– Как твоё имя? – спросила я, подумав, что из неё смогу хоть что-то вытянуть.
– Солона, – ответила та.
– Ивель, – кисло представилась я.
Снова подняться на ноги оказалось труднее, чем я себе представляла. Солона помогла мне – для своего роста она оказалась неожиданно сильной, а может, это я ослабела до степени варёного капустного листа. Я стянула заскорузлую от грязи одежду, ничуть не стесняясь взглядов служанки, и с её помощью залезла в купель. Всё тело сразу защипало: я и не подозревала, сколько у меня синяков, ссадин и мелких ран. В горячей воде плавали целые пучки трав, и я узнала некоторые – их использовали в Царстве, чтобы снять воспаление и боль. Солона принялась намыливать мои волосы мягким пахучим мылом, а я закрыла глаза и откинула голову на деревянный борт.
– Ты служишь князю-чудовищу? – спросила я. В груди откликнулось слабым трепетом – будь я не такой уставшей, это могло бы оказаться сильным волнением.
– Князю Лерису, – поправила меня Солона.
Значит, местные не считают его чудовищем. Уже хорошо.
– Ты моешь меня, чтобы представить ему?
– Я тебя мою, потому что ты ужасно пахнешь. А ещё ты ранена.
Я вяло улыбнулась и приоткрыла глаза. Солона сосредоточенно натирала мою руку мочалкой, и это было до мурашек приятно.
– Князь казнит меня?
Солона на миг перестала тереть и взглянула на меня испуганными небесно-голубыми глазами. Она была чудесно хороша: как пастила, присыпанная сахарной пудрой. Наверное, я была слишком голодна, оттого и сравнения приходили на ум соответствующие.
– Лерис милосердный. Он не казнит безвинных.
– Милосердный всего один, – сказала я до того, как поняла, что повторяю слова Ферна.
– Тот самый, в которого вы хотите заставить верить?
Солона спросила ядовито и обиженно, так, что я поверила: будь у неё в руке нож, она смогла бы вонзить его мне в горло. Мягкая, маленькая, а зуб на Царство имеет.
От тёплой воды меня разморило, и больше всего хотелось просто заснуть, но нельзя было терять бдительность рядом со служанкой.
– Я никого не заставляю, – примирительно сказала я, не желая распалять девчонку, которая пока не успела стать моим врагом в чужих землях.
Солона промолчала, хлопнула меня по плечу, велев сесть, и принялась тереть мою спину чуть с большим усердием, чем требовалось, чтобы просто смыть грязь. Я подтянула коленки к подбородку и уткнулась в них лбом.
– Твой князь, – пробормотала я. – Какой он?
– А что говорят? – с любопытством спросила Солона.
Я перебрала в уме всё, что слышала о князе-чудовище. Нужно быть осторожной и не злить больше Солону – кто знает, что у неё спрятано под платьем.
– Говорят, будто он мёртвый, – тихо произнесла я, тщательно подбирая слова. – Мёртвый, но всё равно живой. Как такое может быть?
По моей коже пробежали мурашки, когда я говорила это, несмотря на тёплую ванну. Я обернулась на Солону и увидела, что она ухмыляется.
– У нас тоже про него болтают разное. Например, будто он сын нечистецей. Все ведь знают, что нечистецкие дети не живут среди людей, чахнут и мрут, но про князя всё равно такие толки ходят. Кто-то верит, кто-то нет, но только один из главных лесовых и правда частенько в терем ходит. Говорят, это княжий отец и есть. Иные верят, что он уже умирал – он и сам так говорил кому-то. Но на самом деле князь… хороший человек. Он заботится о людях и войске, а нечистецы перестали нас трогать после того, как он занял Горвень. Ещё и Морь победил вместе с князем-скоморохом.
– Что за князь-скоморох?
Солона вылила мне на голову ковш воды, смывая мыло с волос. Её пальцы приятно перебирали мокрые пряди, распутывая колтуны и вычищая засохшую кровь.
– Так почти что брат нашему князю. Ближайший соратник. Его зовут князем, но вольным: не оставляет свою ватагу, так и продолжает колесить с представлениями, хоть давно всё изменилось.
Меня это мало успокоило. Князь-мертвец, князь-нечистец – всё одно, ясно, что человек он непростой. Но кое-что всё-таки радовало: Солона обращалась со мной не как с пленницей, а как с гостьей.
– Ты спишь с ним? – спросила я, сама удивляясь вопросу.
– С кем? – не поняла Солона.
– С князем-мертвецом. Делила ложе?
Я обернулась на служанку, чтобы видеть её лицо. Щёки Солоны румянились, не неясно, от горячего пара или от стыда.
– Нет у князя княгини, да и мне ею не быть, – расплывчато ответила она. – Держи полотенце, Ивель. Оботрись и одевайся.
* * *
Волнение перед встречей с князем-чудовищем накалилось до предела. Я старалась не думать о том, кого встречу, иначе могла бы довести себя до обморока. Я сидела за столом, наперекор боли выпрямив спину, и слушала, как в висках стучит кровь.
Когда он вошёл, я сперва не поверила, что это он, а потом облегчённо выдохнула.
Князь не был чудовищем. В светлицу вошёл высокий молодой мужчина, хорошо сложённый, жилистый, но не худой, с длинными рыжими волосами, собранными в хвост. Он был красив, и это удивило меня. На его лице не было ни оспин, ни других изъянов, только озабоченная складка на лбу и несколько тонких, почти незаметных шрамов. Князь сел напротив меня и наполнил кружку пенным.
– Ешь. – Он кивнул на блюда и демонстративно откусил кусок пирога.
Больше не заботясь о приличиях, я принялась за еду. Какая разница, как меня убьют? Пусть лучше отравят, чем повесят. Пища успокоила меня, а пенное придало уверенности. С трудом заставив себя не взяться за очередной кусок дичи, я откинулась на спинку стула и с вызовом взглянула на князя.
Он всё это время внимательно разглядывал меня. На его лице застыло напряжённое выражение, словно он пытался понять, знаю ли я что-то, интересующее его самого. Я поняла, что он из упрямцев и убедить его в своей невиновности или неосведомлённости будет невероятно сложно. Что ж, я хотя бы подкрепилась перед словесной битвой, от исхода которой, вероятно, будет зависеть моя жизнь.
– Что ты делала в армии Царства? – спросил он. – Тебя нашли не в доспехах. Ты не воительница. Целитель?
– Лекарша, – хмуро ответила я. Полуправда, а иного князю и не скажешь. – В прошлом – падальщица, если тебе это о чём-то говорит.
Князь подался вперёд, впиваясь зрачками в моё лицо. Возможно, иную девушку этот взгляд смутил бы, но не меня.
– Вы пришли, чтобы насадить нам чуждые мысли. Я правильно говорю?
Я пожала плечами.
– Тот, кто сам не верит, не пошёл в этот поход. Мы не желаем вам зла.
Князь ухмыльнулся.
– Так уж и не пошёл? Неужто ваших воинов нельзя купить даже за монеты?
Я помедлила и глотнула ещё пенного. В кабаках Царства такого не подавали.
