– Если становишься солдатом, то знаешь, на что идёшь! Отойди! – Дан явно не хотел уступать.
– Нет, – девушка сделала шаг к касадору и положила руку на дуло револьвера. – Ни здесь, ни в Старом Эдеме молодые не знают, на что идут, записываясь в солдаты. Я не знаю, как там, откуда ты родом, но здесь – это не так! В солдаты берут тех, кому нужны деньги, кто подписал контракт по глупости или под давлением вербовщика. Но никто не идёт в солдаты, чтобы умереть, Дан. Это удел лишь немногих дворян, опытных военных. Только они по-настоящему знают, что их ждёт.
– Метен! – Дан высунулся из-за Пеллы, обращаясь к Люку. – Вам сегодня просто невероятно везёт!
– Да? – удивился парень, который уже успел коротко помолиться перед смертью.
– Да! Вас защищают сразу две мешо. И ещё, видимо, один друг, раз такой верный!.. – Дан усмехнулся, кивнув на Ричарда, и убрал револьвер. – К тому же, мне надо спешить. А эта мелкая такая упрямая, что может переспорить даже меня… В общем… Вы останетесь жить!
– Спасибо! – воскликнула Уинни, вцепившись в Люка, а тот просто кивнул.
– Но я дам вам совет. Не возвращайтесь домой! Там вас наверняка ждут жендармы и помощники рива. Нам удалось захватить в администрации списки личного состава армии. Лучше найдите себе другую одежду и бегите из города! Вот прямо сейчас, в ночи!
– Ещё бы знать, куда бежать… – пробормотал Люк, думая, что его не услышат, но, как оказалось, у здоровенного касадора был отменный слух.
– Ну не знаю… Придумайте сами! – усмехнулся Дан. – В любом случае, не стоит вам оставаться в Викторине. Метен Страус, конечно, со временем сменит гнев на милость… Но когда придут войска Старого Эдема, они точно щадить никого не станут. Вам сегодня повезло, метен! Не испытывайте удачу дважды!
– Вы путешествовали по всей Марчелике, верно? – набрался смелости Люк. – Если советуете бежать, то посоветуйте: куда? Где меня не достанут ни местные законники, ни эти дельтианцы, о которых вы говорите, ни солдаты Старого Эдема! Где я смогу жить с любимой девушкой и не бояться, что её однажды убьют?..
– Я знаю только одно такое место, – задумчиво признался касадор. – Во всяком случае, оно будет последним, куда доберутся ваши и наши недруги. Кастиелло де Романо. Но это долгий путь, метен… Подумайте, стоит ли в него пускаться.
– Спасибо, метен! – искренне поблагодарил Люк.
Касадор чуть приподнял шляпу и повернулся к спутнице.
– Ну что? Пойдём, защитница слабых и угнетённых! Метен Альфареро, наверно, заждался! Ох!..
Вместо ответа Пелла приложила касадора в бок кулачком. И недовольно поджала губы.
– Ну что ещё?! – возмутился Дан.
– Ты назвал меня мелкой! – сердито сказала она.
– А, ну да… Назвал! Поверь, это было не оскорбление! Я называл тебя мелкой, исполнившись глубочайшего уважения к твоему упрямству и росту! – ответил касадор.
– Ну раз так, то ладно… Но я на тебя немного обижаюсь! – предупредила Пелла.
– Как тебе угодно! – не стал спорить касадор.
Тем временем на набережной прибавилось людей. Большинство из них столпилось у ограждения и смотрело на другую сторону залива. Там, где ещё недавно мерцал одинокий костёр, горело что-то большое. И пламя огненной птицей взлетало в тёмные небеса над окрестностями Викторина.
– Метен Старган, я тут сопоставил этот пожар и ваши слова… – заметил сыщик, когда Дан и Пелла вернулись. – И теперь очень хочу спросить: что это горит?
– Это горит штаб-квартира местной ячейки «Диахорисмос», – ответил Дан. – И пускай горит…
– Надеюсь, дельтианцев вы просто повесили! – округлила глаза Пелла.
– Большинство из них мы гуманно застрелили, – признался Дан. – Так что нет… Мы там никого не жжём. Но горит-то красиво!
Пятиэтажное поместье, спрятанное в уютном местечке за пределами города, и вправду красиво горело. Зарево этого пожара было видно издалека. И вместе со старым домом сгорало страшное детище дельтианцев, едва рождённое государство – Южная Конфедерация. Одни государства рождаются в муках, накапливая историю побед и поражений. Другие – в пламени войн и на стыке эпох. А есть такие, что сразу рождаются нежизнеспособными.
Южная Конфедерация ещё в утробе купалась в горе и бедах собственных граждан. И в момент своего рождения уже ломала судьбы и проливала реки крови. И если бы она окрепла, то утопила бы в крови весь юг Марчелики. Однако судьба забросила в зубчатую передачу маленький камушек – смелый отряд обиженных касадоров. И Южная Конфедерация умерла так же, как родилась – в дыму, в огне и в крови.
К счастью, и дыма было немного, потому что пламя не было большим. И крови пролилось мало, потому что защитников у этого «ребёночка» не набралось достаточно. А уж помогло ли это югу Марчелики или нет – пускай оценят историки. Спустя много-много лет, когда пыль войн наконец-то уляжется…
Глава 21
Г. Стеинхольвег, Марчелика, 1 мая 1937 М.Х.
Сыч снова возвращался в Стеинхольвег. Вот уже в который раз. И, надо сказать, даже радовался этому. В последнее время он всё чаще и чаще раздумывал над своей жизнью, вспоминая молодость, начало карьеры… И чем дальше, тем больше ему хотелось навсегда остаться в Стеинхольвеге.
Впрочем, причина у него имелась. Весьма веская. И имя у неё, причины, было красивое – Сильвия.
А если точнее – Сильвия Эмерод, сирота, родившаяся и выросшая в Марчелике. Она родилась не в семье касадоров, не в семье фермеров, не в семье горожан. Маленькая Сильвия появилась на свет на пепелище небольшого лагеря переселенцев. И в кои-то веки пепелище появилось не из-за нападения хаблов или грабителей, не из-за разборок между людьми – а из-за простой человеческой беспечности.
Фургоны с парусиновой крышей, стоявшие вплотную друг к другу, вспыхнули как спички, когда упала забытая одним из переселенцев свеча. Большинство людей проснулись в огне и пытались спастись, но дерево и парусина, высушенные марчельским солнцем, горят так, что шансов почти ни у кого не было. Выбрались из пожара только мать и бабушка Сильвии. От потрясений у беременной начались преждевременные схватки.
На останках надежд, на осколках мечты о новой жизни, в дыму и пламени, родилась маленькая Сильвия. Её мать смогла продержаться на этом свете ещё месяц. Ровно столько, сколько нужно было, чтобы убедиться, что жизни её дочери ничего не угрожает…
Обожжённая женщина, державшая младенца на руках, и её старенькая мать шли пешком по центральным равнинам. Изнывая от жажды, страдая под лучами яростного марчельского солнца. И наконец-то добрались в Стеинхольвег. Городской лекарь постарался спасти женщину со страшными ожогами, но не смог. Он вообще не понимал, как она ещё была жива…
Наверно, её держала на этом свете важная задача: донести до людей новорождённую дочь, которой требовалось молоко. И одна уцелевшая в пожаре грудь исправно это молоко давала. Пока ещё были силы…
