю.
– Не за что, деточка!
Я бродила по платформе с поддельной тетрадью для опроса в руках, а пассажиры старались не попадаться мне на глаза, чтобы избежать выдуманных вопросов. Здорово я придумала!
Я почувствовала себя Ребеккой! Я ею стала!
Наконец через несколько минут послышался грохот приближающегося поезда. Из своего укрытия я наблюдала, как он прошел мимо. От сердца отлегло: машинист был совсем не похож на папу. В кабине сидел человек с длинными волосами, забранными в хвост, длинными ресницами, да и вообще, поездом управляла женщина. Вперед!
Поездка прошла спокойно, хотя, опасаясь, что попаду на камеры слежения, я забилась в дальний угол вагона, который просматривался хуже всего. Я проехала шесть станций до школы Святого Патрика, скорчившись возле огнетушителя.
И вот, пройдя еще несколько сотен переходов и пару тысяч лестниц, я увидела белый свет. Первая стадия операции завершена.
Вторая была проще: найти школу Святого Патрика. Я огляделась по сторонам. Ребекка попала в чистый район: в скверах никто не поломал ни одного дерева, из качелей не вытащили ни винтика, лампочки в фонарях остались целыми. На улице закутанные в шубы старушки выгуливали закутанных в клетчатые пальто собак. Но меня не проведешь! Знаю я вас, вражеские агенты!
Кстати, найти здание школы легче, чем отыскать почту или китайский ресторан. Нужно обладать мощным нюхом, чтобы по аппетитному запаху риса найти заведение. Зато крики двух сотен детей, вышедших на перемену, слышны издалека. Иногда даже очень издалека.
Я шла на гомон голосов, крики и смех, пока не стала различать фразы вроде «кто последний, тот лопух!» или «не хочу опять стоять на воротах!». Видимо, почти пришла. Наконец, завернув за угол, я увидела школу: монументальное здание из красного кирпича, перед ним зеленый двор и решетка с заостренными прутьями. Уверена, по ночам директор школы Святого Патрика выходит во двор, берет лестницу и точилку и заостряет их еще больше. Эта решетка словно говорит: «Уходи. Тебе здесь не рады».
Сложность состояла в том, что почти все ученики играли далеко во дворе, вне моей досягаемости. Ничего страшного. В конце концов, секретному агенту не впервой ждать в засаде. Правда, скучнее занятия не придумаешь.
Вот пять девочек двинулись по направлению к углу ограды, очевидно, намереваясь обсудить какой-то секрет. У них на лицах было написано: «Вы не поверите, что мне рассказали!» Школьная форма делала их почти одинаковыми: высокие, худые, элегантные, с красивыми прическами, как манекены в витрине магазина. Только одна ученица выглядела как живой человек – темненькая, полненькая, растрепанная. Началась третья стадия операции.
– Пс-с-с, пс-с-с, – я постаралась привлечь их внимание, как делают в кино про шпионов.
Тишина.
– Эй! Привет! Подойдите сюда на минутку!
