Вася даже присвистнул, с одобрением похлопывая жениха по плечу.
– Сейчас я ребятам позвоню, они добавят нам веселья, – приободрился Михаил, а его отец недовольно скривился, но промолчал.
Он провел меня к барной стойке, только там отпустив локоть:
– Что будешь?
– Ничего. Я на работе.
Коршунов хмыкнул, обернулся на весело гогочущего сына, который активно обзванивал друзей по телефону, и ответил:
– Уже нет.
И больше не спрашивая меня, налил стопку чего-то прозрачного, сунул в руку, придвинул соль и распорядился:
– Пей.
Посмотрела бы я на тех, кто может ослушаться Коршунова. Я – нет.
Открыла рот и залпом вылила туда содержимое. Почти мгновенно закашлялась от ожога, пытаясь увернуться от настойчивых рук Дмитрия Артемовича, который старался сунуть мне дольку лимона в рот.
– Текила. Сначала соль, потом внутрь, потом лайм. Бери же, ну!
Я послушно разомкнула губы, почувствовав кислоту лимона, или лайма, на языке. Смахнула выступившие слезы и хотела поблагодарить Коршунова и отказаться от дальнейшего питья, когда его палец, до этого придерживающий подбородок, скользнул по нижней губе, чуть надавливая и заставляя рот приоткрыться.
– Ты играешь? – хрипло спросил он.
– Нет, – сразу отступила я.
– В бильярд?
– А! Все равно, нет.
– Я научу. Пошли.
Он перехватил мою руку, как-то нежно сжал её и повел к столу, возле которого Вася и Михаил уже выкладывали шары и разбирали кии.
– Играем два на два, – громко оповестил Коршунов-старший, так и не выпуская мою руку. – Надо дать вам, щенкам, шанс.
В его голосе явно слышалась насмешка и превосходство, а вот мне было не до смеха, когда горячие ладони хозяина особняка переместились мне на талию и властно прижали к его телу спиной.
2
Я честно пыталась справиться со своими чувствами и не растечься лужицей, пока не заметила взгляд жениха. Он в упор следил за действиями своего отца, за его руками и нашим довольно тесным контактом.
– Играем на желание, – пробасил Михаил, смотря куда-то выше моей макушки.
– Поаккуратнее с желаниями, сынок, – раздалось над ней, а по моей коже, от этой самой макушки, пошла волна восхитительной дрожи.
А ну, соберись, Анна! Ты тут исключительно по делу и ради заказа!
Если Васю впечатлит уровень моей организации и проведения мероприятий, не исключено, что я через него буду брать звездные и столичные заказы!
– Желания все загадывать будут? – пискнула я, выкручиваясь из рук Коршунова-старшего.
– Только те, кто выиграют, Анна.
– У нас есть шансы, Дмитрий Артёмович?
Он красиво запрокинул голову и расхохотался:
– Если не будешь мешать, мы выиграем.
– Не буду, – тут же согласилась я.
Послушно отступила от стола к барной стойке и забралась на высокий табурет, откуда гораздо удобнее было наблюдать за игрой мужчин.
Они вальяжно разошлись по разным бортикам стола, выбирая себе кий, натирая мелом, перебрасываясь тихими, только им понятными шуточками.
Меня удивило, как влился в хищную семейку Вася Пурган. Словно он понимал причину тёрок отца и сына. Более того, отпускал шутки в ответ, над которыми оба Коршуновых угорали.
– Разыгрываем первый ход, – произнес Дмитрий, забирая со стола два шара и пряча их за спину.
Михаил ткнул наугад, и только по тому, как он скривился, я поняла, что выбрал неправильный шар. Так и вышло. Отец жениха с усмешкой перехватил кий, нагнулся над столом и легким ударом разбил фигуру.
Один шар из пирамиды укатился к угловой лунке и упал в нее.
– Ну, началось, – протяжно взвыл Михаил. – Теперь он не отойдет от стола, пока все шары не забьет.
На что Коршунов-старший только рассмеялся:
– Лучше включи музыку и разлей нам выпить.
После этого он обошел стол, снова наклонился и прицелился. Я не могла отвести глаз от его грациозных отточенных движений. Разглядывала его обнаженные руки с выступающими венами, распахнутый ворот рубашки, через который могла видеть крепкую накаченную мужскую грудь, когда он наклонялся.
Я прерывисто выдохнула, чувствуя, как мои мысли заходят за рамки профессиональных, когда я вот так смотрю за Коршуновым-старшим. Подняла взгляд выше и вздрогнула, поймав его взгляд на меня. Глаза в глаза. И этот влекущий темный взгляд.
Его рука чуть дрогнула, посылая шар в лузу, наверное, потому, что он даже не смотрел на него при ударе. Он пожирал глазами меня.
– Промазал?! Серьезно? – Миша подпрыгнул от радости, бросая стопки и подхватывая кий. – Я первый бью.
Вася развел руками, отдавая жениху честь и отступая. Но все это меня волновало меньше, чем надвигающийся на меня Дмитрий Артёмович.
Я нервно поёрзала на табурете, но не успела спрыгнуть и отойти, когда Коршунов почти вплотную приблизился, заставляя меня отклониться и вжаться спиной в барную стойку.
– Надо выпить. Пьяный я никогда не промахиваюсь, – пророкотал он, наклоняясь, чтобы через меня дотянуться до текилы и стопки.
Из горла вырвался тихий стон, который сдал моё состояние с потрохами. Я не видела, но чувствовала, как Дмитрий Артемович улыбается, наверняка просчитывая следующий шаг.
Господи, мне бы отодвинуться от него хотя бы на шаг, чтобы его аромат и сногсшибательная харизма не выветрились и не превращали меня в тюрю.
– Выпей, – тихо, очень интимно проговорил Коршунов, снова протягивая мне текилу.
Мне что, опять придется лайм из его рук есть?
Но я послушно взяла стопку.
– Я забыла… в каком порядке пить и лизать, – прерывающимся голосом прошептала я, следя за его губами, такими близкими и искушающими.
– Сначала лизнуть, – уголок его губ дрогнул в легкой полунасмешливой улыбке, – потом сделать глоток…
Откуда-то появилась солонка, он перевернул ее над кистью своей руки, высыпая белые крупинки на кожу и поднес к моим губам:
– Лизни…
Ой-ой-ой… Анька, как бы твое желание не стало последним в твоей карьере в этом городе!
3
– Выпей, – интимно предложил Коршунов, протягивая мне текилу.
– Я забыла… в каком порядке пить и лизать.
Он взял солонку, перевернул ее над кистью своей руки и поднес к моим губам:
– Лизни…
Это было предложение, от которого опасно было отказываться, от которого не хотелось отказываться, и он и я это знали.
