Лежать ухом у него на груди с закрытыми глазами и слушать, как читает книжку.
Заглядывать в шкафы и перебирать пальцами ткани баб-Лампы, вещи из прошлого…
Восторгаться совершенно неожиданному для себя. Скучать еще до того, как уехали.
– Хорошо, Серый… Хорошо… На связи тогда. В срок сделаешь – бутылку выставлю…
Гаврила обещает, скидывает.
А Полина всё так же, с улыбкой на губах, смазывает желтком сетку и бортики нового пирога.
В тот раз Гавриле почти не досталось. Сегодня всё пойдет ему.
Самой кажется, что получается очень красиво.
Настолько, что Полина залюбовалась и пропустила, что Гаврила встал, стул задвинул, подошел к столу…
Остановился рядом, повернулся боком.
Несколько секунд вместе с ней следил, как кондитерская кисточка проезжается по тесту. Потом потянулся…
Почувствовав, как мужская рука ложится на ткань платья чуть ниже поясницы, Полина замерла.
Повернула голову, улыбнулась, краснея.
Гаврила смотрел в её лицо. Серьезный. С темными глазами…
Не пытался делать вид даже, что думает о чем-то другом, а не о том же, что пульсирует мыслями в голове и кровью в районе женского таза.
Даже груди наливаются моментально, хотя он их не касался…
– Закончила? – Гаврила спрашивает, продолжая гладить Полину попу. Двигается ближе…
– Сейчас духовка нагреется, поставлю. Через сорок минут будет готово.
Её отчет выслушивает внимательно. Поощряет будто, продолжая поглаживать. А потом Полина вздрагивает, потому что его пальцы собирают ткань в кулаке, тянут вверх…
– Хорошо…
Гаврила тихо говорит, ступая Полине за спину. Она не знает точно, как дальше будет, но доверяется. Он просил…
Основания её ладоней упираются в столешницу. В неё же вжимаются бедренный косточки. Гаврила тянет вверх подол её платья двумя руками, оголяя ягодицы.
Полина знает – смотрит. Потом приседает, скользит пальцами по местам, где всё еще видны синячки. Прижимается к ним же губами под звуки учащающегося женского дыхания…
Подол платья ложится на стол, Полина сама же его придерживает, чтобы не мешал, а у Гаврилы теперь свободные руки.
Девушка закрывает глаза и тихонечко стонет из-за того, насколько ей приятно чувствовать на своем теле его губы и пальцы.
Когда мужсккая рука ложится на живот, Полина отталкивается немного, предвкушая, что дальше она поедет вниз, но Гаврила не торопится.
Выцеловывает ягодицы, гладит живот. Мучает, но не злит совсем.
Заставляет терять голову и теряться в пошлых картинках.
Поднявшись, придерживает за плечи и разворачивает.
Ловит её первый взгляд. Полина прямо чувствуется, что он ему очень нужен, и не собиралась отводить. Там туман и желание. Как всегда.
Гаврила подсаживает ее на стол. Пока парень расстегивает пуговки на платье, Полина двигает в сторону пирог.
Помогает стянуть с рук ткань, подставляет грудь губам. Она обожает чувствовать на своей коже его влажный язык. Сейчас он кружит по ареоле, целует между полушариями, накрывает розовую вершинку второго…
Мужские руки уперты в угол столешницы. Полины – в неё же за спиной. Эта поза не очень удобна, но она скорее умрет, чем запротестует.
Гаврила склоняется, прокладывая поцелуями дорожку ниже по животу. Долго целует внизу. Резко прижимается ладонью к трусикам, проезжается по промежности через ткань. Она мокрая, конечно же.
Полина снова стонет, пытаясь хотя бы о что-то опереть ноги. Но у нее не получается – соскальзывают.
Приподнимает таз, помогая снять белье. В глаза смотрит, когда Гаврила отбрасывает трусики на пол. Берется за щиколотки Полины, упирает себе в плечи, снова наклоняется.
Получив опору, Полина шире разводит колени, чтобы снова застонать, почувствовав, как горячий язык медленно проезжается по половым губам. Вниз едет, не коснувшись клитора.
Между ними сразу много влаги. В Полине – непреодолимое желание, которое Гаврила определенно понимает, но не спешит исполнять.
Его движения языком – медленные и тягучие. Мучительные. Он ласкает, но не утоляет, а только разгореться пожар заставляет.
Полину – учащенно дышать и подаваться навстречу. Её желание – расти. Голод – усиливаться.
– Гаврюш, пожалуйста, быстрее…
Она умоляет, но Гаврила глух к просьбам. Ему виднее. Он мучает. Ласкает. Невзначай касается клитора, извлекая из Полины мученические стоны, но не дает взорваться.
Когда в нее ныряют пальцы, Полину пробивает крупная дрожь. Он входит и задерживается, сгибает там…
Это тоже мучительно и невероятно приятно. Полина благодарит новым стоном. Ей безумно хочется извернуться и зацеловать его, но больше – чтобы он продолжал.
Гаврила делает всего несколько движений пальцами в нее, продолжая нежно ласкать языком, а потом снова задерживается, сгибает пальцы. Его губы накрывают клитор и втягивают с силой одновременно с тем, как пальцы совершают несколько легких ударов внутри…
Эффект настолько ошеломительный, что пугает даже Полину.
Она кончает, не сдержав вскрик. От промежности по телу разносится болезненный оргазм, выворачивающий наизнанку. До судороги сильно сжимаются пальчики на ногах.
Ей кажется, что она близка к тому, чтобы сознание потерять.
Руки едут по столешнице…
Будто со стороны она осознает, что упасть Гаврила не даст.
Забрасывает руки к себе на шею. Его лицо совсем близко.
Полин пьяный взгляд соскальзывает на блестящие губы.
В голове плывет, в ней – одни желания. И первое сейчас – прижаться к ним. Полина тянется, ведет языком, вылизывает старательно, только потом ныряет внутрь…
Теперь стонет уже Гаврила.
Девичью кожу щекочет звук разъезжающейся молнии джинсов. На раздразненный его ласками вход давит твердый член…
Он толкается, углубляя поцелуй, Полина звенит счастьем…
Его руки снова ложатся на ее бедра и тискают, она тянет вверх мужскую футболку.
Гаврила таранит ее тело, оторвавшись от губ и издавая что-то среднее между рыками и выдохами через стиснутые зубы.
Он очень возбужден. В его движениях чувствуется злость, а может так же тоска – он ведь ничем не хуже. Тоже слишком не готов её отпускать.
Вдалбливается, ускоряя темп и силу, а в какой-то момент заставляет охнуть.
Отступает, снимая со стола.
Снова вжимает в него бедрами.
Полина инстинктивно цепляется за дверцу верхней полки. Утыкается лбом в предплечье, чувствуя, что Гаврила резко входит сзади.
