— Полагаю, содержание его последнего письма появляется во всех местах? — сказал Клинтан, выдалбливая каждое слово из твердого гранита.
— На самом деле, нет, ваша светлость. — Глаза Клинтана сузились, и Рейно украдкой вдохнул. — Похоже, что это не было… распространено в целом. Вместо этого оно появилось в каждом из лагерей временного содержания. И — он вздохнул, — на двери церкви святого Эдминда.
— Что ты сказал?
Вопрос прозвучал тихо, почти спокойно, что было по-своему гораздо страшнее, чем самый разъяренный рев. Церковь святого Эдминда была самой большой церковью в сиддармаркском городе Сейрмит. А в Сейрмите располагалась центральная штаб-квартира, из которой генерал-инквизитор Уилбир Эдуирдс руководил инквизицией в Сиддармарке. Фактически церковь находилась прямо через дорогу от особняка, который Эдуирдс реквизировал для своего пользования.
— Боюсь, это подтвердилось, ваша светлость. Это было вывешено на церковной двери во время метели, но охранники клянутся, что никто не мог пройти мимо них. Конечно, они почувствовали облегчение в свете возможности того, что они сами это сделали. Лично я категорически не склонен думать, что они были ответственны за это, поскольку именно они нашли его и удалили — к счастью, до того, как у кого-то еще появилась возможность его увидеть. Они будут тщательно опрошены, но сомневаюсь, что появится что-то, что дискредитирует их истории. Тем не менее, уверен, что слухи об этом, должно быть, просочились наружу. В сочетании с объявлениями, размещенными в самих лагерях, я боюсь, что это оказало… значительное влияние на моральный дух инквизиторов епископа Уилбира.
— Это продолжалось достаточно долго, Уиллим. — Голос Клинтана все еще был тихим, но «спокойствие» было не тем словом, которое Рейно выбрал бы для описания этого. — Единственный способ, которым это могло произойти, — это то, что фальшивые сейджины действительно являются демонами Шан-вей, вновь введенными в мир ублюдком этой Шан-вей Кэйлебом и его сукой императрицей. Другого объяснения нет. Но и Священное Писание, и Книга Шулера учат нас, что демоны не могут преуспеть против святого. Они могут выигрывать сражения, как это было в войне с падшими, и даже верные могут пасть перед ними. Но в конце — в конце — они всегда должны терпеть неудачу перед кесей хи архангелов и гневом Самого Бога. Другого исхода быть не может.
Его глаза встретились с глазами Рейно, и архиепископ увидел глубокую, пылающую решимость, которая была гораздо более пугающей, чем обычная ярость Жаспара Клинтана.
— Вызовите столько агентов-инквизиторов, сколько потребуется. — Слова были выкованы из железа. — Этот так называемый «кулак Бога» действует здесь, в Зионе. Вы забрали некоторых из них, так что мы знаем, что кем бы и чем бы они ни были, они не эти проклятые фальшивые сейджины. Они смертны, и их можно убить — это доказывается тем, что достаточно много из них покончили с собой, чтобы избежать поимки. Я хочу, чтобы этот город наводнили ваши агенты. Я хочу, чтобы эти кровожадные ублюдки были найдены, и хочу, чтобы некоторые из них были взяты живыми. Я хочу, чтобы их допросили, а затем чтобы их наказали. Мы выясним, кто убивает викариев Матери-Церкви, и мы раскроем верующим глубину их греха и сделаем наших погибших братьев объединяющим призывом к мести и справедливости. И в то же время, когда мы это сделаем, мы сообщим всем верным детям Матери-Церкви, что среди них есть агенты Шан-вей, такие как те безбожные убийцы, распространяющие мятеж и ложь на службе у Кэйлеба и Шарлиэн, которым помогают и подстрекают демоны Этроуз, Мэб и все остальные. Мы обратим их собственную лживую пропаганду против них.
— Конечно, ваша светлость, — пробормотал Рейно, хотя его сердце упало.
Если ресурсов, уже охотящихся за «кулаком Кау-Юнга», было недостаточно, простое добавление дополнительных людей вряд ли приведет к успеху. Он был убежден, что «кулак» можно найти и уничтожить — как только что указал сам Клинтан, у них было доказательство того, что его члены действительно смертны, каким бы отвратительным ни было зло, которому они продали свои души. Но он также был убежден, что на это потребуется время. Что, в конечном счете, это будет зависеть от какого-то непредвиденного сбоя, какой-то ошибки со стороны «Кулака», которая уступит терпеливому, тщательному расследованию, а не просто бросит дополнительные тела на проблему.
Очевидно, однако, что сейчас был не тот момент, чтобы приводить этот аргумент великому инквизитору. Также не было подходящего момента для предположения, что официальное разрешение на… смягчение строгости в лагерях может быть уместным. Выражение лица Клинтана и ровный, жесткий голос ясно давали это понять.
С другой стороны, — подумал он, — лагерные инквизиторы уже «смягчают строгость», с которой они управляются. Никто из них не хочет признавать, что это из страха, что они могут оказаться следующими, кто попадет в поле зрения Мэб, но нет смысла притворяться, что причина в другом.
Сейчас тоже было не время упоминать об этом, но за обычным спокойствием собственного выражения лица Уиллим Рейно обнаружил, что глубоко и непривычно обеспокоен. Впервые на его памяти — впервые со времен войны с падшими — аура непобедимости инквизиции как Жезла Шулера в мире начала рушиться. Это все еще было мелочью, и это происходило очень медленно, но это происходило не только в рядах инквизиции, но и в глазах детей Матери-Церкви в целом.
И, — подумал он, — даже самая большая лавина начинается с соскальзывания нескольких маленьких камней.
II
Пещера Нимуэ, горы Света, земли Храма
— В это трудно поверить. — Выражение лица Грейгэра Маларда было встревоженным, но в его глазах горел жесткий огонек. — Даже после того, как я проснулся здесь и все такое, в это трудно поверить.
— Не сомневаюсь в этом, — ответил Мерлин.
В данный момент он физически не присутствовал — еще одна из тех вещей, в которые Маларду, вероятно, было трудно поверить, — но Сова поместил его голограмму на один из стульев вокруг стола для совещаний. Теперь он откинулся на спинку стула, который на самом деле занимала его ПИКА в далеком Сиддар-Сити.
— На самом деле, — продолжил он, — это может быть еще труднее из-за всего, что случилось, особенно с тобой и твоей семьей, Грейгэр.
Малард резко фыркнул.
— После того, что случилось с моей семьей? — Его голос был еще более резким, чем его фырканье. — Поверь мне, у меня гораздо меньше причин доверять этим ублюдкам в Зионе. Я понял это еще до того, как ты спас нас, сейджин Мерлин!
— Не думаю, что сейджин подразумевает именно это, Грейгэр, — сказала Сандария Гэтфрид со своего места за столом. Малард посмотрел на нее, и она пожала плечами. — Конечно, ты понял, что Клинтан и остальные предали все, чему их когда-либо учили о Боге! На Сейфхолде есть миллионы людей, которые поняли это, просто наблюдая за ними в действии; вы и ваша семья испытали на себе, как они исказили и сломали все хорошее в Священном Писании. Но есть разница между этим и отказом от самого Писания, и чем больше мы видели, как люди — смертные люди, такие как Клинтан и трое других — извращали Писание, тем крепче мы цеплялись за то, что в нем действительно говорится. Наш гнев и наша ненависть к ним и к тому, что они сделали… выражены в нашем возмущении тем, как их действия бросают вызов тому, что, как мы знаем, является волей Бога и учением архангелов. И из-за этого нам еще труднее принять все, что бросает вызов камню, за который мы цеплялись изо всех сил, а тем более тому, что разбивает камень на мелкие кусочки гравия, а затем выбрасывает его в окно!
