— Мы долго будем кататься? — Олег чуть склонился к де Йонгу, ощутив исходивший от него чуть сладковатый запах марихуаны.
— Скоро будем на месте, — уверенно заявил полицейский.
Минут через десять лодка втянулась в ту часть старого канала, куда выходили в старину складские помещения торговцев под их же домами, стоящими выше складов на целый уровень, метра на три. Каналы в Утрехте копали ниже улиц, чтобы избежать подтопления.
— Пошли, — вдруг поднялся со своего места Джаап и двинулся к рулевой рубке. Так целенаправленно, что Олег еле поспевал за ним, испытывая легкое неприятное головокружение от покачивания кораблика на волнах, которые порождал сам кораблик, а они отражались от зеленоватых стен складов.
Неожиданно кораблик сбавил ход, китайцы загомонили взволнованно, а де Йонг сделал жест следовать за ним.
Пришлось сходить, хотя кораблик даже не пришвартовался, только притерся на малом ходу к стенке с кранцами. Вошли сразу в арку бывшего склада — последние годы стало модным делать квартиры в помещениях складов или кафе. Это на ходу рассказал де Йонг.
Сырость охватила их, запах гнили и плесени. «Что за удовольствие жить в таких условиях?» — Олег тронул стену, проходя мимо, на пальцах остались холодные даже в такой жаркий день капли. Камень под ногами перешел в ярко орнаментированный кафель с тюльпанами по центру каждой плитки. Ермилов был напряжен и невольно отмечал все детали обстановки и происходящего.
Они уткнулись в стеклянные раздвижные двери, какие устанавливают на балконах. Никаких замков, никаких опознавательных знаков — номера квартиры, дверного звонка. В глубокой тени горели голубоватые круглые светильники. По-видимому, это все же была квартира, но Олег засомневался, что это владения де Йонга или Пима Баккера. Он не исключал, что это полицейская конспиративная квартира. И значит, тут могут быть и записывающие устройства — видео и аудио. А ему не надо ни видео, ни аудио. Тревожно забилось сердце. Олег остановился.
— Мистер де Йонг, давайте на минутку переведем дух, и вы мне растолкуете, куда мы движемся и где ваш приятель?
— Баккер, что ли? Так за этой стекляшкой. Где ему еще быть? Сидит и вискарь небось посасывает. Если вы опасаетесь, напрасно. Это наша служебная квартира, мы обставили все как встречу с агентом. Нас тут никто не потревожит.
— А вы должны будете отчитаться об этой встрече? — намекнул Ермилов.
— Только на бумаге. Никаких записей не ведем. Наши агенты — народ нервный. Если только прижать хотим, перед дружками стукачом выставить, тогда видео снять можно. Не беспокойтесь. Мы с вашим другом давно общаемся, нет резона мне его подводить.
Де Йонг по-хозяйски потянул дверь вбок, и она с мягким шуршанием отъехала, выпустив изнутри запахи сигаретного дыма и перегара.
Квартира-студия — новомодное нынче изобретение либо для одиноких, либо для людей без комплексов, разве что туалет сообразили сделать отдельно. Впрочем, им есть куда стремиться…
В центре большой комнаты стоял круглый красный кожаный диван, на котором полулежал мужчина средних лет с пшеничными встрепанными волосами. В одной руке он держал стакан с виски, в другой сигарету.
— Джаап, ты вечно опаздываешь! Сегодня меня ждет Клазина. Она будет визжать на весь квартал, если я задержусь. Глаза выцарапает. Ты же знаешь, какая она ревнивая, — говорил он по-голландски.
Разумеется, Ермилов ничего не понял и занервничал. Но де Йонг тут же заговорил с Баккером по-английски:
— Слезь с дивана и плесни нам с господином своего пойла.
— Кстати, — спохватился Олег и достал из пакета бутылку женевера. Он поставил ее на белую барную стойку, айсбергом торчавшую посредине студии. Над ней висели вверх тормашками рюмки, отражая свет круглых желтых светильников, часто покрывающих потолок.
— Вы хотели узнать о том шотландце? — вдруг сразу, не мешкая, приступил к делу Баккер. Он сел на диване, поставив стакан на пол. Его близко посаженные синие глаза смотрели трезво и внимательно. — Я помню эту историю. Да. Не удивляйтесь. Она в самом деле не могла не запомниться.
— Чем же так запала в душу? — с усмешкой спросил его де Йонг.
— Думаю, он не убивал того бомжа. Труп подсунули. Он был не свежий, дня два уже как его зарезали. Это показало вскрытие. Но я бы вообще не хотел влезать в эту историю.
— Да мне всего-то и нужна его фотография. Шотландца ведь фотографировали, когда привезли в участок?
— Разумеется. Вот только все материалы дела тю-тю.
— В каком смысле? — Ермилов не совсем понял жаргон полицейского.
— Увели, забрали, изъяли — понимайте как хотите.
— Кто? — Олег испытал волнение, понимая, что теперь уже не просто напал на след, но и впереди замаячила фигура шотландца, то и дело вполне четко показываясь из тумана то одной частью тела, то другой. Ермилов нервно усмехнулся, подумав, что его сравнение не слишком удачное. То, что он ищейка — да, но видеть некоторые части тела Макгрегора он вовсе не жаждал.
— Думаю, что это тот же джентельмен, который ходил в участок, как к себе домой, и, как нежная мамка, навещал шотландца.
— На каком основании вы его пускали?
— Ха! — сказал Баккер. — Кто англичанам что-то запретит? Тем более он сказал, что из посольства. Обязаны пустить.
— Так он же англичанин, а не шотландец, — резонно заметил Олег.
Баккер махнул рукой с тем выражением лица, что Ермилов не стал уточнять, что он имел в виду.
— И что он делал, этот англичанин? Разговаривал с вашим руководством?
— Нет, только с болельщиком. И довольно подолгу. Этакий хлыщ. Весь из себя франт! С перстнем, как лорд какой-нибудь.
— С каким перстнем? — насторожился Олег.
— С белым камнем. Как огромный жемчуг, что ли. Наверняка педик, раз цацки нацепил. У нас их тут развелось немерено последнее время. Нет на них наших прадедов… То ли дело моя Клазина.
— Мистер Баккер, а вы можете описать его внешность? Англичанина, — у Олега возникло ощущение, что его собственный кадык провалился к нему в горло и застрял. Неужели?..
— Высокий, моложавый, да и не старый в самом деле. Со светлыми глазами, неприятными, надо сказать. Смазливенький, бабы таких любят. Руки такие крепкие, с длинными пальцами. Я почему их и запомнил — из-за перстня, он в глаза бросался.
«Моложавый? — удивленно подумал Олег. И тут же сообразил: — Был же 94-й год! Сейчас он постарше меня, ему уже около шестидесяти. Черт возьми! Это же Линли! Вездесущий Ричард Линли — разведчик из МИ6. Вот это поворот! И фото именно он забрал — это факт, так как обработал Макгрегора и тот стал агентом МИ6».
Уже попрощавшись с полицейскими и выйдя на поверхность из сырого подвала на солнечные улицы Утрехта, Олег продолжил размышлять в надежде различить сквозь дымку времени события более чем двадцатилетней давности.
