– Сохранились, – щелкаю поворотником.
– И ты прилетел с ними? – вздергивает бровь.
– Хотел зайти к тебе в гости без приглашения. Сама же не позовешь.
– Вот тут ты прав – не позову. Ладно, давай, – протягивает ладонь.
– Не с собой, надо заехать в аппарты.
– Что за тупой развод? – впивается в меня глазами.
– Все кристально чисто. Я тебе не вру.
– Почему ты думаешь, что можешь вот так появиться и вести себя, словно между нами ничего не было? Словно ты не бросил меня, не свалил из страны?
– Я пытаюсь извиниться, поговорить, но ты не хочешь слушать…
– Тебе это ничего не напоминает? – усмехается, но глаза остаются холодными.
– Напоминает, – сжимаю руль крепче, прекрасно понимая, что она говорит о себе. О том, что когда-то вымаливала меня выслушать ее. О том, что изо всех сил пыталась извиниться, но я ее игнорировал.
Теперь все поменялось. Мне без разницы, что она тогда сделала. У нее было на это полное право, в рамках того, как я себя с ней вел, произошедшее – вполне логично. Во всем случившемся основная часть вины лежит и всегда лежала на мне.
– И да, вспомни уже, пожалуйста, я выхожу замуж. Не надо пытаться сейчас что-то вернуть.
– Ты говоришь это мне? Или себе? – поворачиваюсь, и Тея быстро прячет взгляд.
Глава 21
Алексей
– Не надо за мной ходить, – Тея говорит это в миллионный раз, но я делаю вид, что не слышу. Просто захожу в лифт следом.
Она же вжимается в угол и настойчиво смотрит в пол. Иногда бросает косые взгляды в зеркало, явно и очень демонстративно меня игнорируя. Я понимаю, что моя компания ее не радует, понимаю, но вместе с этим чувствую – еще не все потеряно. Я могу все исправить. Конечно, это будет стоить усилий, но я знал, во что лезу.
Много раз «до» я трусил и, по сути, взваливал все принятые собой же решения на ее хрупкие плечи. Когда ты мудак по жизни, это закономерно.
Я творил полную херню, а она ее терпела. Обжиралась моим самодурством, несостоятельностью и страхом. Я жил в параллельном ей мире – всегда. Испытывал приступы обожания, а после отталкивал. Сложно быть с той, кто видит тебя насквозь, когда ты этого не хочешь. Больно смотреть на то, как она прогибается под тебя, ни о чем не сожалея, но не можешь ответить ей тем же. Годы самобичевания, комплексов в конечном итоге сделают свое дело.
Мне слишком внезапно пришлось стать самостоятельным, когда я абсолютно не был к этому готов. Взвалить на себя семью, практически отказаться от мечты и ненавидеть все происходящее, а вместе с тем и себя, за то, что так слаб.
Моя бравада – вечная показуха. В отношениях Тея оказалась куда более сильной.
– Это проникновение в частную собственность с твоей стороны, – фыркает Тея, брякая ключами, которые держит в руках.
– Я просто провожаю тебя домой.
– Думаю, что я легко справлюсь сама, – раздраженно давит кнопку нужного этажа еще раз, словно так лифт начнет подниматься быстрее. – Какого ты вообще свалился на мою голову?!
– Хочу тебя вернуть.
– Что?
Тейка морщит лоб и округляет глаза. Смотрит не то чтобы удивленно – ошалело. И столько в этом взгляде укора – вполне заслуженного. Любой трус рано или поздно сталкивается с таким взглядом.
Смотрю на нее и не могу отвести глаз. Прошло немало времени, но на ее лице оно остановилось, – в ней ничего не изменилось. Осточертело, передергиваю плечами и касаюсь подушечками пальцев ее щеки. Веду ниже, скользя вдоль тонкой шеи, и вижу пульсирующую венку. Во рту вырабатывается слюна, а дыхание учащается.
Тея не шевелится, даже не моргает. Смотрит, а потом довольно резко отводит мою руку в сторону.
– …и именно поэтому нам нужно поговорить, – продолжаю свою мысль, без разбора ударяя кулаком по кнопкам лифта. Не уверен, что он встанет, но очень на это надеюсь.
Свет в кабинке пару раз моргает, а цифровое табло перестает считать этажи, задерживая нас на десятом.
– Ты что наделал? – переходит на истеричный визг. – Ты совсем больной…
– Возможно, – делаю шаг и не оставляю ей шанса отстраниться. Мы критично близко, и я безумно этому рад. Слышу глубокое дыхание, прилипая глазами к вздымающейся груди, и уголки губ непроизвольно заостряются в улыбке. – Не пытайся внушить мне, что тебе все равно.
– Я и не пытаюсь. Я, может быть, даже что-то чувствую, – Тея сглатывает и запрокидывает голову. На долю секунды мне кажется, что провоцирует. Но это лишь иллюзия. – Просто соль в том, что это больше не имеет никакого значения. Я не хочу туда возвращаться, Леша, ни за что.
– Тебе и не придется, – подцепляю пальцем ее мизинец, – нам не придется.
Кладу раскрытую ладонь на тонкую талию, и Тея вздрагивает. Каждое прикосновение заставляет сердце биться чаще. Башка гудит от рвущихся напролом мыслей и непреодолимого желания дотронуться до нее иначе. Зарыться в волосы, притянуть к себе, накрывая пухлые розовые губы жадным поцелуем.
Грань между моим воображением и реальностью стирается слишком быстро, и я совсем не отдаю себе отчета в том, что делаю. Упираюсь кулаком в стенку лифта и рывком тяну Тею на себя. Все это похоже на шизу. Сжимаю пальцами острый подбородок ее миленького личика.
Внутри пожар, ладони горят огнем. Я боготворю ее, как это было сотни раз до этого. Сжимаю ее крепче. Запускаю руку под широкое худи, почти сразу нащупывая ткань невесомого бюстгальтера, задеваю пальцем острую вершинку, впиваясь в сочные губы.
Тея дрожит, упирается ладонями мне в грудь, но, вопреки сопротивлению, продолжает отвечать на поцелуй. Хнычет, извивается.
– Это неправильно, – шепчет между поцелуями, – уходи. Уходи, Леша, пожалуйста.
– Прогони.
Слетаю с катушек, продолжая напирать. Скольжу ладонью под резинку ее спортивных штанов, и Тея каменеет. Цепляется пальцами за мои плечи, пытаясь оттолкнуться, но вместо этого я чувствую, как ее ноги разъезжаются чуть шире.
– Ты этого не сделаешь, – бормочет, касаясь моего лица слегка помутневшим взглядом.
– Почему? – сильнее вдавливаю ее шикарное тело в стену, поддевая резинку трусиков.
Она говорит нет, но подставляет шею для поцелуев. Не протестует действием, не убирает мои руки… а потом, потом лифт начинает ползти вверх.
Теона
Я слышу писк, сигнализирующий о том, что мы приехали. Я приехала. Кабинка лифта останавливается, распахивая свои двери. И это очень вовремя. Смыкаю губы и открываю глаза. Леша тяжело дышит, как и я сама. Смотрю на него и не верю, что это реально. Может быть, опять мое воображение? Прикасаюсь пальцами к его небритой щеке и отдергиваю руку – реально.
