Я во все глаза смотрела на Яра, расписывающего мою судьбу безразлично-насмешливым голосом.
– Я не хочу так. Почему не могу уехать домой?
Он тяжело покачал головой:
– У тебя трехгодичный контракт с жесткими условиями. Ты не можешь выйти из игры, Лиз-за. Три года будешь отрабатывать вложения в тебя.
– Какие еще вложения? Я не просила ничего вкладывать в меня! К тому же я подписывала контракт с тобой, на заказы… Отрабатывать выезды на заказах.
– Не будь такой наивной. Неужели ты думаешь, что инвестирование шоу можно отработать за три года на одних частных заказах? Это так, баловство, дополнительная рекламная компания клуба. И контракт ты подписывала не со мной, а с клубом.
– Но я не хочу к Георгию… Не хочу, – я развела руками, пытаясь объять необъятное и не укладывающееся в голове. – Всего этого не хочу…
– Тогда старайся. Ты хотела победы – так добейся ее.
Сейчас тяжело верилось в этот абсурд, что шоу только прикрытие для грязных дел клуба, ведь многие в нем видят возможность поднять свой профессионализм, стать известными, заработать имя.
– Виль, а как же Тектоник и Летисова? Они тоже работают на клуб? Их ребята тоже… подписывают контракты?
– Да, но на других условиях. Не думаю, что тебя должно это интересовать. Ты же хотела ко мне, в мою команду?
– Если бы я знала…
Глаза Яра сверкнули в темноте, то ли поймав отблеск с улицы, то ли мне показалось, но когда Виль двинулся на меня, я инстинктивно отошла.
– Стой. Мне все еще непонятна связь между победой и ролью примы. А если я выиграю шоу, что будет делать Валерия?
– У нее есть покровитель. Не знаю кто, но видимо отношения там довольно серьезные, раз досрочное расторжение контракта ведет сам Крап.
– Крап – это владелец клуба?
– Собственник, да. И главный продюсер проекта «Танцы-шманцы».
– То есть Валерия Снежная со сцены идет под венец, а на ее место заступаю я?
Виль кивнул.
– А если я не выиграю?
– Здесь важна не победа, а длительное участие в проекте, чтобы получить узнаваемость, «засветить» лицо. На неизвестную Лизу Аверину даже в знаменитое бурлеск-шоу зритель просто не пойдет.
Я мысленно застонала – вот это мотивация!
– Виль, я не смогу… Это давит, я боюсь!
Он дёрнул плечом и криво улыбнулся, своими словами образовывая между нами пропасть:
– Привыкнешь. Ты любишь деньги, тебе нравится секс. Ты быстро втянешься и будешь получать удовольствие от красивой жизни… Заметь, Лера начала карьеру с примы, но все свелось в конечном итоге к тому же…
Я не могла поверить, что Виль так запросто говорит мне, что переступить себя легко и даже приятно. Взять и в один день отказаться от принципов, поступиться моралью и воспитанием. Подумаешь, днем ты танцевала джайв, а вечером уже скачешь в сауне на голом парне. Как Юлька. Ведь, по словам Яра, главное, что получишь хорошую компенсацию.
Фу. Какая грязь.
– Ты… То есть ты занимался со мной сексом, готовя к будущей «красивой жизни»? И Алик также готовит Лесю? А еще кого?
Я стояла напротив Яра, сжимая кулаки в бессильной злости.
– Лиз-за…
– Не смей! Не смей так называть меня. Для тебя я – Аверина, понял? Та нимфетка, над которой ты издевался с самого начала шоу. Выкрасил в красный цвет и ежедневно отправлял на унизительную проверку к своему стилисту!
– А еще та, которая не задумываясь взяла две штуки баксов после ночи, – зло процедил Яра.
– Ах, да! Деньги! – всплеснула я руками. – Спасибо, что напомнил, мне они очень пригодятся, чтобы отскоблиться от твоей грязи.
Я уверено подошла к тумбочке и убедилась, что положенные туда купюры так и лежат внутри. Не обернулась на удивленный голос Яра:
– Ты их оставила?
– Точно, как и паспорт в твоем сейфе – для надежности, чтобы не потерять, – съязвила, чувствуя, что если сейчас прекращу злиться и орать, то снова зареву от жалости к себе. – Больше никогда, слышишь, не смей приближаться ко мне. Не называй Лиз-зой и не трогай меня своими грязными руками! Нас с тобой связывает только контракт и деньги, Яра.
После минутного молчания, он кивнул.
– Мне нужно в гостиницу. Вызовите мне лифт, Виль Натанович.
Ничего, еще чуть-чуть, и я смогу забиться между этажами на запасной лестнице и пореветь. А еще позвоню маме. Или нет. Она меня убьёт…
Танец шестнадцатый.
После того, как я рассказала всю правду о клубе, Леся как рыбка только молча открывала и закрывала рот, не в силах говорить.
– Не веришь мне – спроси у Юльки. Она сегодня еще здесь.
Леська замотала головой и прижала ладони к щекам.
– Лучше бы я и правда оказалась беременна…
– В смысле?
– Это была всего лишь задержка. Может от стресса, или из-за увеличенных физических нагрузок…
Значит, все волнения напрасны. Хотя если бы не они, то я и дальше наивно верила в любовь и в светлое танцевальное будущее.
– Не заблуждайся. Адарян потащил бы тебя на аборт и уже на следующий день запустил в сауну к клиентам. Кстати, Алик не подсовывал тебе другой контракт?
Леся удивленно посмотрела на меня и замотала головой.
– Ты удивишься, но контракт Алика в отличии от Яра сразу включает в себя пункты о работе на нижних этажах. На твоем месте я бы осталась с Яра. У него, по крайней мере, кроме шоу и рафинированных танцев у шеста, ничего криминального нет. Еще паспорт забери у администратора и спрячь. Адарян может выкрасть и шантажировать.
– Он, конечно, сволочь, но не до такой же степени, чтобы еще и паспортом шантажировать.
– Уууу, значит, твой Алик не такая уж и сволочь, как некоторые, – грустно протянула я и потащила Леську вниз.
Администратор Женя отказалась отдать пакет с личными вещами.
– Женечка, нам просто переписать паспортные данные! Адарян записал её к гинекологу, по кое-какой проблеме, – я щипнула Леську за бедро, предупреждая, чтобы молчала. – А там необходимы личные данные. А Леся не помнит.
– Я посмотрю в компьютере, а вы запишите.
– Нет! – я закатила глаза. – На надо фото выслать.
Помахала перед лицом администратора своим телефоном. Ну, должна же она понять, что здесь тоже нужно сделать исключение.
Женя преувеличенно вздохнула, взяла ключ и ушла в служебное помещение. Я ободряюще приобняла Лесю. Сама пропаду, так может хоть её выручу.
– Здесь нет твоего паспорта, ты точно сдавала?
Мы с Лесей переглянулись.
