– Ты мог не красть то кольцо. Вот и всё.
– Не мог! Марк, я не мог! Нельзя быть таким, как ты, понимаешь? Нельзя сидеть на огромном складе с чудесами и не делиться ими с людьми! – Эзра сам не заметил, как перешел на крик.
– Чудеса никому не помогают, Эзра.
– Помогают!
– Нет, это просто костыли для сломанных жизней. Костыли иногда делают жизнь инвалида легче, но заставляют его зависеть от них.
– Это дурацкая патетика! У меня другое мнение! Если я могу что-то сделать – я делаю, – зачем-то спорил Эзра.
– Я никогда не предлагал тебе связать судьбу с этим местом. Более того, я был против, – заметил Кауфман. – Это твой выбор.
– Если бы ты был против, ты никогда бы не притащил меня сюда!
– Может, ты и прав. – Марк снова повернул голову и что-то сказал невидимому собеседнику.
– Вся моя жизнь – расплата за твою сделку с дьяволом! Я пострадал от нее больше, чем ты! Посмотри на меня! У меня никогда не было выбора! И эта чертова идея изменить мир не моя. Даже эта идея принадлежит тебе! Меня вообще не существует!
– Так бывает, – грустно сказал Марк.
– Как так?!
– Глупые дети платят за грехи таких же глупых отцов.
– Ты мне не отец!
– Эзра, послушай. Ты просто не понимаешь…
– О да! – прервал его Эзра. – Это твоя любимая часть. Никто ничего не понимает, кроме Кауфмана.
– Послушай. Это действительно моя идея. И так получилось, что ты ею заразился. Но разве я в этом виноват? В конце концов, не такая уж плохая цель.
– Нет, ну что ты, никто не виноват, – издевательски протянул Эзра и развел руками. – Ошибочка вышла.
– Не надо сарказма.
– Не надо мне указывать! – ткнул пальцем в сторону Марка Эзра. – Хочешь поговорить о том, кто в чем виноват? Да, я спер кольцо. Да, это было глупо. Да, я заключил сделку. Но неужели из-за этого нужно было отправлять за мной головореза?
– Я никогда такого не делал, – спокойно парировал Кауфман.
– А откуда у него мой портрет? Нарисованный, кстати, тобой! Я знаю твой почерк, я видел его!
– Портрет нарисовал я, но для того, чтобы Хаукур мог найти тебя. Не было другого способа, кроме как искать лично. Подсвечник не работал.
– Я почти верю, – ухмыльнулся Эзра. – Он нашел! Да! Сначала он переломал мне ребра, а потом попытался пристрелить!
– Это моя ошибка, – кивнул Марк. – Я не понял, что он шпионит для Валентайна.
– Шпионит? Ха! Ты в курсе, что он пристрелил Валентайна?
– Пристрелил? – недоверчиво спросил Марк.
– Да! Когда он пытался защитить меня.
– Ты ошибаешься, – теперь уже твердо сказал Марк.
– Я сам сжег его тело!
– Это ни о чем не говорит, – спокойно заметил Кауфман. – Кроме одного – он хотел, чтобы ты в это верил. Даже если для этого ему пришлось пожертвовать собой.
– Даже звучит по-идиотски, – скривился Эзра.
– На первый взгляд, да. Но не забывай, что ему лет пятьсот. Он искал брешь в моей обороне и нашел тебя.
– И на радостях решил самоубиться? – усмехнулся Эзра.
– Эзра, жизнь существа, прожившего сотни лет, ничего не стоит по сравнению с победой в войне, которая ведется столько же. Это просто план. Не очень-то хитрый, если честно, хоть и хорошо разыгранный. Я не понял, что Хаукур его шпион.
– Да кто придумывает план, включающий самоубийство?! – негодующе воскликнул Эзра.
– Никто, – кивнул Марк. – Но многие планы подразумевают потерю пешки.
– Пешки? Да это твой главный враг!
– Шутишь? – усмехнулся Марк. – Меня заботит тот, кому Валентайн в подметки не годится.
– Допустим, но кто же придумал такой хитрый план?
– Кое-кто, – неопределенно сказал Кауфман и снова бросил взгляд за левое плечо.
– И в чем же суть плана, по-твоему? – все тем же саркастическим тоном поинтересовался Эзра.
– В том, чтобы ты пришел сюда, вскрыл хранилище и использовал часы. Это ведь он научил тебя менять облик, это он дал тебе ключ.
– Зачем это кому бы то ни было? Что в этом такого важного?
– Это подразумевает, что я нарушу слово. Понимаешь? – будто ребенку, втолковывал ему Кауфман.
– Ну, как всегда, дело-то, оказывается, в тебе. Кругом враги.
– Именно.
– Марк, – задумчиво сказал Эзра, – ты же хотел изменить мир. Как так получилось?
– Что получилось?
– Не юли, ты все понял. Почему вместо того, чтобы делать мир лучше, ты размениваешься на какие-то интриги, вечную борьбу? Сидишь в лавке, не выходя наружу, как вампир какой-то? – с неподдельной тоской в голосе спрашивал Эзра. – Ты просто сошел с ума. Давным-давно.
– Думаю, так бывает у всех. Ты идешь на компромисс с собой, оправдываешь средства целью, а потом одно тянет другое. Копится ком каких-то странных глупостей. И ты уже занят спасением своей задницы, а вовсе не борьбой за свою мечту. Знакомо? – Марк вздохнул, подумал, потом продолжил: – Я не могу изменить мир, понимаешь? Я застрял в вечной борьбе со своими бесами, с которыми совладать, очевидно, не способен. Я даже с собой справиться не могу, Эзра. Я сотни раз пытался. Но не могу. Для того чтобы получить иной результат, мне самому нужно измениться. Но я закостенел. Один и тот же результат, раз за разом. Я просто не могу.
– И поэтому ты решил мобилизовать паренька из приюта, – горько усмехнулся Эзра. – И говоришь, что я сам оказался в таком дерьме? Что ты тут ни при чем?
– Я не так сказал. Я имею к этому отношение. Но то, где ты оказался, – результат твоего выбора. Проблема не решается на том уровне, на котором она создается. Ты можешь вечно бежать и пытаться все исправить, но в итоге окажешься на моем месте. Ты повторяешь мой путь, чего мне бы не хотелось.
– Не повторяю я твой путь! – взбесился Эзра. – Меня достали эти сравнения! Я не ты!
– Как сказать, – вздохнул Марк. – Я бы очень этого хотел.
– Да ты вообще много чего хотел! Вот зачем ты меня вытащил из приюта?!
– Я понял, что не смогу изменить мир, – пожал плечами Кауфман. – Думал, что ты сможешь.
– Да с чего бы?!
– Не знаю. Но я и сейчас так думаю. Если кто-то может, то это ты.
– Так я приманка, план или попытка изменить мир? – борясь с желанием загибать пальцы, усмехнулся Эзра. – Что я такое-то?!
– И то, и другое, и третье, – вздохнул Марк. – И не только.
– Вот здорово, – скривился Эзра.
– Послушай. Это прозвучит странно, но я просто такой. За всю свою длинную жизнь я утвердился в определенных рамках. Понимаешь? Я не могу по-другому. Так работает мой мозг, я так устроен. Я никогда уже не смогу измениться. Неужели ты не понимаешь? Я исчерпан, Эзра. Я обречен вечно наступать на одни и те же грабли!
