Осторожно опускаюсь перед ней на корточки:
- Тётя Нелли, я не дам вам уйти в себя… и Ие не дам пропасть, слышите? Я позабочусь о ней, я ВСЁ для неё сделаю. Она будет снова улыбаться. Понимаете меня?? И я разобьюсь в лепёшку, но подниму Давида на ноги. Обещаю вам. Он скоро проснётся и обнимет вас… Только умоляю… вернитесь к ним, дочь нуждается в вас… поправляйтесь, приходите в себя и мы начнём жить заново. - обхватываю ладонями её колени, опускаю на них голову, давлю лбом, зажмуривая до боли глаза. - Тётя Нелли…
Это всё страшный сон. Как исправлять? Как её вытащить?
Обжигаю дыханием женскую руку, сухими губами целую костяшки, трусь щекой. Она ж мне как мать… всегда тёплая была, а сейчас холодна, душа замёрзла. Без своей семьи не может жить.
- Мама? – слышу за спиной встревоженный голос Ии и резко поднимаюсь на ноги.
- Нет. – отвечаю с сожалением. – Мы просто разговаривали. – объясняю увиденное и сразу исправляюсь. – Я с ней…
Ия слегка кивает и перенаправляет всё внимание на родных, пододвигая к койке кресло и присаживаясь рядом с матерью.
- Пожалуй, оставлю вас наедине. – не желая нарушать их покой. – Я всегда на связи, Ий. Звони в любое время, я сразу приеду.
- Спасибо. – сухо, не глядя на меня.
Сковываю в себе желание дотронуться до неё и успокоить. Просто ухожу.
Кидаю все силы на поиски специалистов, поднимаю связи, веду переговоры, нанимаю лучших врачей. Узнаю о существовании одной шведской клиники, договариваюсь о лечении Давида за немыслимые деньги. Чудом, по блату, привязываю к нему и пребывание матери. Всех её докторов буду перевозить вместе с ними. Круглосуточное наблюдение, все лечебные мероприятия, не отходя от сына.
Господи, лишь бы помогло.
Остаётся решить вопрос с Ией. Поедет ли она с ними или останется со мной?
ГЛАВА 10.
ИЯ.
- Станислав Алексеевич? Что вы здесь делаете? – сильно опешив, торможу на пороге личного кабинета своего отца.
- Доброе утро, Ия. – привстаёт с папиного кресла Каюмов-старший.
Быстро собираюсь с мыслями и, как полагается, здороваюсь с несколькими мужчинами, что по неизвестным мне причинам, присутствуют на моей встрече с адвокатом. С десяток незнакомцев и глаза каждого направлены на меня, не скрывая поедающего взора. Меня мгновенно накрывает отторжение. Знакомое чувство. Все эти люди хищники и они только ждут момента наброситься, а пока нельзя, фальшиво внушают к себе симпатию.
Нахожу глазами папиного зама, его правую руку - Сергея Вадимовича, мужчина сильно угнетён, выглядит изнурённо и угрюмо, но встаёт ко мне навстречу с тёплой улыбкой.
Удивляюсь, когда угождаю к нему в объятия, он даже со мной маленькой соблюдал строгую субординацию, папа не позволял смешивать работу с личным, хоть и очень уважал Сергея Вадимовича.
- Ничего не бойся, мы что-нибудь придумаем. – едва различимый шёпот мне на ухо. Пробирает дрожь, но я стягиваю на его спине пиджак, показывая, что услышала и поняла.
Он, аккуратно придерживая меня за плечо, указывает на свободное кресло за переговорным столом. Немного коробит, что во главе, на папином троне сидит чужой, но я вовремя справляюсь с искривлением лица и принимаю серьёзный вид. Поворачиваю голову к адвокату, подаю знак, чтобы переходил ближе к делу, не просто же так меня вызвал.
Мужчина прежде, чем начать речь, вскидывает бровь, прося разрешения у Каюмова-старшего, и я для себя с тяжёлой печалью отмечаю – продался… кто платит, тот и руководит.
А папа его считал одним из самых приближённых на работе. Воспоминания давят тяжёлым прессом, сжимая мышцы острой судорогой. Не сейчас. Нельзя показывать свою слабость. Я Акилова. Меня не прогнуть.
- Ия Владленовна, позвольте начать с наших самых глубоких соболезнований!! Ваш отец был превосходным управленцем! – так театрально, что от чистого сердца не получилось.
- Благодарю. – улыбаться и кривить совестью не собираюсь, мой взгляд тяжелеет. – Я так полагаю, вам есть что мне сообщить? – скрепляю пальцы в замок, мне не нравится происходящее.
- Да! – раскладывает перед собой папки с бумагами. – Как вы знаете, в «Акил-холдинг» входит несколько компаний и…
Перевожу взгляд на папиного зама, получаю в ответ медленное одобрительное моргание. Значит, придётся слушать. Уже давно заученную историю возникновения и внедрения бизнеса. Как папа пробился, увеличил ресурсы, вышел на международный уровень. Какой прирождённый дипломат Давид. Весьма занимательно, но ничего стоящего.
Мне нужна конкретика. Что будет дальше? И что требуется от меня?
Слушая пространные, но малосодержательные для меня речи этих юристов и менеджеров, вздыхаю и ползаю взглядом по интерьеру, стараясь хоть в чём-то найти отвлечение и их жёстко не прервать. Захлебнуться можно в приторной лести к покойному. Папа при жизни гнал таких от себя поганой метлой. Все их голоса, слова, как сквозь стену. Я не пропускаю.
Очевидно, что всё моё недовольство отражается на лице, ибо вступает в игру Каюмов-старший, что до этого хранил молчание и не сводил с меня слегка сощуренных глаз:
- Ия, послушай меня. Знаю, что всё произошло внезапно и ты ещё совсем мала, чтобы понимать структуру бизнеса отца. Но эту гигантскую организацию нельзя оставлять без управления. Мы с Владом были друзьями и планировали общее дело, я не могу закрыть на это глаза и оставить тебя без помощи. Так как, в твоей семье на данный момент нет человека, кто в этом разбирается и смог бы принимать важные решения, я предлагаю тебе свою кандидатуру.
Так и знала, что предисловие нужно было, чтобы замаслить ход моих мыслей и снизить подозрения. Подготовка к неизбежному.
Только я не дура! Чуйка на генном уровне. Вы все против меня, добьётесь своего и пустите меня в расход.
Вы не получите Акиловское наследие!
Словно в подтверждение, в глазах Сергея Вадимовича тут же начинает сигналить красным светом «Ловушка». Заметив между нами непозволительный контакт, Каюмов-старший одним только взглядом заставляет папиного зама опустить глаза в стол.
- Тебе нужно заинтересованное лицо, Ия. – продолжает он сострадательным тоном. - Созовём делегацию, подпишем бумаги, я всё управление возьму на себя. Тебе ничего не нужно будет делать, только дать согласие. Ты сможешь быть с семьёй, жить полноценной жизнью, продолжишь учиться, путешествовать, заниматься саморазвитием. Я обо всём позабочусь, Иечка.
Рукоплескаю стоя! Не учил бы папа, что если давят, то не жди пользы – наивно повелась бы.
А так нет! В груди уже вовсю скребёт отрицание.
- Я подумаю об этом. – размыливаю ответ.
- Само собой, но думай скорее, дела не ждут. – дёргается кадык мужчины. – Если остановить процессы, понесём убытки.
