Честно говоря, эти канониры поначалу были не очень хороши. Говорили, что еретики могли произвести три залпа за две минуты, и это было в два раза быстрее, чем могли достичь артиллеристы Гейры. Однако сейчас это уже было не так, и двадцатипятифунтовые и даже более тяжелые сорокафунтовые пушки были щедро снабжены разрывными снарядами. И хотя на борту приближающихся броненосцев могло быть много орудий, в восемнадцати тщательно расположенных оборонительных батареях Раджирза их было более четырехсот, и все эти орудия были установлены на прочных, устойчивых, неподвижных основаниях. Существовала причина, по которой военные корабли исторически избегали хорошо расположенных наземных батарей, и хотя было возможно, что введение еретиками бронированного покрытия могло изменить это, маловероятно, что это могло достаточно изменить баланс между берегом и кораблем. Особенно учитывая, насколько мощнее была сорокафунтовая пушка, чем все, с чем они сталкивались в любой из своих операций в Сиддармарке. У нее была почти в три раза большая дальность стрельбы, чем у армейских двенадцатифунтовых полевых орудий, ее сплошное ядро было более чем в три раза тяжелее и пробивало более четырех футов цельного дуба с расстояния в тысячу ярдов.
У него возникло искушение открыть огонь, как только они приблизятся на расстояние четырех тысяч ярдов — при пяти градусах возвышения сорокафунтовые пушки достигали двух тысяч ярдов, и его артиллеристы были хорошо натренированы в использовании рикошетного огня, чтобы достигать вдвое большего расстояния, — но он заставил себя подавить искушение. Каждое соприкосновение с водой уменьшало скорость и поражающую силу ядра, а они были нужны, чтобы справиться с бронированной мишенью. Учитывая глубокие, мягкие земляные насыпи его батарей, его орудия должны быть защищены лучше, чем броненосцы, и…
* * *
— Шесть тысяч ярдов, сэр Хейнз, — сказал лейтенант Сторминт.
— Очень хорошо. — Жэзтро отступил назад и обошел прочную подкову брони, которая защищала боевую рубку «Эрейстора». — Капитан Канирс, вы можете открыть огонь, — официально сказал он.
— Есть, есть, сэр. Лейтенант Григэри, откройте огонь!
— Есть, есть, сэр!
Полуторатысячетонный корпус КЕВ «Эрейстор» вздрогнул, изрыгая огромный огненный пузырь, который послал одиннадцать шестидюймовых снарядов, с шипением рассекающих воздух со скоростью, вдвое превышающей скорость звука — намного, намного большую скорость, чем мог бы себе представить любой деснаирец.
* * *
Раджирз застыл, не веря своим глазам, когда ведущий броненосец исчез в огромном, плотном, коричневом облаке дыма. Что, во имя Шан-вей, еретики могли подумать, что они делают, открывая огонь с такого расстояния?! Они должны были быть в трех с половиной милях от своей цели! Конечно, они не могли…
Три других броненосца тоже изрыгнули огонь и дым, а затем первые снаряды еретиков с визгом упали с неба, опередив шум их собственного прихода. Не было ни грохота, ни предупреждающего звука. Одно мгновение Раджирз смотрел на облако дыма, пытаясь понять, что произошло. Шесть с половиной секунд спустя шестидесятивосьмифунтовые снаряды достигли своих целей, и сенешаль отшатнулся на три шага назад в простом, неподдельном шоке, когда они взорвались.
Дальность стрельбы была большой даже для чарисийских стрелков, оснащенных первыми осевыми оптическими прицелами, когда-либо установленными на сейфхолдских орудиях. И, несмотря на все их преимущества перед защитниками, артиллерия и боеприпасы броненосцев только начали приближаться к оружию последнего десятилетия или около того девятнадцатого века Старой Земли. Точность наведения была выше их сил, особенно с учетом того, что каждый орудийный расчет стрелял индивидуально, полагаясь на суждение своего командира орудия о крене корабля.
Несмотря на это, только два снаряда прошли дальше. Еще три врезались в воду недалеко от батареи и взорвались, выбросив огромные белые столбы с грязным оттенком, но остальные шесть нашли свою цель.
* * *
Сэр Хеймлтан Раджирз находился более чем в двух милях от места удара, когда огонь еретиков обрушился на батарею Сент-Гвитмин, но его глаза расширились, когда изверглись вулканы. Он видел взрывы своих собственных сорокафунтовых снарядов, но это было ничто по сравнению с этим! Большинство из них было поглощено защитной земляной насыпью, но это было слабым утешением, учитывая огромные кратеры, которые они вырвали из нее. Два из них, однако, преодолели насыпь и приземлились среди орудий батареи. Раджирз нащупал подзорную трубу — не потому, что хотел увидеть бойню, учиненную этими двумя попаданиями, а потому, что ему это было нужно, — и затем, чуть менее чем через десять секунд после выстрелов, раздался раскатистый гром орудий, которые их выпустили.
* * *
«Ривербенд», «Черейт» и «Бейпорт» тоже открыли огонь, и адмирал Жэзтро удовлетворенно оскалил зубы. Даже с затычками в ушах рев орудий «Эрейстора» был похож на удар дубинкой по голове, а огромные клубы дыма превратили яркий день в сумерки, прежде чем их рассеял свежий ветерок, но то, что происходило там, где падали эти снаряды, было намного, намного хуже, и он это знал.
На передней палубе, за четырехдюймовой броней, массивные орудия откатились, но только примерно на четыре фута. Дым клубился внутри, но его было гораздо меньше, чем тех удушливых облаков дыма, которые ранее заполняли палубу «Делтака» всякий раз, когда тот стрелял из своих тридцатифунтовых пушек. Орудия вернулись на батарею, затворы повернулись и открылись, смоченные тампоны погасили все тлеющие угли, свежие снаряды и пороховые заряды в мешках скользнули в затворы, затворы закрылись, и каждый командир орудия наклонился к прицелу, установленному на цилиндре отдачи. Члены экипажа склонились над большими латунными поперечными ручками, следуя сигналам командиров, когда они компенсировали движение «Эрейстора» вперед по воде.
— Чисто! — крикнул командир орудия, одновременно махнув правой рукой в знак того, чтобы расчистить путь отдачи установки. Его второй номер визуально проверил, чтобы убедиться, что остальная команда подчинилась сигналу, затем хлопнул его по плечу в подтверждение. Капитан подождал еще мгновение, вглядываясь в прицел, ожидая, что бросок будет точно правильным. Затем он выпрямился и дернул спусковой шнур.
Пушка взревела и откатилась, палуба вздыбилась под ногами, и смертельный балет начался снова.
* * *
— Сэр Хеймлтан!
Это был армейский лейтенант, и Раджирз повернулся к нему лицом, как человек из ночного кошмара. Прибыли бортовые залпы трех других броненосцев, каждый из которых искал отдельную оборонительную батарею. Схема разрывов их снарядов казалась не такой четкой, как у первого броненосца, но взрывы отдавались эхом и ревели, и еретики стреляли не просто с невозможной дистанции и с невозможной точностью, но и с такой же невозможной скоростью.
— Каковы будут ваши приказы, сэр?! — настойчиво спросил лейтенант, и сэр Хеймлтан Раджирз уставился на него, гадая, какой приказ он может отдать перед лицом такой полной катастрофы.
* * *
