София отсалютовала брату шпагой — не широким охотничьим мечом, с которым ее учили сражаться, а тонкой, почти проволочной конструкцией, предназначенной в основном для уколов. Ян в ответ кивнул и протолкался через толпу зрителей поближе к месту дуэли. В спину ему пару раз высказали нечто нелицеприятное, но на недовольных тут же зашикали, сообщая, что проталкивается как раз брат поединщицы, честь которого она и защищает.
Игнорируя шепотки, юноша встал на краю белой линии, обозначающей границу для зрителей, и замер. А второй из менторов, не Суарес, а другой, незнакомый, словно только Яна все и ждали, начал говорить.
— Объявляется учебный поединок между учащейся первого курса второго потока Софией Эссен и учащимся третьего курса третьего потока Доброславом Черных, — дворянские титулы говоривший опустил, видимо, в Гимнасии была такая традиция. — Бой ведется не до смерти, а до первой крови. Любой участник может остановить бой, сообщив о том, что сдается. Поединщикам запрещено применение магии, а также любого оружия, кроме выданного для проведения дуэли.
Он еще пару минут распинался о том, что целью дуэли, несмотря на ее причину, является проверка бойцами своих навыков, а вовсе не какая-то глупость, вроде задетой чести. Отработав обязательную программу, мужчина прервался, после чего, обращаясь уже не к публике, а к секундантам, бросил:
— Выполняйте свои обязанности.
Секунданты были выбраны Доброславом Черных из числа незнакомых людей — это было специально оговорено в дуэльном кодексе. Ими оказались два молодых человека, ровесников Яна, которые после объявления ментора тут же приблизились к бойцам и предложили им отложить дуэль и помириться. Оба получили отказ и вернулись на исходные позиции.
— Тогда начнем, — объявил Суарес.
Он поднял руку, подержал ее в воздухе несколько секунд, после чего резко бросил вниз.
Доброслав в тот же миг сорвался с места и совершил длинный выпад, растянувшись почти горизонтально над землей и целясь Софии в бедро. Видимо, считая поединок с девчонкой позорящим его, он намеревался побыстрее с ним покончить.
Его противница легко уклонилась от атаки. Чуть переместилась, и острие шпаги ударило в пустоту. На лице девочки появилась гримаска, которую Ян, хорошо знавший сестру, прочитал как: «И это все?» Одновременно с этим он подняла шпагу над головой в защитной позиции.
Ян видел, что Доброслав — довольно опасный для его сестры противник. Руки длинные, мышцы крепче, вес больше. Если бы бой шел насмерть, Ян бы без колебаний поставил на Софию — уж что-что, а убивать быстро и эффективно она умела. Но здесь нужно было не убить, а победить. Что было не так уж легко.
Не сумев покончить с боем одним ударом, Доброслав принялся кружить вокруг Софии, прощупывая ее оборону осторожными уколами. Девочка столь же осторожно отклоняла выпады, не ставя блоки, а скорее позволяя кончику шпаги противника скользить по лезвию своей. Длилось это не слишком долго, а через минуту поляк решил кардинально изменить тактику.
Его клинок стал именно бить, а не колоть, что больше походило на школу сабельного боя, чем шпажного. София свое оружие берегла, под блок его не ставила, понимая, что сильные удары может и не сдержать. Вместо этого она танцевала, уворачиваясь от размашистых атак Доброслава, так ни разу и не перейдя в контратаку.
Тому это наконец стало надоедать. Был он физически сильным человеком, но вот бойцом — средним. Сколько бы он ни пытался, верткую пигалицу зацепить не мог. Симпатии зрителей и так были на стороне девочки, а каждый его удар, прошедший мимо, заставлял их сопереживать ей еще больше. Да и силы тактика сабельной рубки отнимала куда больше, чем экономичные выпады шпагой. Понимая все это, Доброслав решил навязать сестре Яна ближний бой. И ему даже удалось.
Размахивая шпагой, как взбесившаяся ветряная мельница, он вошел в клинч, стараясь уже не клинком достать противницу, а рукой и локтем. От парочки таких ударов София смогла увернуться, а вот третий пропустила. Колено соперника ударило ее в бедро, заставив потерять темп и реакцию.
Девчонка попыталась разорвать дистанцию, но поляк повис на ней, как репей на волчьей шкуре. Не успела она увернуться от очередного его размашистого удара клинком, как он уже вновь оказался рядом, на расстоянии, где шпаги больше мешали, чем помогали, и ударом кулака опрокинул ее на землю. Давать ей подняться Доброслав не собирался — тут же ударил лежащую ногой в живот.
Зрители возмущенно заворчали — мало кому понравится, когда здоровенный увалень бьет упавшую девчонку ногами. Но менторы продолжали стоять, не предпринимая никаких действий. Удары руками и ногами в учебных поединках не поощрялись, но прямым нарушением все же не были. Да и кровь еще не пролилась, так что с точки зрения буквы кодекса продолжению дуэли ничего не мешало.
Однако если Черных думал, что уже справился с соперницей, то он очень сильно заблуждался. Отлетев от удара в живот, она вскочила как ни в чем не бывало и встретила противника прежней защитной позицией — левая рука впереди и чуть согнута, правая — над головой держит шпагу.
«Смотри ему на ноги! — беззвучно прокричал Ян сестре. — Не в глаза, а на ноги!»
То, что сейчас происходило на глазах у юного наследника Седьмой Марки, мало походило на классическое фехтование, где противнику лучше смотреть в глаза, предугадывая силу и направление его будущей атаки. Поляк же размахивал клинком как саблей, а значит, каждый раз менял позицию ног, перенося на них меняющийся центр тяжести. Именно глядя на них, можно было предсказать его дальнейшие действия.
Неизвестно, долетела ли его мольба до Софии, но девочка уверенно отбила несколько атак Доброслава и впервые с начала боя пошла в контратаку. Причем — Ян это видел отчетливо — разозлилась она сильно. Но не потеряла голову, как большинство людей в подобной ситуации, а наполнилась холодной яростью убийцы. В принципе, с этого момента за жизнь ее противника Ян не поставил бы и гроша.
А вот прихвостень Олельковича понял это слишком поздно. Уже после того, как София обманным финтом вскрыла его защиту и до середины погрузила лезвие шпаги в мягкую часть бедра чуть выше колена.
— Кровь! — тут же закричали оба секунданта, а менторы согласно подняли руки, останавливая поединок.
Доброслав с недоумением, переходящим в ужас, смотрел, как из его правой ноги прорастает стальная ветка, а по дорогой светло-зеленой ткани штанов течет кровь. Он поднял глаза на девочку, которую так до конца и не смог считать равным противником, и в этот момент она резко выдернула шпагу. Пожалуй, только сам поляк, который заорал от боли, да еще Ян, ждавший от сестры чего-то подобного, заметили, что клинок София повела так, чтобы расширить рану.
Небрежный взмах шпаги, и капли крови кляксами осели на мундирчике раненого.
— Что вы стоите, господа? — невинным голосом поинтересовалась София. — Студент ранен. Поторопитесь, пока он не истек кровью.
Яну пришлось приложить усилие, чтобы не улыбнуться. Его сестра откровенно работала на публику, показывая, что победа далась ей легко и просто. Но он знал, что девочка вымоталась. И, судя по тому, что дышала она неглубоко и каждый раз на вздохе чуточку морщилась, пропущенный пинок Доброслава Черных стоил ей минимум одного сломанного ребра.
