Однако ничего нового Юэль не узнал. Несколько имен, все, как и предполагала Герда, думные да вотчинные бояре, озабоченные вопросами престолонаследия. Шарлотта детей великому князю не родила, бастардов, кроме детей Герды, у него тоже вроде бы не появилось. Братья в опале, и их дети в качестве наследников не рассматриваются, ибо могут начать мстить тем, кто подавил давешний переворот. Вот они и решили – точно так же, как и в прошлый раз – взять дело в свои руки. Так что ничего нового. Хотя, как посмотреть. События этих дней стали последней каплей, переполнившей чашу ее терпения, и, выслушав доклады, Герда решила, что время действительно пришло.
– Вот что, Юэль, будь добр, запротоколируй все эти свидетельства. Мне нужна насквозь официальная бумага. Я даже короля попрошу засвидетельствовать факт покушения. Нужно подготовить официальную ноту от принцессы Герардины Эринорской великому князю Ивану Четвертому. Это раз. Теперь два: готовь операцию в Новгороде и Пскове. Будем вырезать обидчиков, включая Кротова и братьев Ивана. Всех. И знаешь что, давай будем действовать без чистоплюйства. Постарайся найти для этого дела законченных мерзавцев. Чем кровавее будет резня, тем лучше. И чтобы никто не сомневался, что убийц послала я. Надоело мне быть доброй принцессой, пора становиться злой королевой!
– Значит, начинаем готовить операцию в Эриноре? – Юэль ее словам не удивился. Наверняка знал, что рано или поздно Герда решится на то, чтобы захватить власть в своем королевстве. Раньше ее сдерживал возраст детей, но поскольку возникла угроза, направленная уже на самих Александра и Валерию, медлить стало незачем.
– Да, – кивнула Герда. – Время пришло. Надо только решить, как все это обставить.
– Мне нравится вариант с династическим кризисом, – предложила Тильда.
– К сожалению, это единственный оставшийся нам вариант, – поморщившись, согласилась Герда.
– А что, был какой-то другой? – удивилась Дарья.
– Да, – подтвердила Герда. – Если бы герцог Константин не раскрыл Георгу тайну моей личности, я могла бы открыто приехать в Эринор и дожать принца Максимилиана. Он был в меня влюблен, влюбился бы снова. А там, глядишь, и женился бы…
– Но он тебе брат, – сделала «большие глаза» Дарья.
– И что с того? – удивилась ее наивности Герда. – А то никто никогда не спал со своими братьями! Он мне брат только по отцу и, к слову, совершенно посторонний мужчина, к которому у меня нет никаких сестринских чувств. Да я скорее дочек своей мачехи сестрами сочту, чем его своим братом. Впрочем, пустое. Этот вариант отпал сам собой. Давайте без спешки готовить операцию «Папина дочка».
* * *
Корабли маршала дела Магре покинули Конгар почти ровно через месяц. Ушли бы и раньше, но пришлось ждать, пока с острова Вермина, находящегося в десяти днях плавания с попутным ветром на юг-юго-восток, не придет разрешение «на постой» от Сената республики Пяти Островов.
Таким образом возможный конфликт интересов был наконец устранен, маршал выполнил свою часть обязательств по заключенному с Гердой договору, а она в свою очередь снабдила его необходимой суммой денег. И более того, до самого своего отплытия из Конгара граф «пасся» в окрестностях ее замка, активно воплощая в жизнь данное ему разрешение ухаживать «в рамках приличия» за принцессой Герардиной. К его чести, делал он это ненавязчиво и элегантно, чем заслужил если все еще не любовь Герды, то как минимум ее уважение. До секса дело, правда, не дошло, поскольку у Герды на маршала были большие планы, что, в свою очередь, означало, что двигаться вперед следовало с великой осторожностью. Шаг за шагом, и ни в коем случае не торопить события. Тише едешь, как говорится, дальше будешь.
Итак, маршал поднялся на борт своего флагманского корабля и вскоре исчез за горизонтом. Вернуться он обещал так быстро, как сможет, но по всем расчетам не раньше, чем через шесть-семь недель. Но вот какое странное совпадение, не успел флот графа растаять в туманной дымке, скрывавшей далекий горизонт, как к Герде в Конгар прибыло настоящее – во всяком случае, официальное – посольство от великого князя Гардарики Ивана VI. Большое посольство, многолюдное – на трех кораблях – и представительное.
Одних бояр думных и вотчинных трое, а во главе посольства хорошо знакомый Герде еще по балу в королевском дворце Эринора удельный князь Путята Друцкой. Впрочем, и господа послы, и сопровождающие их лица находились пока в порту. Едва сойдя на берег, они вынуждены были вступить в сложные переговоры с капитаном порта и командующим морской крепостью. Дело в том, что посланцы Гардарики желали войти во внутреннюю гавань всем скопом, то есть пришвартовать у причала сразу три больших боевых корабля, чего конгарцы им – «при всем своем уважении» – разрешить не могли. Правила де не позволяют, поскольку в составе посольства находится слишком много вооруженных людей.
И никакие объяснения, что они прибыли по личному повелению своего государя и не могут передвигаться без охраны, многочисленного почетного конвоя и еще более многочисленного штата слуг, ни на кого никакого впечатления не произвели. На самом деле, будь это кто-нибудь другой, а не новгородцы, им бы это все-таки разрешили, но после инцидента с боярином Селифонтовым Леопольд был зол на князя Ивана – даже если тот был, как выяснилось, ни при чем – и отдал своим людям приказ «мурыжить и чинить препятствия». А пока в порту Конгара шли эти нервные переговоры, свой человек в городской таможне успел послать в замок л’Карганар аж трех голубей со всеми могущими заинтересовать княгиню Нотебургскую подробностями.
Разумеется, Герде было более чем любопытно, о чем конкретно пойдет речь. То есть основную тему переговоров она знала и так. Разговор наверняка пойдет об Александре и Валерии. Но было интересно, какие еще вопросы собираются затронуть послы? Какие прозвучат посулы и предложения? В какой форме? И везут ли они ей письмо от Ивана? Но чего она точно не собиралась делать, так это спешить. Вот пусть высадятся на берег и разместятся в городе. Изучат обстановку. А Герда уж позаботится, чтобы до послов дошла вся потребная информация.
Пусть узнают, что княгиня Нотебургская живет в укрепленном замке и никуда не выходит без многочисленной охраны. И о том, почему это так, пускай узнают. И вот, когда «гости дорогие» поймут, что она к ним в город сама не приедет, потому что невместно и потому что не доверяет, и что придется им тащиться к ней в замок самим, тогда, согласовав с ними дату и время, она соизволит принять посольство у себя в отель л’Карганар и милостиво выслушает все, что посланцы Ивана имеют ей сказать.
Так все и случилось. Прояснение обстановки, попытки связаться с Гердой через тех или этих и, наконец, переговоры о времени встречи заняли пятеро суток. Так что посольство Гардарики в замок л’Карганар тронулось только на шестой день, но лишь для того, чтобы встать на дороге неподалеку от закрытых наглухо крепостных ворот.
Выехавший им навстречу викинг приветствовал князя Друцкого согласно протоколу и объяснил, что, опасаясь покушения, княгиня не позволяет впускать в замок более пяти вооруженных людей зараз. Князь и бояре оскорбились и совсем уже собрались ехать обратно в Конгар, но, услышав от воина пресловутое «как вам будет угодно, а только по-другому не будет никогда», вынуждены были смирить свою спесь. И после коротких энергичных переговоров согласились, что в замок к княгине пойдут с оружием только князь и трое бояр, но зато с ними будут трое безоружных слуг, несущих подарки.
