ГЛАВА 24
Зайдя в спальню, Ник обнаружил, что постель испачкана кровью, как и прикроватный коврик. Пришлось отнести свою ослабшую пациентку на диван, натянуть джинсы, перестилать чистое белье и заниматься уборкой. Когда дело было сделано, он обнаружил, что Марьяна задремала. Будить ее сразу было жаль, но оставлять в мокром холодном полотенце тоже было чревато. Температура ее тела и так упала ниже нормы. Ее необходимо было согреть и держать в тепле постоянно. Склонившись над ней, вампир осторожно взялся за полотенце, сантиметр за сантиметром стягивая его с девичьего тела. Когда девушка уже снова лежала перед ним почти обнаженной, ее глаза вдруг распахнулись, а сама она вздрогнула, подалась назад и сгруппировалась в защитной позе.
— Ч-чего тебе? — выпалила она, но голос у нее сорвался. Получился лишь осторожный испуганный шепот. Страх в ее глазах как-то болезненно кольнул в груди, бередя воспоминания о собственном зверстве.
— Постель готова, — ровным тоном оповестил ее он, распрямился и протянул ей руку, чтобы помочь подняться. Марьяна выдохнула и, все еще прикрываясь, попыталась сесть. Даже сидя ее покачивало, очевидно, мутило, а перед глазами шли круги. Не став дожидаться, пока она придет в себя или свалится, Никита подхватил ее на руки, не обратив никакого внимания на возглас недовольства и страха. — Извини, но чем быстрее уляжешься, тем быстрее отдохнешь. И, кстати, я уже разглядел тебя голой с ног до головы. Можешь не скромничать. — С этими словами он уложил ее на постель и накрыл одеялом.
В одном из ящиков комода отыскались одноразовые шприцы и жгут. Мужчина присел на диван, уложив руку на подлокотник и сам взял у себя кровь. Марьяна наблюдала за ним с пугливой осторожностью, тщательно кутаясь в одеяло, будто оно могло ее от чего-то защитить…
— Ты уверен, что это нужно? — встревоженно уточнила она, когда вампир приблизился к ней со шприцем, полным темно-бордовой жидкости.
— Уверен, Марьяна, — невесело, но уверенно подтвердил он.
— Я чувствую себя лучше. — Девушка слегка приподнялась на подушке, пытаясь сесть, будто хотела ему что-то доказать, но, если честно, вид ее пока что оставлял желать лучшего. Мертвенную бледность немного скрашивал румянец смущения, но выглядел он пока что как-то нездорово.
— Тебя шатает и ты десяти шагов не пройдешь самостоятельно, — не обращая внимания на ее наивные аргументы, Никита приблизился и сел на край постели. — У тебя замедленное сердцебиение, пониженное давление и температура. Хочешь свалиться где-нибудь на улице?
— Вызови мне скорую, — не унималась его упрямая пациентка.
Он раздосадованно покачал головой.
— Ты хочешь неделю проваляться в больнице?
— Мне все равно. — Марьяна поджала губы и отвернулась, сцепляя на груди руки.
— Зато мне не все равно. — Никита протянул к ней ладонь, ожидая, что она вложит в нее свою руку. — Я сделал это с тобой и хочу исправить то, что натворил.
Девушка нервно облизала пересохшие губы.
— Звучит так, будто твоей помощи мне никак не избежать. Лучше бы попросил прощения, чем опять принуждал меня к чему-то.
— Если ты тогда позволишь сделать тебе инъекцию, прошу прощения.
Она горько ухмыльнулась и покачала головой.
— Только и умеешь, что шантажировать. Ты в этом своем каменном мешке сам стал как камень. Разучился чувствовать, общаться с людьми и вообще… — она неопределенно махнула рукой, — жить!
Кажется, эта кукла никак не хотела понимать, что он — не человек, поэтому почти все человеческое ему чуждо, как и сами люди, к которым он обычно не испытывал ни сострадания, ни симпатии. То, что становится для тебя едой, едва ли может вызывать сильные чувства. Однако на этот раз он не стал читать ей нотации и тем более открывать душу.
— Прости меня, Марьяна, — более мягко и серьезно произнес он. — Я поступил как последний выродок, каковым я, собственно, и являюсь.
Зависла пауза, в которую она внимательно всматривалась в его лицо. Потом из ее груди вырвался выдох капитуляции, глаза опустились, а рука вытянулась вперед ладонью вверх. Никита неторопливо и мягко взял ее в свою и уложил на постель, подкладывая под локоть валик из одеяла. Жгут затянулся на плече, а его пальцы потерли кожу на сгибе, отыскивая вену. Только почему-то от этих чутких прикосновений бросало в дрожь, как от очень интимной ласки. Марьяна зажмурилась и чуть отвернулась, хотя обычно никогда не трусила при сдаче анализов.
— Мне не кажется это нормальным — вот так переливать кровь друг другу. Это небезопасно, — запоздало залепетала она и ойкнула, когда игла вошла в вену.
— Расслабься, — посоветовал ее личный врач, сам же доведший ее до такого состояния. — Небезопасно было соваться в мой дом, оставлять здесь следы крови, потом приходить повторно и пытаться меня поймать… А теперь доверься мне. Ты уже знаешь, что когда я хочу убить, веду себя по-другому…
Да уж, она знала…
И совсем не была уверена, что ему не захочется сделать это снова, когда проголодается или просто будет в плохом настроении. Жгут на ее плече ослаб, а в руке появилось жжение, которое начало разливаться по всему телу вместе со страхом.
— Мне жарко… Так должно быть? — встревоженно глянула она на невозмутимо сидящего рядом вампира.
— Так должно быть… Заодно испытаешь, чему ты собираешься подвергнуть свою сестру. Хотя ей я сделаю полноценное переливание. Тебе, я думаю, все-таки хватит еще двух кубиков. Посмотрим.
— Откуда у тебя навыки медбрата? — решила полюбопытствовать она, чтобы отвлечься и не думать о том, что ей вводят в вену кровь совершенно чужого и незнакомого ей человека. Даже нет, не человека… Какого-то существа из потустороннего мира, из старых страшных сказок мрачного средневековья, в котором обитали твари и похуже. Может быть, инквизиция действительно пыталась избавить мир от ведьм, и вся ее жестокость была хоть чем-то оправдана?
— Я каждый день делаю себе инъекции донорской крови. Не могу ее пить. Вызывает отвращение как… как несвежая еда…
Марьяна на какое-то время потеряла дар речи.
— Наверное, это ужасно…
Никита лишь скривил красивые губы в усмешке. Они надолго замолчали, пока он по миллиметру вводил свою кровь ей в вену, а она пыталась осмыслить услышанное. Когда он наконец-то вынул шприц и перебинтовал ей руку эластичным бинтом, девушка села повыше и озадаченно изучила стоящего у комода вампира, которого будто увидела впервые. Он показался ей напряженным. Вовсе не таким самовлюбленным и самоуверенным снобом, каким выглядел до сих пор.
— Что-то случилось? — в итоге нахмурилась она.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты… ведь не просто так на меня набросился… Что-то произошло до этого?
— Убили… одну мою знакомую… подругу…
— М-мне жаль… но… При чем тут могла быть я…
