До сих пор джихад шел на пользу Южному Харчонгу — по крайней мере, если не считать бомбардировки Ю-шея. Это было некрасиво, но город был почти полностью восстановлен после нападения еретика Мэнтира, и обильный денежный поток джихада был тем, что сделало это возможным. Южные литейные заводы были гораздо более эффективными, чем их северные аналоги, и не только из-за более благоприятного климата. И хотя многие владельцы литейных заводов возмущались тем, как церковные менеджеры захватили их бизнес, они все равно зарабатывали деньги как только могли. Лучше всего то, что боевые действия — если не считать неприятного инцидента в Ю-Шее — происходили в четырех с лишним тысячах миль от залива Алексов.
К сожалению, все выглядело так, как будто это должно было измениться.
* * *
— Это подтверждено?
Голос капитана морей Рянгду Шингвы был неоправданно спокоен, учитывая обстоятельства, но его глаза пронзили капитана ветров Цаужина, как кинжалы.
— Это подтверждено настолько, насколько можно было ожидать, сэр, — ответил Цаужин. — Барон Стар-Сонг получил множество семафорных сообщений. Это — он указал на депешу в руке Шингвы, — представляет собой компиляцию информации во всех них. Конечно, все они исходят от офицеров ополчения, а не от офицеров флота, но боюсь, что это, вероятно, довольно точно.
Лицо Шингвы напряглось. Затем он глубоко вздохнул и кивнул.
— Конечно, это так. Простите меня, Мейдан. Думаю, что срываю на вас свой гнев, и вы заслуживаете лучшего обращения.
— Не припомню, чтобы от меня поступали какие-либо жалобы, сэр. — Цаужин улыбнулся почти естественно.
— Конечно, не помните.
Шингва тронул своего флаг-капитана за плечо, затем подошел к кормовому иллюминатору и посмотрел через сверкающую голубую воду на величественно названную эскадру обороны Алексов. В отличие от Цаужина, капитан морей состоял в дальнем родстве по крайней мере с тремя благородными семьями с Севера, но семья его матери была одной из самых известных банковских династий Юга. Он знал, что лорд-адмирал военно-морских сил Маунтин-Шэдоу выбрал его для своего командования, потому что эти семейные связи делали его приемлемым политическим компромиссом, но он серьезно относился к своим обязанностям. Он упорно трудился, чтобы сделать эскадру эффективной силой, и в большинстве случаев это была приятная обязанность. Столица провинции Ю-квау находилась менее чем в семистах милях ниже экватора, а в южном полушарии Сейфхолда стояло лето. Солнце уже стояло высоко над головой, освещая якорную стоянку и размягчая смолу в швах палубы корабля его императорского величества «Силестьел мьюзик», его пятидесятишестипушечного флагмана.
Капитан ветров Цаужин гордился своим кораблем, и это было справедливо. В отличие от слишком многих своих более родовитых коллег-капитанов, Цаужин рассматривал свой корабль как орудие войны, а не как личную собственность. Он обучил моряков и артиллеристов «Силестьел мьюзик» навыкам, редко встречающимся в имперском харчонгском флоте, и пример флагмана распространился на остальную эскадру Шингвы.
Все пять галеонов и восемнадцать галер старого образца.
Шингва наклонился вперед, упершись руками в подоконник открытого кормового иллюминатора, и посмотрел поверх своих кораблей на переполненную якорную стоянку, заполненную стоящими на якоре торговыми галеонами, которые бежали к предполагаемой безопасности береговых батарей столицы провинции. Легкие крейсера Чариса быстро дали о себе знать после того, как еретики снова изгнали доларцев с острова Кло. Они превратили прибрежные воды Чешира, Буассо и Тигелкампа в свалку сгоревших и затонувших судов, и торговое движение в Харчонг-Нэрроуз остановилось. И хотя еретики, похоже, не желали действовать слишком глубоко в заливе Долар — судя по полученным им отчетам, полторы тысячи миль казались пределом, на который они решились, — Кузнецов, к сожалению, находился в пределах их оперативного радиуса, и Шингва точно знал, куда направляется эта чарисийская эскадра.
Он перевел взгляд с стоящих на якоре торговых судов на доки Ю-квау и горизонт.
Ю-квау, столица провинции и жемчужина залива Алексов. Его белые стены и оранжевые крыши из терракотовой черепицы сверкали на солнце. Окна — многие из них были произведениями искусства из цветного стекла — отражали свет, рядом с пальмами в тени прятались мощеные улицы и дорожки из дробленых ракушек, яркие цветы сияли, как множество драгоценных камней, а золотой огонь мерцал на скипетрах на верхушках городских соборов и церквей. Шингва никогда не понимал, почему имперскую столицу давным-давно не перенесли на Юг, но он предполагал, что это должно быть как-то связано с традицией. Шанг-ми, расположенный в Пекинском заливе провинции Буассо, в устье реки Чианг-Цзян, был древним сердцем народа харчонг. Столица существовала с самого Дня Сотворения Мира, в то время как Южный Харчонг был всего лишь придатком, который был захвачен и колонизирован сотни лет спустя. Однако это было очень жаль. Климат Ю-квау сделал бы его гораздо более подходящей имперской столицей, и, возможно, имперские бюрократы менее глубоко укоренились бы на Юге. А виноградники, плантации псевдопальм и обширные участки сельскохозяйственных угодий в Кузнецове и Кейросе, безусловно, должны быть долгожданной переменой по сравнению с замерзшими полями свеклы, картофеля и свиноферм Чешира, Чиан-ву и северного Буассо!
И в довершение ко многим другим достопримечательностям Ю-квау был залив Алексов. Харчонг-Нэрроуз, возможно, и был закрыт для торгового судоходства, но залив — нет, и городские доки были забиты каботажными судами, многие из которых перевозили грузы угля из Кейроса, другие были доверху загружены кукурузой, зерном, бобами, яблоками, апельсинами и сахарными яблоками с ферм Кейроса и Кузнецова. Они не могли отправить грузы по морю, но канал Сент-Лерис был одним из старейших на Сейфхолде, прорубленным в сердце гор Кузнецов самими архангелами, чтобы соединить Ю-квау (хотя в то время город был не более чем маленьким городком под названием «Нью-Йорк» или каким-то другим грубым варварским названием) со всеми путями к заливу Швей, в тысяче четырехстах милях к востоку. Действительно, канал в первую очередь был причиной того, что Ю-квау вообще был построен, и этот транспорт, особенно продовольственный, стал более прибыльным и важным, чем когда-либо. И все же, каким бы немыслимым это ни было когда-то, еретики в полной мере продемонстрировали свою готовность разрушить системы каналов Сейфхолда, полностью игнорируя заповеди Священного Писания.
И я не могу их остановить, — признание пронеслось в его мозгу, как холодный ветер, и он вздрогнул, несмотря на утреннюю жару. — Я не смог бы остановить их, даже если бы они не привели с собой одно из своих бронированных чудовищ. С его добавлением на весы даже батареи не смогут их остановить.
Эта последняя мысль была горькой, горькой, потому что, в отличие от батарей, окаймляющих Кузнецов-Нэрроуз, береговая артиллерия Ю-квау была полностью обновлена. Двадцатипятифунтовые и сорокафунтовые пушки новой модели, стреляющие снарядами, были изготовлены на собственных литейных заводах Ю-квау, и были установлены с особой тщательностью. Немногие из новых орудий были потрачены впустую на батареи Нэрроуз по той простой причине, что, если ветер и прилив не будут сотрудничать, ни один вражеский флот не войдет в зону их досягаемости. Они были расположены так, чтобы прикрывать вероятные пляжи для высадки или удобные якорные стоянки, которые могли бы использоваться при блокаде, и для этой цели они, вероятно, были адекватны, но никто никогда реально не ожидал, что они отгонят атакующий флот.
