– Нет… Я к брату.
– О, и как у него дела? – беззаботно-равнодушным тоном спросила я.
– Вчера пришел очень хороший доктор для богатых. Он узнал, почему Матиас умирает, и сделал операцию, – девочка внимательно посмотрела на меня пронзительными взрослыми глазами. – Это вы ему заплатили?
– Что? Нет, конечно!
– Вы! – она помолчала и сухо добавила, – Спасибо, – ох уж эта ее манера благодарить так, как будто это она одолжение делает! – Я заработаю денег и заплачу вам.
– Рыбу будешь ловить? – хмыкнула я. – Не беспокойся, Хаммерман не взял ни цента, – отпираться уже было бессмысленно, девчонка наверняка не умеет читать и писать, но при этом весьма сообразительна.
– Почему не взял?
– Я оказала ему услугу, – ответила неопределенно.
– Вы что, шлюха? – прямо спросила Марика.
Я захохотала так громко, что на нас стали озираться больные и медсестры.
– Нет. И если ты раздумываешь о такой карьере в будущем, то спешу сообщить, что в ней ничего хорошего нет. Лучше рыбачь.
– Ни о чем я таком не раздумываю, – насупилась она, и я поняла, что врет.
– Мой тебе совет: отправляйся в школу, – потрепала Марику по щеке, не обращая внимания на ее свирепую мордашку, и отправилась обратно к оборотням. Здесь мне больше делать нечего.
– Стойте!
Девчонка не дала уйти, оббежала меня и преградила путь. Я закатила глаза. И что ей еще нужно?
– Как вас зовут? Я должна знать, кто спас брата и меня.
– У меня нет имени, милая.
– Но кто вы? – она смотрела озадаченно.
– Плохой человек, который иногда делает хорошие глупости. Прощай, дорогая. Слушайся отца.
Я оттеснила рыбачку и быстрым шагом, не оглядываясь, ушла оттуда. И так слишком глубоко влезла в чужие дела, пора заняться своей жизнью.
51. Возвращение
Алабия встретила теплой для зимы погодой и непривычно веселыми лицами местных жителей. Пока прозябала в нищающем Тилате, из памяти стерлось, что простой люд тоже может быть счастливым. В моей душе возвращение домой тоже что-то меняло, на родных просторах дышалось свободней. Здесь, среди высоких белых гор, широких долин, незамерзающих быстрых рек, под невероятно чистым небом, даже забывала иногда о готовящейся войне и о том, для чего еду назад.
Растрепанная, разрумянившаяся, неприлично беззаботная, остановилась в станционном городке, где бывала уже, когда сбегала из страны. Скромный обед, кружка эля. Женщина, которая здесь работает, конечно, не узнала. И дело даже не только в том, что я вновь вылепила себе новый образ, а скорее в бесконечном потоке лиц, которые мелькают перед ней каждый день.
Тогда она смотрела снизу вверх – одинокая богатая миледи вызывала у нее скорее недоумение, а сейчас глядела как на равную. Я и выглядела теперь как заштатная гувернантка в поисках лучшей жизни: поношенный аккуратный плащ, простая прическа – две косицы, сплетенные в узел на затылке, почти никакой косметики.
– Присяду? – спросила она, подходя к столу с бутылкой пива. – Притомилась за день изрядно.
Кивнула, продолжая упорно жевать пережаренное мясо.
– Меня Молли звать, – представилась женщина, устраиваясь поудобнее. – Вас как? Откуда держите путь?
– Илва Оберг, – ответила, с трудом проглотив твердый кусок баранины.
– О, вы из Ланк-Руда, судя по имени? Далековато вас занесло!
– Отец из тех мест, я жила в Тилате.
– А к нам зачем?
Чтобы убить короля Айзека шестого, милая Молли!
– Ищу работу, у нас там с этим тяжко. Да и ланкрудцев в Лазуре не жалуют, сами понимаете…
– Почему? – недоуменно воззрилась она.
Ах, конечно же, до Алабии почти не доходят новости о том, что происходит у соседей. Не удивлюсь, если газетам запрещают об этом писать. Впрочем, не исключено, что местным на самом деле плевать, что две страны – южане и северяне – не могут поделить дурацкий островок.
– Политика, – ответила, не вдаваясь в подробности.
– Вы хорошо по-нашински говорите. Небось, учились где-то?
– Училась. Да я и сама учительницей работала…
– Ооо! – с уважением протянула Молли. – Это интересно, наверно.
– Не очень. Каждый божий день – одно и то же. У вас тут многим веселее.
– Да не знаю. Разве что пьяные драки чаще бывают, чем у вас в школе, – захохотала женщина собственной шутке.
Я тоже улыбнулась – и правда забавно. Но ждала от нее совсем не упражнений в остроумии, хотелось, чтобы она завела разговор о тех, кто останавливался у нее в последние дни.
– Зато каждый день – новые люди, – пыталась натолкнуть хозяйку на мысль.
– Ну да, – ответила скучающим голосом, – только это тоже надоедает. Весь день на ногах: то готовлю, то прибираюсь, то за лошадьми ухаживаю, – и никакой благодарности. Да и всю жизнь постоянно на одном месте, дальше соседнего города и не ездила никогда.
– Зато путешественники привозят вам свои истории. Да даже посмотреть на тех, кто полмира объездил – уже как приключение.
– Может… – она уныло уставилась в окно, из которого лился оранжево-розовый закатный свет. – Только и путешествовать стали реже. То ли едут по другому тракту, то ли что… Бывает, что за несколько дней – ни единого постояльца. Так мы скоро вообще закроемся, муж вот уже отошел от этих дел, начал овец разводить. Весь постоялый двор на мне…
– Неужели за последнюю неделю никого не было?
– Да была пара мужчин, один граф какой-то, что ли. Злой как черт, – о, это точно о Грире. Я мысленно улыбнулась, представляя, как он сидит за тем же столом, что я сейчас, хмуро провожая взглядом вечернее солнце, – а второй – странный, все глазами зыркал да по стеночке ходил. Еще и сбежал, не заплатив.
– Сбежал?
– Ага, вечером был, а утром нету. Только вот часть вещей забыл, – Молли коварно улыбнулась. – А там в кармане сюртука денег даже больше, чем за еду и комнату бы пришлось платить.
Забыл, как же… Уверена, что это был наемник, которого постигла судьба несчастного Нолли, чье тело передано науке в лице доктора Хаммермана и его студентов. Герцог с убийцами не церемонится.
– Вот, вроде бы, все хорошо, – продолжала женщина задумчиво, – да только все равно в воздухе тревожно как-то. Будто готовится что-то, – какая проницательность! – я бы одна путешествовать не стала. Вам вот не страшно?
– С моей работой это разбойники на дорогах должны меня бояться.
– Вы же учительница?!
– Вот и я о чем…
Молли громко захохотала и ударила ладонью по столу, уронила кружку, расплескала эль и тут же, извиняясь, вскочила и побежала за тряпкой.
