Хотел бы я свалить все это на него, — мрачно подумал Хейджил. — Впрочем, это не его вина — на его месте я делал бы точно то же самое на каждом шагу. Но сейчас мы в адской неразберихе, и я старший. По крайней мере, этот чертов ветер немного усилился. Конечно, это повлекло за собой свои собственные небольшие осложнения, не так ли?
Относительное старшинство на самом деле было не тем, о чем он думал много времени, следуя за Абатом по направлению к бухте Хаскин, но сейчас он не мог не думать об этом. Абат был младше его. Это означало, что ему решать, что они собираются делать, а хороших вариантов для выбора что-то не попадалось.
Он бросил сообщение на стол и посмотрел поверх него на лейтенанта Стадмейра. Линзы очков лейтенанта заблестели, когда солнечный луч нашел окно в крыше и проник в полумрак дневной каюты.
— Адский беспорядок, Данилд.
— Можно сказать и так, сэр, — согласился Стадмейр. — У меня есть последние данные, если они вам нужны?
— Может, лучше расскажешь мне. — Хейджил пожал плечами. — Я все равно скоро узнаю.
— Ну, в таком случае, с верхушки мачты насчитывается по меньшей мере двадцать пять галеонов. Однако за ними скрывается что-то еще; мы просто не можем понять, сколько именно.
— Они все еще нагоняют?
— Я так не думаю, сэр, и мастер Джилмин согласен. — Настала очередь Стадмейра пожать плечами. — Они, должно быть, принесли с собой ветер для компенсации. Теперь, когда у нас тот же ветер, полагаю, что мы действительно снова немного отрываемся.
— Но если ветер не усилится еще сильнее, мы все равно будем чертовски медленнее, чем эти чертовы винтовые галеры, — указал Хейджил. — И это много галеонов, Данилд.
— Да, сэр. Так и есть.
Хейджил хмуро посмотрел на карту, но и там не было ответов.
Если бы это был только Росейл и эскадра Земли Джека позади него, тогда это были бы уцелевшие галеоны Абата плюс «Дреднот» против не более двадцати — двадцати пяти доларцев. Шансы невелики, но не так уж плохи, чтобы доларцы справились с «Дреднотом», возглавляющим линию чарисийцев. Но если бы Росейл объединился с эскадрой Рейсандо из залива Сарам, на него могло обрушиться по меньшей мере сорок или пятьдесят галеонов… и винтовые галеры были прямо перед ним. Ветер поднялся не настолько, чтобы создать для них какие-либо проблемы — пока нет, — и он оказывался зажатым между ними и превосходящим числом обычных галеонов.
Это была невыигрышная ситуация.
Он сложил руки за спиной и начал расхаживать по каюте, потирая повязку на пустой глазнице указательным пальцем и размышляя о том, насколько авантюрными, вероятно, будут эти винтовые галеры ночью. Они были меньше, чем чарисийские галеоны, ближе к воде и, несомненно, их было труднее разглядеть. Почувствуют ли они себя воодушевленными этим и попытаются ли на самом деле проникнуть в его строй под покровом темноты? Вот что бы он сделал на их месте — подобрался поближе и расстрелял в упор из этих тяжелых орудий. Может быть, даже попробовал бы пробежаться с этими «лонжеронными торпедами», если они взяли их с собой.
Но, несмотря на свою репутацию самца-дракона с зубной болью, Карлтин Хейджил действительно думал, прежде чем прыгнуть прямо в огонь. Во всяком случае, иногда, и сейчас было чертовски подходящее время для того, чтобы сначала подумать. И не предполагая, что другой парень сделает то, что он сделал бы в такой же ситуации.
Он прекрасно понимал, что склонен быть более агрессивным, чем большинство. Не у всех было такое желание атаковать, как у него, и эти винтовые галеры только что доказали, что они представляют собой самую близкую к выигрышной карту, которую еще не придумал ни один из противников имперского чарисийского флота. Правда, их нынешний успех во многом был обязан тому факту, что они оказались в идеальных погодных условиях. Если бы Абату дали для работы живой бриз, который позволил бы его более тяжелым галеонам маневрировать, одновременно затрудняя движение более хрупких галер, все могло бы быть по-другому. Во-первых, он, вероятно, не стал бы уничтожать «Тандерер» и убегать. Но это было в мире того, что могло бы быть; в мире, который был на самом деле, он поступил совершенно правильно, что, к сожалению, с тех пор слишком ясно продемонстрировали винтовые галеры. Пока что они стоили эскадре Абата — теперь эскадре Хейджила, предположил он, — четырех шхун и пятидесятичетырехпушечного галеона КЕВ «Сикл».
Он остановился, на мгновение уставившись на установленный на переборке барометр, затем снова зашагал.
По лаконично сформулированному сигналу Абата трудно было сказать наверняка, но это звучало так, как будто Рейманд Тобьейс, капитан «Сикла», намеренно повернул обратно в гущу преследующих доларцев, как только понял, что его все равно настигнут. Если бы был ветер, у него было бы больше возможностей. Его корабль был разнесен в пыль тяжелыми снарядами винтовых галер и в конце концов загорелся, как и многие деревянные корабли, когда снаряды начали разрывать его на части. Однако в процессе Тобьейс заставил их сосредоточиться на нем, маневрируя, чтобы держать свои бронированные казематы напротив его орудий, а не обтекать его и преследовать другие корабли Абата. Они не осмелились подставить свои уязвимые фланги его артиллеристам, и Хейджил задался вопросом, как трудно было Абату удержаться от попытки прийти на помощь «Сиклу». Он знал, как тяжело это было бы для него, и обнаружил, что уважает решение Абата не нападать на винтовые галеры еще больше, потому что он это сделал.
Возможно, он и уничтожил бы парочку из них, но не в том случае, если бы доларцы сражались умно. Они приблизились к «Сиклу» только потому, что могли. Если бы Абат попытался сосредоточить свои галеоны против них, они бы отступили, оставаясь на расстоянии, где он не мог надеяться стрелять ни во что, кроме их брони. И знают они об этом или нет, он знает, что происходит у меня за спиной.
Но ключевым моментом было то, что винтовые галеры забили «Сикл» до смерти менее чем за сорок пять минут ближнего боя… и сами не потеряли ни одной.
Он снова перестал расхаживать и вернулся к карте, впившись в нее взглядом.
— Ветер собирается усилиться, — сказал он.
Данилд Стадмейр моргнул, глядя на него. Это был не вопрос и не молитва. Это было утверждение, и Хейджил оскалил зубы, когда поднял глаза и поймал выражение лица лейтенанта.
— Я еще не сошел с ума, — сказал он, — но барометр падает, а ветер усиливается уже последние три часа. Не так уж много, согласен, но он неуклонно усиливается, Данилд, и температура тоже падает. Я бы отдал одно из своих яиц за хороший сильный шторм, но уверен, что Шан-вей не собирается на это рассчитывать. Однако думаю, что этого будет достаточно, чтобы мы могли танцевать с гребаными винтовыми галерами. Не знаю, что они будут делать, если это произойдет. Маловероятно, что они просто развернутся и отправятся домой после того, как зашли так далеко, но что бы они ни делали, они не смогут делать это так хорошо, как раньше. Вероятно, у них тоже не будет и близко такого преимущества в скорости.
