С одной стороны, сущность этих тварей пугала, потому что до конца не была понятна. С другой стороны, вызывала восхищение. Бессмертие, немеряная физическая сила, намного более развитые органы чувств, пусть и с определенными неудобствами вроде странных пищевых пристрастий и непереносимости солнечного света, — все это казалось весьма привлекательным и перспективным. Он начал выслеживать вампиров совсем недавно и слишком мало о них знал… Теперь ему нужно было понять их сущность, оценить их силу и слабости, чтобы поймать и выяснить, что к чему… Для этого нужен был исследовательский материал, рискнуть которым было бы не жалко. И вот наконец-то удача ему улыбнулась — этот одиночка казался вполне реальной целью, близкой, достижимой, желанной и не слишком сложной, учитывая его отшельнический образ жизни. Он был готов выложить за него любую цену, будь то фантастическая сумма денег или человеческие жизни…
Однако сегодня… сегодня уверенность его на миг пошатнулась из-за этой девчонки. Он сам подпустил ее слишком близко к себе… позволил ей затронуть те струны, которые уже очень давно никому не позволял задевать. И самым отвратительным было то, что он хотел еще… Неутоленный голод остался и мешал мыслить спокойно и рационально… Но больше всего раздражал смутный страх потерять ее. Барон натянул губы в холодной кривой улыбке. Юная, чувственная, влюбленная в него, наивная, смелая и неглупая… Мог ли он подумать, что девчонка, которую он решил без всякого зазрения совести использовать как экспериментальную приманку, может знать о вампирах и относиться к ним всерьез?.. Один шанс на миллион… И теперь именно этот шанс и не давал ему отступить назад. Что если ее осведомленность и разрозненные знания как-то помогут в дальнейшем? Вампиры никогда и никого не подпускали к себе близко просто так. Он никак не мог проникнуть в их мир, он не мог подобраться к ним ближе, оставаясь лишь сторонним, очень сторонним наблюдателем с приличной дистанции. Теперь же все складывалось лучше, чем он мог подумать. Такая девочка у любого вызовет любопытство… У него у самого текли на нее слюнки. Если он хоть что-то понимал в вампирах и в этом кровососе в частности, тот уже должен был ею заинтересоваться и выйти на охоту, а уж его люди теперь проследят, чем именно все это закончится. Терпение. Настоящий охотник всегда должен отличаться терпением и умом, чтобы самому не стать дичью. Так учил его отец, когда еще маленьким брал его с собой на охоту и учил выслеживать и убивать. Поначалу это были животные.
Он еще раз улыбнулся. На этот раз тепло и искренне. Вспоминая ее гибкий тонкий стан в своих объятьях, ее дрожащие губки, ее робкие прикосновения и попытки вырваться, Виктор невольно задался вопросом: а действительно ли он готов ее потерять? По тем сведениям, что он добыл о вампирах, большинство из них предпочитало девственниц. Они вообще любили молодую здоровую кровь… хотя детей в основном не трогали… Что ж… Улыбка ушла с его лица… Он приносил в этой жизни разные жертвы. Все они были впоследствии оправданы и были оплачены с лихвой. Не она первая. Не она последняя.
Барон достал из кармана джинсов телефон и набрал номер. В трубке раздалось теплое, соблазнительно-манящее «Да?».
— Привет, Феникс… — протянул он безучастно. — Приезжай. Ты будешь мне нужна.
ГЛАВА 11
Оказавшись в автомобиле, Марьяна выдохнула и закрыла глаза. Только сейчас страшное напряжение этого дня наконец-то немного ее отпустило. Коснувшись щеки, она поморщилась — после хватки Барона кожа горела и болела. Правда, еще больше пекло и ныло в груди… Наверное, она и правда в какой-то момент поддалась на его обаяние и его сдержанность, поэтому получить перед прощанием очередную порцию грубости было больно и обидно. Немного придя в себя, она достала из сумочки мобильный и просмотрела уведомления. Семь звонков от папы. Четыре — от мамы. Они разыскивали ее с семи часов вечера, как раз с того момента, когда она должна была вернуться домой, но не вернулась. Боже, сейчас на часах была половина одиннадцатого! Кажется, она окончательно перестала быть хорошей, порядочной девочкой, связалась не с теми людьми, занималась плохими вещами, позволяла себя трогать и целовать опасному и жестокому человеку, который ни во что ее не ставил. Девушка сглотнула и чертыхнулась про себя, но все же набрала ответный звонок маме.
— Марьяна, ты с ума сошла? — голос мамы был убитый, обескровленный, усталый. — Мы ищем тебя с семи часов! На работе сказали, что ты ушла после обеденного перерыва и больше не вернулась!
То, как это прозвучало, на некоторое время лишило девушку способности говорить.
— Мам… мам, прости, пожалуйста… — наконец прошептала она еле слышно. — Я… просто должна была встретиться с одним человеком…
— С каким еще человеком? — кажется, мама чуть не плакала и была на грани нервного срыва. — Почему нельзя было позвонить?
У Марьяны сердце упало, у самой на глазах навернулись слезы. Как она могла довести до такого состояния родителей? А теперь еще снова лихорадочно выдумывала липовые оправдания…
— Я… звук у телефона в кино выключила и не слышала звонков… — произнесла она на одном дыхании, — а потом забыла снова его включить…
— В кино? Ты отпросилась с работы, чтобы сходить в кино?! — голос мамы стал неестественно высоким.
— Меня отпустили без проблем… Я же редко когда отпрашиваюсь… Думала, вернусь вовремя… Мам, не расстраивайся, пожалуйста… Я так больше не буду…
Марьяна пыталась говорить как можно более ласково и искренне, но в трубке зависло мучительное молчание. Девушка затаила дыхание, отсчитывая удары собственного пульса.
— Мы в больнице, — еще более упавшим голосом наконец выдавила из себя мама, оставив тему ее исчезновения без ответа. — Насте стало плохо. Увезли на скорой. Она в тяжелом состоянии… В реанимации…
— Что?! — девушка захлебнулась в эмоциях, чуть ли не подскочив на ноги в тесном салоне автомобиля. — Почему?! Что говорят врачи?!
Мама тяжело вздохнула.
— Реакция на последнюю химию. Обещают стабилизировать… Потом снова возьмут анализы… Если показатели позволят, нужно срочно делать пересадку костного мозга…
— Но… — У Марьяны все внутри обледенело, стало тяжелым, огромным, мучительно перекрыло дыхание. — Мы же не сможем это оплатить… — пролепетала она жалобно.
Мама снова замолчала. В трубке только слышались едва различимые всхлипывания, потом она все-таки взяла себя в руки.
— Это все равно не телефонный разговор… Поезжай домой… Приготовь что-нибудь… Займись уборкой… Кота покорми… И… — Было похоже, что мама и сама не знала, что делать, что говорить, как себя вести… просто говорила на автомате.
— Мам, можно я лучше к вам приеду? — жалобно протянула Марьяна, с ужасом думая о пустой квартире.
— Не нужно… — женский голос в трубке немного смягчился. — Тут… нечего делать… Мы просто ждем…
— Мам, пожалуйста… — чуть не плача, взмолилась она. — Я не смогу там одна… И я хочу быть рядом… Скажи мне адрес…
— С кем ты сегодня была? — снова переключилась мама на первоначальную тему.
