Боялась ли я за него? Да! Ежедневно я вслушивалась в разговоры прислуги, обсуждающей последние новости, боясь среди прочих шепотков уловить что-то вроде: «Ты в курсе? Советника по иностранным делам поймали и казнили на месте! Как какого советника?! Герцога Грира! Уж не знаю, что он такого натворил…»
Скучала ли я по нему? Безумно! Ночью я не могла уснуть, и тогда удовлетворяла себя, представляя янтарные искры его глаз, безудержный напор и грубые ласки. Эта разлука не приносила столько боли, как тогда, когда я была в Тилате, но тягу тела к герцогу и тоску унять я была не в силах.
Сегодня опять ждала. Мы так условились: когда придет время, он за час до полуночи придет в образе зверя, поскольку в человеческом обличье показываться в городе никак нельзя, под мое окно, на котором будут гореть две свечи. Это знак, что назавтра я должна очень осторожно покинуть дворец и отправиться в Волчий угол, где мы все обсудим, уточним детали нашей простой, но грандиозной при этом операции.
В лунном свете что-то мелькнуло: тень, хорошо различимая на свежем снегу, скользнула от конюшни к яблоневому саду. Сердце взволнованно подпрыгнуло, но я понимала, что радоваться рано: три дня назад уже обманулась, приняв невесть как забредшую в дворцовый парк дворнягу за герцога.
Но сейчас это определенно был оборотень. Волк вышел из зарослей кустарника и сел футах в десяти от пристроя, глядел в мою сторону. Видел ли он мой силуэт? Казалось, что да. Думалось даже, что я различаю отражение огоньков свечек в далеких его глазах. Рука рефлекторно потянулась к оконной щеколде: всего второй этаж, можно спрыгнуть. И обнять заснеженную черную клыкастую зверюгу, внутри которой бьется сердце того, без кого каждый день превращается в пытку. Но вместо этого подняла одну из свечей и сделала жест, будто поднимала бокал: знак, что я его тоже увидела.
Волк все понял, он встал и медленно пошел прочь, снова оставляя меня в одиночестве.
55. Угол преткновения
Суббота – день отдыха принца от зубрежки. Когда я вышла на морозный воздух с утра, он с рапирой наперевес и в сопровождении золотого телохранителя – удивительно, что на наших уроках они не присутствуют! – шел на занятие по фехтованию.
– Илва! – мальчишка махнул рукой. – Пойдем со мной!
Я намеревалась ехать в Волчий угол прямо сейчас, но можно ли отказать сыну монарха? Уиллоуби прав: Айзеку нужны друзья. Он растет без матери, лишен внимания отца, учителя держатся на дистанции…
– Ты умеешь фехтовать? – спросил парень, когда подошла.
– Нет, – соврала очень натурально. – Меня пугает насилие, мой принц.
– Это же просто тренировка, там нет крови и всякой жути, – сообщил он покровительственным тоном.
– Все равно страшно! – вздохнула грустно. Наверняка в честном поединке оказалась лучше школяра и, возможно, его учителя бы тоже победила, но знать об этом никому не стоит.
К счастью, принц не изъявил желания обучить «иностранку» атакам и батманам, поэтому я просто смотрела на тренировку до тех пор, пока юный Айзек не поверг усатого пижона – своего наставника. Охнула, сказала, что мне плохо от этой жестокой сцены, и, бесконечно извиняясь, ускользнула с территории дворца.
Сердце рвалось туда, где меня ждал Грир, где я надеялась увидеть Касию. И плевать на хмурые рожи других оборотней. Хотя пока вожак рядом, они не посмеют и рта раскрыть… Долго шла закоулками – за училкой едва ли кто-то станет следить, но осторожность лишней не бывает. Скользнула в арку дома, где когда-то жила подруга, поднялась на ее этаж и забрала почту, потом вышла через черный ход и поймала извозчика.
Всю дорогу дрожала то ли от холода, то ли от предвкушения встречи. К обеду мы вынырнули из леса, я увидела занесенные снегом домики с курящимися трубами, и от этого милого пейзажа даже на душе потеплело. Договорилась, чтобы извозчик подождал меня – уверяла, что закончу дела до темноты, он нехотя согласился, когда я звякнула содержимым кошелька, – и почти бегом устремилась к таверне.
Грир ждал. Стоял на пороге в простой льняной рубахе и кожаных ездовых штанах. Схватил меня, холодную, запорошенную снегом, затащил внутрь и сжал в горячих объятиях, от которых кости затрещали, а тело млело от его силы и власти. Касия неуверенно мялась рядом. Думала, я в обиде, что она не поехала со мной? Нет, милая, все прошлое забыто. Привлекла девушку к себе, звонко чмокнула в щеку, сунула ей в руки письма от отца и выдохнула с невероятным облегчением. Они здесь, живые, их можно потрогать, с ними можно поговорить. Увы, разговор предстоял невеселый.
– Вот, – Касия вытащила из-за пазухи маленькие темные пузырьки и поставила на стол. – Как вы и просили, хозяин, я добыла сонное зелье.
Герцог кивнул и жестом показал, чтобы наемница ушла, а я с удивлением наблюдала за подобострастием на лице подруги: и правда у альфы есть огромная власть над волками своей стаи.
Когда девушка удалилась, я поведала о том, что узнала о принце и короле, ожидала, что Ланс раскроет, чем занимался последние недели, но он лишь вскользь упомянул, что вновь посетил шахты и перевел тему с дел вчерашних на ближайшие планы.
– Когда? – спросила, внимательно изучая бесстрастное лицо Грира. Что-то в нем изменилось: если раньше казался далеко не красавцем, то теперь в грубых чертах видела нечто прекрасное. – Медлить нельзя. Мы должны посадить на трон юного Айзека, пока король не решился найти нового кандидата.
– Завтра? – предложил оборотень так равнодушно, будто мы не убийство монарха обсуждаем, а дату пикника на природе.
– Неожиданно, – выдавила я. – Но… да, я согласна.
– Сегодня вам придется выяснить, кто завтра охраняет короля и западный вход – именно через тот коридор мне будет проще всего проникнуть внутрь.
Я кивнула. Как когда-то мы с подругой обсуждали новые заказы, так и сейчас с Гриром обговаривали подробности величайшего убийства в моей карьере. Едва не подскакивала на месте от нервного возбуждения, что для меня совсем не свойственно, однако держала себя в руках: мне еще в Тилате долго пришлось умолять Грира совершить преступление против короны, а потом ничуть не меньше – уговаривать сделать это вместе.
План, в котором становлюсь учительницей принца, принадлежал мне. Так без лишней резни и жертв можно совершить задуманное: примелькавшаяся во дворце женщина, не вызывающая никаких подозрений, усыпляет стражей, забирает у них ключи и впускает герцога. Он, конечно, хотел бы сделать все иначе и поубивал бы вместе с Айзеком половину дворца, но я была непреклонна: у меня в таких делах опыта больше, и при этом ваша покорная слуга до сих пор жива, что, хочется верить, говорит о высоком профессионализме… или о фантастической удаче. Вообще была уверена, что одной прикончить правителя мне будет проще, но рык «Он мой» заставил заткнуться.
– Во сколько? – спросила я, положив руку на ладонь Грира и заглядывая ему в глаза. Боялся ли он? Что думал? Никогда не понять его истинных мыслей.
