И не смогла сдержать рыданий. Забилась в уголке на матах и поплакала от души, размазывая слезы и сопли. И пусть я не красивая, с распухшим носом и красными глазами – до меня никому нет дела!
«Если хотели избавиться от меня, могли бы сделать это без шумихи. Или захотелось скандала на шоу?»
Да, мы, девочки, пишем смс не только когда сильно выпьем, но и когда сильно отчаемся.
«Я не решаю чужие проблемы, когда игнорируют мои требования!»
Ага, вот оно наказание за неисполнение! Только я так и не поняла, срыв хореографии все же его рук дело или самодеятельность Елены?
***
Юра встретил меня как родную, если не считать Лесю, которая сидела в кресле и поправляла макияж. Она словно прописалась у стилиста.
Так. Макияж! В начале тренировки? Что вообще происходит?
– Лиза, беги за ширму, жди, сейчас принцессу отпущу и я твой.
Но зачем мне ждать за ширмой, я же не собираюсь снимать штаны и стоять с голой задницей. Так что развалилась на соседнем кресле и внимательно смотрела, как Юра кудахтает над Лесей.
– Звездочка моя, тебе стоит надеть шорты, Виль бесится, когда делает поддержки по скользким лосинам. Давай я тебе из запасников милые шортики найду.
Юра метнулся к вешалкам с барахлом, а я окликнула Лесю:
– У тебя хоряга с Яром?
– Что? – невинный одуван повернулась ко мне всем корпусом, демонстрируя офигенной глубины декольте и идеально подведенные глаза-блюдца.
Ну до чего же красива и невинна, аж зубы сводит…
– Тебе танец сам Виль ставит?
– Да, у меня индивидуальный танец.
– Круто… А чего накрасилась? Не боишься, что с пóтом стечет?
Леся мило сморщила носик и улыбнулась:
– Нет, сегодня Виль Натанович пригласил меня в особое место и попросил выглядеть на все сто.
Боже мой, Виль… Натанович пригласил!
– Немного не хватает, – зевнула я.
– Чего? – она прекрасна даже когда хмурится, зараза.
– До ста не хватает примерно процентов тридцати.
Тут появился Юра, а я поспешила за ширму демонстрировать свои те самые тридцать процентов красоты, которые портят мне жизнь с самого начала этого шоу!
***
Войдя в ополовиненный шестой павильон, я застыла на пороге. Вот черт, съемочная группа в три человека, уже раскатывала кабели и устанавливала свет… Сейчас моя экзекуция будет запечатлена на плёнку, смачно смонтирована и брошена на жадную до пикантных скандалов публику.
Честно, сдерживалась как могла, но у меня защипало глаза и задрожала нижняя губа, так что пришлось прикусить, чтобы не расплакаться.
И в тот момент, когда решила позорно сбежать и спрятаться, мне на талию легли руки и сжали. Я даже не успела дернуться, как услышала над головой голос Яра.
– Лена, доброе утро, солнышко, – пока Виль за моей спиной любезничал с хореографом-стервой, я пыталась отодвинуться, но Яра только крепче ухватился и прижал к себе, положив подбородок мне на макушку.
– Всё получается? Нет? – удивился наставник на преувеличенно разочарованный вздох Елены.
– Она совершенно неповоротливая. Латина поставит на ней крест.
– Серьезно? – Виль отклонился, заглядывая мне в лицо, и… подмигнул. Что с ним? Кто его укусил – срочно отловите мне этих мошек, я буду запускать их к нему каждое утро!
Яра отпустил меня, взял за руку и потянул за собой в середину зала.
– Я видел ее в сальсе, не думаю, что за пару дней она растеряла все навыки.
Елена надулась и выпятила подбородок вперед:
– Посмотри ее сам и почувствуешь.
Он уже стоял напротив меня, держа за ладони и разминая пальцы, а я…
Как-то растерялась. Дыхание сбилось и зашумело в ушах. Кажется, началась музыка, но я не слышала, не могла включиться, растворяясь в его глазах.
– Видишь?! – резкий окрик Елены выдернул меня из дурманящей неги.
– Тебе нужен отсчет? – тихо прошептал губами у виска Яра.
Я кивнула, снова погружаясь в какую-то заторможенность. Да что за ерунда со мной происходит. Раньше я не реагировала так остро на его близость…
– Тогда слушай стук сердца, оно за тебя будет считать, – он переместил мою правую руку себе на грудь, напротив сердца и сверху прижал своей.
Что он творит? Зачем?!
– Ритм устраивает? – с загадочной улыбкой спросил Яра и спустил вторую руку на бедро, запуская его в первые движения сальсы.
И тут на меня навалилось всё. Ладонь жгло от прикосновения к нему, мой собственный пульс оглушал, еще его бедро между моих ног и рука на бедре, скользящая по легинсам, поглаживающая…
Поглаживающая?
Я корпусом отклонилась от Яра и хотела сурово посмотреть ему в глаза, чтоб знал, что на меня его чары нифига не действуют! Но… Оттолкнувшись от груди, я только теснее прижалась к нему бедрами и бровь Яра дёрнулась, а губы растянулись в насмешке.
Он, не скрывая, потешался надо мной. За ту смс? За то, что я сразу как приехала, побежала к стилисту? Или потому, что так легко попадаю под его обаяние, зная, что день он проведет с другой в особенном месте?
Гад!
– Нет, меня не устраивает ритм сальсы. Для самбы нужно побыстрее! – прошипела я.
И он прищурил глаза, резко крутанул меня вокруг оси.
Яра не давал мне никакой свободы в движениях, он вел и контролировал каждый мой шаг. Без поддержек, ведь мы в паре их не учили, но с выходами, выпадами и тесными столкновениями, когда я буквально впечатывалась в грудь и со злостью снова отталкивалась от него.
Через минуту-две Яра внезапно остановился, вернул мою ладонь в изначальное положение – на грудь напротив сердца, и отрывисто дыша, вернул вопрос:
– Теперь ритм устраивает?
Я сдалась. Под рукой бешено колотилось сердце, а мне хотелось прижаться к нему, приложить ухо к груди и слушать, бесконечно долго слушать музыку его сердца вперемешку со срывающимся дыханием…
– Виль Натанович, мы едем?
Голос Леси буквально разбудил меня в сантиметре от вздымающейся груди Яра. Он отстранил меня за плечи и ласково улыбнулся.
– Да, еще минуту, Лес-ся.
А потом словно забыл про меня, про сальсу и про то волшебство, которое случилось между нами.
– Елена, она двигается. Немного отвлекается, но ей помогает отсчет. Пусть считает, не сбивай ее. И если Тарас сильнее, оставь самбу, пусть будет сальса, пусть он ведет. Она отлично подчиняется.
Яра попрощался с нами и поспешил к ожидающей Лесе. А Елена оглядела меня с головы до ног и дала отмашку Тарасу занять ведущую позицию.
