Зачем он все это со мной делает, напрочь лишает рассудка? Я теряюсь в собственном сознании, не понимая, что будет дальше. Кажется, того, что я натворила сегодня, хватит на ближайшие несколько лет. Но тот трепет, что усиливается во мне от его прикосновений, сводит все мои протесты в ноль. Я словно помешанная цепляюсь за него, как за спасательный круг, и не хочу отпускать.
После увиденного и услышанного я должна была уехать. Сразу, не оглядываясь. Но я продолжаю стоять здесь, в этом темном углу, хватать воздух в диком желании остаться рядом с ним как можно дольше.
Переплетаю наши пальцы, прикасаясь губами к его шее. Он вздрагивает, крепче сжимая свои руки вокруг моей талии. Веду по внутренней стороне его локтя выше, прикладывая ладонь к груди. Часто дышу.
– Иди домой, – шепчет, и я невольно улыбаюсь.
– Зачем? Почему ты постоянно меня прогоняешь?
– Давай поговорим обо всем завтра. Сейчас не время и не место, – оглядывается.
– Ладно. Пообещай, что мы поговорим завтра.
– Обещаю.
Чувствую его улыбку, мгновенно ее зеркаля.
Он провожает меня до машины, можно сказать, сдает Игнату и уходит. Просто разворачивается и растворяется в сумраке ночи. По дороге до дома я догрызаю маникюр и с отвращением смотрю на свои пальцы. Жуть какая-то.
Мама еще не спит. У нее есть такая ненавистная мне привычка – дожидаться, когда же я появлюсь дома. Папа в командировке, а потому мамуля готова ждать меня в столовой хоть до самого утра. Хотя я предупредила, во сколько вернусь, куда иду и кто там примерно будет.
Сбрасываю босоножки у двери, вставая голыми ступнями на холодный глянцевый пол, чувствуя дикое облегчение. Тру шею, мельком замечая в зеркале выступивший на коже засос.
– Черт, – вытаскиваю тональный и наспех замазываю эту красоту.
– Тея, – мама, закутанная в плед, выходит из гостиной и, прикрыв рот ладошкой, протяжно зевает, – я уснула, пока тебя ждала.
– Мам, ну я же сказала, что ненадолго. Ложилась бы. К тому же рядом был Игнат и волноваться совершенно не о чем.
– Ладно, не дуйся, я просто беспокоюсь. Пошла спать тогда.
– Давай, – целую в щеку и заворачиваю на кухню. Ужасно пересохло в горле. Наливаю в стакан минералки и делаю несколько глотков, облокачиваясь на столешницу.
Конечно, я и сама не поняла, что сегодня произошло, но один вывод для себя сделала точно. И уже завтра он узнает какой.
Спать ложусь в дичайшем ожидании утра. Мне просто не терпится оказаться на тренировке, точнее, в здании ледовой арены после нее.
Проспав два будильника, ношусь по комнате словно ураган, завтракаю уже в машине, по дороге на репетицию. Первая, кого я встречаю в раздевалке, это Ритка. Она натягивает майку и, заметив меня, слегка ускоряется, завязывает волосы в высокий хвост.
– Доброе утро, – зеваю, расшнуровывая кроссовки.
– И тебе. Слушай, ты не в курсе, куда вчера Леха пропал?
– Я думала, тебе это лучше знать, – улыбаюсь, открывая свой шкафчик.
– Ты про туалет? Ага, не было ничего. Сам туда затащил, а потом сказал, что лучше поехать ко мне, как итог он тупо слился. Козел!
Рита так эмоционально размахивает руками, что становится похожа на вентилятор.
– Бывает, – пожимаю плечами.
– А ты чего так рано сбежала?
– Скучно.
– Надо было больше пить.
– Не мое, – морщу нос. Не представляю, что бы я вчера вытворила, если бы еще и напилась.
– У тебя, кстати, неплохо получается. Эммка нашла себе достойную замену. Как она?
– Ходит на подготовительные дизайнерские курсы. Вся в творчестве.
– Да, она такая, идейная.
– Не то слово, – заплетаю косичку, а в раздевалку вваливается еще несколько девчонок.
– Так, пошлите разминаться, – командует Ритка и тащит меня за собой, сжав ладонь. – Слушай, вы же с Кирсановым знакомы, как я поняла. Может, ты мне поможешь?
– В чем?
– Он мне понравился, и я…
– Рит, я не буду этого делать.
– Почему?
– Потому что сама до сих пор не решила, нужен он мне или нет.
– Так у вас отношения?
– Нет.
– Значит, если я попробую, то не влезу в вашу пару? Правильно понимаю?
– Пока да.
– Пока?
– У нас репетиция, – поджимаю губы, делая несколько шагов назад.
Значит, он с ней не спал. Не спал, потому что в туалете ниже его достоинства или просто потому, что нарвался на меня с тем придурком, которого увела охрана?
Хотелось бы это выяснить, но думаю, что в ближайшее время мне будет не до этого. У меня есть план и даже через не могу я буду его придерживаться. Подпрыгиваю на месте, разводя руки в разные стороны, и широко улыбаюсь. Сейчас самое сложное для меня – это делать элементы синхронно с остальными девочками.
– Тея, посмотри пару минут, не попадаешь ни в одно движение, – прилетает от Ритки.
Сцепляю пальцы в замок за своей спиной, отступаю. Она сейчас придирается или я реально так сильно туплю? Ладно, разберемся с этим позже. Обернувшись, замечаю хоккеистов, у них была земля, и они довольно шумно возвращаются в раздевалки.
Резко перевожу взгляд на Риту, и она жестикулирует мне, мол, возвращайся обратно.
Наскакавшись до потери пульса, принимаю душ и, не желая сталкиваться с нашей солисткой, перебежками двигаю на улицу. Нужно еще к Поле заехать, узнать, как проходят ее трудовые будни.
Закидываю рюкзак на одно плечо и, хлопнув дверью, собираюсь поставить ногу на первую ступень. Собираюсь, но моя ножка так и зависает в воздухе. Оборачиваюсь, чувствуя, как он рывком, сжимая мое запястье, тащит на себя.
– Ты хотела поговорить, – разворачивает лицом, отпускает и складывает руки на груди.
– О чем? – морщу лоб и чешу затылок. – Ты меня с кем-то путаешь?
В его глазах мгновенно вспыхивает огонь. Он хмурится и офигевает одновременно. Так-то лучше, а то слишком много гонора.
– Ты сама вчера…
– Я? Я вчера была не в себе, – провокационно кусаю нижнюю губу. – Прости, очень спешу. Давай как-нибудь в другой раз, ладно?
Мило улыбаюсь напоследок, стараясь незаметно сглотнуть вставший в горле ком от его морозного взгляда. Кажется, он готов придушить меня ровно здесь и сейчас.
– Пока, – машу рукой и, скрипнув кроссовками, разворачиваюсь к нему спиной, сбегаю вниз. Главное – не оборачиваться, не оборачиваться.
Пулей залетаю в машину и, нервно растирая щеки, прошу Игната поскорее отсюда убраться. Я же все сделала правильно? После всех его выходок я была просто обязана спустить его на землю. Только почему мне так хреново? Радости я не чувствую, скорее разочарование. А ведь могла бы с ним поговорить… могла бы.
