В кармане незнакомца зазвонил телефон, он дёрнулся и побежал обратно к забору. Дверь кухни широко распахнулась, и во внутренний дворик выбежали Олег и Наташа.
– Зачем вам лопата?! – голос девушки прозвучал истерично.
– Хотела куст подкопать, – с невинным видом ответила я, понимая, что это нисколько не вяжется с моим образом вечно больной жены.
– Оля, – укоризненно вымолвил Олег, отбирая у меня лопату. – Ты выпила свои лекарства, которые прописал доктор?
– Да, – кивнула я и зябко поёжилась.
– Пошли, я отведу тебя в спальню, – Олег заботливо приобнял меня за плечи, но его руки ещё хранили мерзкий запах дешёвых духов Наташи.
Девушка напряжённо всмотрелась в темноту.
– Наташа? —окликнул её Олег.
– Она, наверное, кого-то ждёт, – язвительно вымолвила я.
Олег сильнее сжал мои плечи, призывая к молчанию.
– Показалось, что кто-то за забором ходит, – попыталась оправдаться Наташа. – А ведь в соседнем доме больше нет жильцов.
– Если хочешь, то можешь пойти и проверить, – ехидно произнесла я.
Наташа смерила меня взглядом, полным ненависти и… отчаянья. Я ни с чем бы не перепутала такой взор. Так на меня смотрела моя подруга Нина, когда Олег опустился на одно колено и поднёс мне кольцо. Отчаянье. Нина не могла поверить, что Олег выбрал меня.
– Девочки, пойдёмте уже в дом, – поторопил нас мой муж, а меня ещё и подтолкнул, продолжая крепко держать за плечи.
Наташа закрыла дверь и ушла к себе, мы поднялись в спальню, и Олег крепко меня обнял со спины. Я ощутила, как быстро бьётся его сердце.
– Что она тебе сказала? – снова ревность напомнила о себе.
– Ничего интересного, – Олег нежно поцеловал меня в шею. – Будь завтра с моей мамой ласковее. И Оля, я очень тебя прошу, не вспугни нашу Наташу.
Я ухмыльнулась, теперь она стала «нашей».
– Хорошо, мой любимый. Обещаю, что буду предельно осторожна.
– И я потом подарю тебе новый сорт роз, – в голосе Олега проскользнули радостные нотки.
Я согласно кивнула, и позволила уложить себя на постель.
Утром проводила Олега на работу, подождала, когда автоматические ворота закроются, а затем вернулась в дом. Наташа с траурным выражением лица мыла посуду на кухне. Я присела на стул и посмотрела в окно на свои розы.
– Что для тебя значит любовь? – мой вопрос заставил девушку вздрогнуть.
– Как будто вы сами понимаете значение этого слова, – отозвалась Наташа и вернулась к прерванному занятию.
– Я встречалась с Олегом, потому что мне нравились его дорогие подарки, – я приобняла себя за плечи, правду всегда говорить тяжело и горестно.
Наташа презрительно фыркнула.
– Но когда я больше не смогла танцевать, Олег оказался рядом, – я закрыла глаза и снова очутилась на сцене.
Сдавленные возгласы разнеслись эхом по залу. Я попыталась встать, но лодыжка начала распухать прямо на глазах, и пока другие балерины на меня злорадно пялились, а зрители смотрели с сожалением, на сцену выскочил Олег. Он поднял меня на руки и унёс прочь, заслонив своей широкой спиной от всех невзгод.
– Если бы вы не подвернули ногу, то никогда бы не выбрали Олега своим мужем, – Наташа выдернула меня из воспоминаний.
– Я просила его уйти, когда мы были в больнице, – усмехнулась я, глядя в спину девушки. – Но он остался, остался и решил все наши проблемы.
– Тамара Ивановна тысячу раз права, вы просто повесили себя ему на шею, навязали чувство вины, а теперь не отпускаете Олега от себя ни на шаг, – обвинила меня Наташа.
– Ты много не знаешь, – улыбнулась я.
Наташа не выдержала и обернулась, вытерла мокрые ладони полотенцем и приблизилась к столу.
– Значит, не было никакой травмы? – девушка села напротив меня и положила руки на стол.
– Была, – спокойно произнесла я, хотя всё внутри задрожало от нахлынувших воспоминаний, принёсших дикую боль. – Моя лучшая подруга Нина натолкала мне битого стекла в пуанты. Я почувствовала боль и неудачно выставила ногу для прыжка.
– Какая трагедия, – язвительно проговорила Наташа. – Теперь я должна вам посочувствовать?
– Нет, – память услужливо подбросила мне улыбающуюся Нину, подруга пришла навестить меня в больнице, но её внимание было полностью приковано к Олегу. – У тебя есть шанс покинуть наш дом, когда придёт Тамара Ивановна.
– Вы мне угрожаете? – с вызовом спросила Наташа.
– Пытаюсь предостеречь, – и сейчас я была абсолютно честна с девушкой. – Мы с Олегом уже не сможем жить друг без друга, а для тебя все дороги открыты.
Звонок в дверь поставил точку в нашем разговоре, прибыла радостная Тамара Ивановна, обрушив на меня шлейф своих вонючих, дешёвых духов. Я больше ничем не могла помочь Наташе, которая заливалась соловьём перед моей свекровью.
– Оля, ты выглядишь болезненно, – Тамара Ивановна присела за стол, по-хозяйски выбрав место Олега.
– Голова болит, – я картинно приложила ладонь ко лбу, изображая умирающую лебедь.
Тамара Ивановна нахмурилась, видимо, она ожидала, что я всё-таки умру по-настоящему, но опять не дождалась радостного известия.
– Пейте чай, пока он не остыл, – вклинилась Наташа в наш разговор.
– Спасибо, Наташенька, – Тамара Ивановна расплылась в довольной улыбке. – Всем бы такую невестку!
Девушка скромно потупила взор, а я не выдержала и рассмеялась.
– Оля! – гневно укорила меня Тамара Ивановна.
– Что же вы Наташу-то проворонили? – язвительно спросила я. – Она же ваша любимая соседка.
– Я с родителями Наташи знакома всего лет пять, они не так давно переехали в наш город, – с сожалением произнесла Тамара Ивановна.
– Наверное, вы и женихов её всех повидали, – подначила я свекровь к разговору.
Наташа напряглась, значит, вопросы попали в цель.
– Не одного хорошего, – печально вздохнула Тамара Ивановна, пожирая печенье из вазочки и запивая его горячим чаем. – Даже тот носатый куда-то запропастился.
Наташа побледнела, поднялась из-за стола и направилась к плите:
– Я подолью вам кипятка.
– Тамара Ивановна, так зачем же вы бракованный товар пытаетесь впихнуть Олежику? – полюбопытствовала я, в упор глядя на свекровь, которая последние два года изводила меня своей заботой о любимом сыне.
Женщина открыла рот, не зная, что мне ответить. Наташа вернулась к столу с чайником и уязвлённо проговорила:
– Вам лишь бы испортить человеку настроение, неважно кому, только бы свой яд сцедить.
В ответ я широко улыбнулась, а Тамара Ивановна всё продолжала молча сидеть, медленно приходя в себя.
