Гиви обернулся. Масрур стоял перед ним, грозный, в белой, обагренной подземным огнем куфии, его кривой меч сверкал точно молния, но еще страшнее сверкал его огненный взор…
– Оставь, о Масрур, – холодно произнес Гиви, – не твоего ума это дело. Уйди в сторону, когда сражаются сильные.
Второй клубок мрака пронесся над ущельем и взорвался, ударившись о ближайшую скалу, – Гиви едва успел уклониться. По сторонам разлетелись капли оплавленного базальта.
– Войско недостойных бросило его, – воскликнул эмир, – трусливые разбежались! Но он наберет себе новое войско, непобедимое войско, а его Масрур, верный, надежный, встанет во главе его! Один раз покинул я своего повелителя, второй раз уже не покину! И мы поразим нечестивых!
– Во главе? Но у них нет головы, о Масрур, – возразил Гиви, – разве есть голова у земляного червя? Они бесформенны и слепы, как черви земные, и столь же алчны! Ими нельзя управлять!
– Ты так говоришь, – презрительно ответил Масрур, и сабля его коротко взблеснула.
Гиви втянул голову в плечи, однако же движение эмира вдруг прервалось, сверкающий полукруг угас, и он поглядел на Гиви с таким глубоким недоумением и укором, что Гиви стало стыдно. Изо рта его побежала струйка крови, колени подогнулись, и он стал медленно клониться набок.
– О Масрур! – Алка, подобрав юбки, бросилась к эмиру и опустилась на колени, обхватив его голову руками. – Яни, сукин ты сын!
– Прости, ципора, птичка моя, – печально ответил Яни, – у него свой командир, у меня – свой. Жаль, он был храбрым человеком…
– Еще бы! – всхлипнула Алка, утирая глаза шелковым рукавом.
– Эх! – сказал Гиви, которому тоже было грустно.
– Оставь, командир, – деловито произнес Яни, – шарахни-ка еще разок этим своим файерболом…
Нечто приподнялось над краем трещины, многопалая бесформенная рука потянулась наружу, вцепилась в ближайшую скалу, прочертив в ней глубокие борозды, опять сорвалась.
Гиви стиснул зубы и взмахнул руками. Еще один клубок белого огня покатился в сторону Шендеровича.
Тот в свою очередь взмахнул рукой, однако ж язык мрака, сорвавшегося у него с руки, получился жидковат и просвечивал – все силы Шендеровича высасывала скрижаль.
Белый клубок, пущенный Гиви, попал в гигантскую фигуру, карабкающуюся из пропасти. Фигура заклубилась ослепительно-белым огнем, испустив чудовищный вой, от которого по ближайшей скале побежали трещины, и рухнула обратно.
Гиви вновь воздел руки.
– Гляди, командир, – воскликнул Яни, – гляди, вон еще один!
Гиви поднял голову. На верхушке дальней скалы воздвигся некто в белом одеянии. Он медленно, торжественно распахнул руки, – словно в ответ, из пропасти взметнулись языки пламени, окрасив белые одежды алым.
– Это он! – завопил Джамаль. – Он пришел!!!
– Кто? – прокричал в ответ Гиви, перекрывая идущий от земли гул. – Кто? Кто это?
Новый гость был нечеловечески огромен – даже издали фигура его, казалось, башней возвышалась над утесами.
– Да он же! Имам! Старец-на-горе! Вечный старец!
– Насколько вечный? – заинтересовался Яни, задумчиво приподнимая автомат.
От бывшего старца веяло такой ощутимой силой, что Гиви невольно пригнулся.
– Он может остановить Мишу, о Джамаль?
– Остановить? – удивился Джамаль. – С чего бы? Это по его слову случилось случившееся. Ибо еще во времена незапамятные он обещал Искандеру Силу!
– Он обещал мне Престол, – пробормотал Гиви.
– И Двурогому тоже, – согласился Джамаль. – И Престол. И власть над миром.
– Убейте его! – крикнул Дубан рядом с Гиви, да так пронзительно, что Гиви подпрыгнул. – Это – зло! Это – смерть!
– Неудобно как-то стрелять в пожилого человека, – пробормотал Яни, поводя стволом автомата.
– Да какой он человек! А я все думал, что это он не показывается знающим?
– Гляди! Гляди!
Фигура старца выросла еще больше, если это было только возможно. Белое одеяние распахнулось, из-под него вырвались огромные радужные глазастые крылья, казалось обуглившиеся по краям. Багровые отсветы огня, вырывающегося из пропасти, плясали на них.
– Азаил! – ахнул Гиви, срывая голос. – Это он! Бей, Яни! Стреляй!
– Разве ж такого из автомата примочишь, – усомнился Яни.
Очередь пошла веером, чудовищные крылья дрогнули, на миг побледнели и разгорелись еще ярче.
Из пропасти раздался многоголосый нечеловеческий вой, в котором Гиви почудилось яростное злобное торжество. Так могли вопить смертники, видя, что на воротах их темницы сбивают замки.
– Останови его! – Дубан в ужасе цеплялся за одежды Гиви. – Ибо он пришел к концу света и конец света следует за ним!
– Да как я его остановлю? Он же архангел!
– Был архангел! Теперь он демон!
– Какая разница! Отроду я не сражался ни с архангелами, ни с демонами!
– Да, но больше некому, – печально ответил Дубан.
Скрижаль на Черном камне светилась как раскаленный пузырь выдуваемого стекла. Никакой другой постамент не выдержал бы ее, но Черный камень стоял неколебимо, равно поглощая и свет и мрак…
В вышине двумя обугленными радугами пульсировали и переливались Азаиловы крылья.
– Внимание отвлекает! – сообразил Гиви. – Не глядите на него. Мишу, Мишу надо остановить!
Шендерович продолжал что-то выкрикивать хрипло и неразборчиво, даже отсюда было видно, как чудовищно исказилось его лицо.
– Миша! – ревел Гиви. – Это не ты! Это Азаил! Он не может выпустить их своими руками! Ему нужен человек! Потомок Еноха!
Шендерович поглядел в его сторону, как-то странно улыбнулся и вновь воздел руки, повторяя жест Азаила.
– Гиви, не унижайся! – воскликнула Алка, пылая грозной суккубовой красотой. – Вспомни, кто ты есть и чей перстень горит на твоей руке!
Гиви опустил глаза. Кольцо на руке пылало чистым белым огнем.
– Сейчас! – Гиви ухватился за кольцо, которое почему-то обжигало холодом. – Как ты сказал, Яни? Шиму-Паним-ал-Паним? А, ладно! Вот, я мудрый, я могучий, я повелитель джиннов, я… это… Гивимелех? Нет, это я, строитель Престола, велю тебе, Азаил, удалиться во мрак, из коего ты… Короче, вали, откуда пришел! ШИМУ-ПАНИМ-АЛ-ПАНИМ!
По земле, разметав языки пламени, пронесся порыв прохладного ветра.
Гул из пропасти стал громче, перешел в вой – теперь в нем слышались нотки страха.
Крылья Азаила налились чернотой и выгнулись шатром, сквозь антрацитовые перепонки проступили ночные звезды.
– Звезда-близнец! – пробормотал Дубан.
