– Как временное убежище… – Эдди вздохнул. – Пожалуй, это могло бы стать хорошим временным убежищем.
– Что ж, тогда я больше не смею вам мешать! – поднявшись из-за стола, касадор подошёл к двери, обхватил её огромными ручищами… И за секунду водрузил дверь на место, заставив Эдди покраснеть.
Когда дверь слетела с петель в прошлый раз, риву пришлось звать на помощь двух жендармов, чтобы её отремонтировать…
– Метен Страус, эрбе Страус!.. – Дан коснулся полей шляпы двумя пальцами.
– Всего хорошего, метен! Удачи! Мы будем очень ждать вашего возвращения! – воскликнула Сильвия.
– Метен, эрбе!.. – Пелла и Альфареро поднялись из-за стола.
Дверь закрылась за нежданными гостями. Эдди переглянулся с женой. Сильвия смотрела на него и улыбалась. По щекам её текли слёзы, но это были слёзы не грусти, а радости. Снаружи всё ещё раздавались голоса, и рив не смог удержаться, чтобы не прислушаться.
– Мог бы и помочь взобраться на волла! – звонко и обиженно донеслось из-за двери.
– Ты опять, Пел?!
– Снова, Дан!
– Ты уже месяц злишься, Пелла! Может, хватит?!
– Хватит меня всё время унижать, Дан Старган! Вот этого и вправду хватит!
– Да никто тебя не унижает! Тебя вообще никто не держит!
– И вот это ты называешь «не унижает»? – голос Пеллы постепенно удалялся.
– Пел, прости!.. Я зря это сказал!.. Пелла!.. Метен Альфареро, у вас случаем нет букетика?!
– К сожалению, метен Старган, к сожалению…
– Пелла!.. Стой!.. Может, она возьмёт деньги?
Стук копыт воллов наконец-то стих вдали, как и молодые голоса, искрившиеся эмоциями и чувствами. Сильвия, как оказалось, тоже слушала… И, когда голоса замолкли, тихо вздохнула:
– Надеюсь, он всё-таки поймает мешо Флинт… Не стоит ей скакать в ночи одной!
– А мне показалось, она будет рада остаться одна! – засомневался Эдди.
– О нет, милый! – вздохнула Сильвия. – Она не убегает, она бежит навстречу… Пойдём спать? Или, может быть, ты хочешь ещё поужинать?
Эдди прислушался к ощущениям и осторожно качнул головой. Есть не хотелось. Скорее, его всё ещё слегка подташнивало.
– Пожалуй, лучше мне поспать, – признался он.
И осторожно, словно боясь спугнуть, прижался губами к тёплой макушке жены. А Сильвия впервые за несколько лет нежно взяла его за руку…
Дом рива, окраина Викторина, Марчелика, 11 апреля 1937 года М.Х
От завтрака рив тоже отказался. Голова ещё немного кружилась после того, как по ней прошёлся кулак Дана Старгана. Однако утренний чай Эдди в себя всё-таки влил. Тем более, что он никак не мог нарадоваться тому факту, что его жена пришла в себя. Всё утро она говорила-говорила-говорила, не останавливаясь – как будто хотела высказать всё то, что хранила в себе все эти годы…
А Эдди был рад. Хоть и отвык от щебетания жены. Эдди Страус медленно пил чай и надеялся, что всё в его жизни может вернуться в те времена, когда ещё он не решил столкнуться лбами с «толстяками». Пусть он больше не будет ривом, пусть не знает, как ему дальше зарабатывать, но всё может быть хорошо.
И в этот момент в дверь постучали. Постучали требовательно, громко и настойчиво. Эдди чуть не поперхнулся чаем. Вечерние гости к нему иногда захаживали, но вот утренние – это было что-то новенькое…
– Как-то многовато гостей в последние дни… – немного обескураженно проговорила Сильвия. – Кто это может быть?
И, словно отвечая на её вопрос, из-за двери раздался крик:
– Откройте! Полития!
В этот момент Эдди кольнуло неприятное предчувствие. Нет, конечно, он знал, что рива, назначенного Ассамблеей Колоний, не может арестовать политей – это было просто немыслимо. Но мир вокруг катился в пропасть, а на западе шла война. Так что всякое возможно… Однако Эдди убеждал себя в том, что, скорее всего, кто-то из соседей пожаловался на вечерний шум.
– Милый, не открывай! – вдруг прошептала Сильвия.
– Ты кому-то говорила? Ну… О вчерашнем? – строго спросил рив.
– Нет! Боже упаси! – выдохнула жена.
– Тогда нам не о чем беспокоиться, милая! – спокойно сказал рив. – Если будут спрашивать про вчерашних гостей, говори, что приходил настырный сыщик, но мы его выпроводили.
– Не открывай… У меня плохое предчувствие! – взмолилась Сильвия.
И у неё были основания доверять своим предчувствиям. Ведь вчера, прямо с утра, она почему-то знала, что скоро всё станет хорошо. Проснулась и сразу поняла, что надо ещё немного потерпеть. И тогда жизнь, может, и не станет прежней, но точно будет в сотни раз лучше, чем сейчас. Конечно, она не поверила тому предчувствию, но в глубине души очень надеялась…
И в тот же вечер в их мертвенно-унылый дом, как весенний шквал, ворвался касадор Дан Старган. Который, между делом, вправил её мужу мозги одним ударом. А заодно и поправил дверь, которая постоянно пыталась сорваться с петель… Сильвия, кстати, проверяла: дверь теперь стоит как влитая.
И вот теперь она чувствовала: надо бежать… Прямо сейчас… Выйти через чёрный ход, сесть на двух лошадок – и быстро-быстро скакать отсюда.
И, возможно, её предчувствия могли бы их спасти. Ведь политеи не стали оцеплять дом, проявив халатность. И даже двое сыщиков, которые входили в новую контору Викторина по борьбе с организованной преступностью (а ранее работавшие охотниками за головами), не стали ничего советовать. Они понадеялись на то, что рив не ждёт такого поворота, и оцепление не потребуется. И даже жендарм Мишель в кои-то веки решил промолчать…
Но как бы Сильвия объяснила свои предчувствия мужу? Особенно, если и сама точно не знала, чего им надо опасаться… Поэтому она в отчаянии смотрела на Эдди. И старательно искала правильные слова, чтобы его убедить.
– Это просто деловой визит! – успокоил жену Эдди, который ничего не чувствовал. Ну или, точнее сказать, отрицал любые странные предчувствия. – Иду!..
– Мы выбиваем дверь! – сообщили с улицы.
– Да иду я!.. – Эдди поднялся, стараясь на ходу унять головокружение.
Грохнул выстрел, другой… И вместо замка в двери образовалась дыра. Рив Викторина так и застыл на полушаге, приоткрыв от удивления рот. А в следующий момент в дом ворвались политеи и два сыщика:
– Руки! Руки подняли! На пол! Не двигаться!
Эдди судорожно сглотнул и поднял руки над головой, стараясь сохранить невозмутимое выражение лица.
Сильвия завизжала и, схватив со столика тяжёлую вазу, запустила ею в ближайшего сыщика. Тот как раз следил, чтобы Эдди не схватился за оружие – и поэтому, к своему несчастью, пропустил бросок. Осколки вазы достигли пола одновременно с его бесчувственным телом…
