Мы лежим на кровати. В сердце карусель. Так это незнакомо. Только сейчас доходит, что до Ии я двигался в темноте, не жил, не дышал.
Встретив её, прошёл через вентиляцию лёгких. Воскрес. Живым мертвецом ведь ходил. Заточенным в самом себе, в полном вакууме. А снаружи вымышленный мир. Поглощён был бессмысленным голодом. Не понимал чем насытиться, что высматриваю.
Вот, что нужно было.
Маленькая жена, что доверчиво к груди прижимается, заторможенно глазами моргает. Оба не способны вразумительно говорить, поэтому обоюдно слушаем тишину, где смешивается наше дыхание. Руки и ноги у малышки заметно подрагивают. С непривычки. Я слишком разогнался на старте, для первого раза крутанул, обезумел от долгожданного, космического удовольствия.
Но вроде пока не жалуется…
Взяла всё, что дал. А я с размахом, со сцепленными зубами. Теперь оба на отдышке. Я наверняка с сытой мордой.
Без перерыва ласкаю ладонями обмякшее женское тело, вдоль и поперёк, растягиваю кайф. Бусинка словно приклеилась, слабо соображает, вымотал.
Но мурашки всё ещё носятся по телу, искрит. Отходняк у неё, конечно, долгий будет.
Да и я потрясён всполохами чувств.
Не запретно больше. Нет больше этой безнадёги, что грызла последние годы. Не нужно больше подыхать от неуёмного роя мыслей, подыскивая новую тактику, искать обходные, чтобы забрать принцессу себе. Никаких стопов, не увижу больше в зеркале урода, что принуждает, злоупотребляет силой, соблазняет, как сущий демон. Больше не придётся впустую пялиться.
Только вдуматься – Ия Акилова моя!
Не как положено, но моя.
Почти. Как всегда, вылезает одно маленькое «но».
Она со мной только телом, а остальное под замком держит, сопротивляется, вглубь не пускает, не отдаёт ядро.
Да, женаты. Да, в одной постели. Да, вместе. Но себя она узнать не даёт. Блок.
А я не хочу в полумер, я хочу на полную. До погружения. Я желаю ей того же, что и у меня. Чтобы в груди не помещалось.
Сколько понадобится времени? Как достучаться?
Поймав пальцами подбородок, направляю губы Ии к себе. Уже по инерции. В сознании или без, но чувствовать её должен.
- Ммм? – не размыкая глаз, девчонка из последних сил сражается со сном, выжал все соки.
- Если откинуть все накрутки, я тебе нравлюсь, как мужчина, Ий?
Сначала мимо крыши, а потом разлепляется одно веко:
- Не очень, Розанов… - в глазах троится, усталость навесом идёт.
- А что не так? – ухмыляюсь, кусая её за бровь.
- Ты слишком красивый и из-за этого самовлюблённый… - зевает мне в кадык.
- То есть, если я себя разлюблю, ты меня полюбишь?
- Тебя опасно любить… что это вообще означает…? – растянуто тихо, на краю выдоха.
- Делиться со мной . Учитывать меня во всём. Не отказываться от меня . – как на духу, все мои три кита. – Ий?
Спит. Виртуозно всегда уходит от ответа. Я захочу – так не получится. Как меня пробивает на расспросы – мы в домике. Не знать-не понимать, только понять и простить. Я тут в любви вообще-то расписываюсь. Как могу, конечно, но вполне сносно. Допетрить что к чему можно.
- Мы всё сможем. – вожу губами по гладкому лбу. – Я тебя научу быть Розановой. Без полутонов. До конца. – наполняю лёгкие её запахом, отпускаю девочку в царство Морфея.
Слепо смотрю в темноту. Скоро уже рассвет, а я всё накачен блаженством. О равновесии ни слова. Бусинка вон, третий сон уже видит, а я ни в какую. Прокручиваю на повторе наши сплетённые тела, стоны жены, выстрелами, первые... Капитально клинит, но сохраняю неподвижность, выступая подушкой для Ии. На груди примостилась, правой ноздрёй сопит.
А у меня на подлёте снова желание побывать в моей красивой. Буквально. Прямее смысла не найти. Я теперь знаю каково это, не оттащить.
Маньяк в голове орёт «Разбуди на второй круг!»
По чесноку четвёртый или пятый, дорвался просто, сложно было остановиться. Башня в небо, с этим бесполезно бороться.
До утра бы дотянуть. Там уже на работу сбегу, подальше от провокации.
Медленно выдыхаю через нос. Концентрируюсь на том, чтобы потяжелели чёртовы веки.
Срубись уже нахрен! Сколько можно полыхать?
Киплю. Тихо пыхчу и вспоминаю свои первые «заходы». Даже тогда так не расшатывало.
Отвлекаюсь на световой сигнал мобильного.
Осторожно тянусь рукой к тумбочке, где он лежит. Ия вздыхает и сползает на край постели. Хочу вернуть на законное место под мою руку, но глаза успевают высмотреть пришедшее оповещение об смс.
Сердце ускоряет ход.
Внутри обвал. Нутро сворачивает.
«Если тебе интересно, то одна птичка мне напела, что у твоих исполнителей помимо твоего гонорара был ещё один. Крупный. Кто и что не знаю. Инфу даю безвозмездно.»
Быков.
Эмоции подняты выше головы. Не вынырнуть. К той информации, что получил оказываюсь совершенно не готовым. Громоподобно.
Надежда, что я попал под чужой замес была. Но заходя всё дальше в тупик, я засунул её в отложку.
Стараюсь осмыслить.
Я, мать вашу, даже не могу нанять легавого. Слежка приведёт ко мне. Загрему в тюрягу быстрее, чем успею открыть рот.
В голове шумит, никак не складывается перестроение ситуации. Новость не приносит мне ни облегчения, ни счастья. Я всё также в подвешенном состоянии.
В груди неудержимо ёкает.
С чего мне начать? Как раскрыть эту чернуху? Но важнее вопрос – а нужно ли? Я, чёрт возьми, отвечаю за эту девчонку, что мнёт во сне мою подушку, пока я отстранённо наблюдаю за рассветающим ранним утром и наливаю себе новую порцию виски. Нутром понимаю, если копну, то вскрою этот гнойник, где решают вопросы только одним способом – гнусью. Моя Ия никогда не должна с этим столкнуться. В теории ей достаточно приводили примеры родители. На практике я не дам этому сбыться.
Я лез туда осознанно. Сейчас также осознанно не хочу. У меня есть на связи парочка важных шишек, что способны разворотить улей. Но начну ковырять – приведёт к ответке.
Только… как убедиться в том, что расправа с Акиловыми закончена и моя жена сейчас не на мушке? Мои люди следят за каждым шорохом, но что, если та сволочь просто притихла и выжидает момента?
Что им движет? Конкуренция? Месть? Захват власти? Или Акилов сунулся в бандитскую разборку и его заказали? Был нежелательным свидетелем? ЧТО?? Как это может отразиться на моей невиновной бусинке?
Крыша едет. Сюда бы Давида. Друг бы посоветовал, вправил мозг. Дал бы моральной взбучки. Тот ещё сторонник законности.
