— Что-то вроде того, – пожал плечами степняк. Рассказывать ей в подробностях он не видел смысла.
— Молодой, да удалой, – вздохнула старуха. – Эх, какие твои годы еще…
Баяр кивнул и отошел к месту, куда его люди уже сложили тела. Куча очень и очень большая. Слишком большая, так быть не должно. Укрыли обрывками тканей, положили поверх несколько луков, пару ножей, бросили риса и муки. Ложки, деревянные миски, несколько цветных поясов – Баяр узнал, мужчины сняли с себя. Пусть же на небесных лугах невинные жертвы иштырцев обретут покой!
Тела обложили сухой травой, обломками реек шатров, горючими камнями. Переглядывались – кто-то должен был зажечь костер, с дымом от которого души мертвых уйдут на небо.
Степняк оглянулся, нашел глазами Дженну, бледную, испуганную, прижимавшуюся к своей лошади, махнул ей рукой. Она подошла, пошатываясь.
— Помнишь, ты просила научить тебя зажигать огонь? – тихо спросил он. – Попробуй. Я думаю, в тебе сил гораздо больше, чем во мне. Я так чувствую.
Жена поглядела на него с таким ужасом в глазах, что он снова вздохнул. Сам он умел зажигать огонь щелчком пальцев, но совсем небольшой. Здесь, впрочем, достаточно сухой травы и тряпок. Займется, никуда не денется.
Сложил пальцы по-особому, прошептал:
– Гал!
Словно огненная змейка скользнула по куче. Вспыхнуло вдруг разом, полыхнуло зарево. Хороший знак – духи умерших еще здесь, они подхватили пламя и теперь не дадут ему угаснуть, пока не уйдет последний из них.
Притянул к себе женщину, инстинктивно ища ту, что способна принести в этот мир новую жизнь, вдохнул запах ее волос – жадно, нервно. И отошел. Больше им тут делать было нечего.
26. Что есть будущее?
Обратно возвращались молча, хмуро. Больше не было веселых разговоров, смеха, шуток. Баяр нервничал. Он понимал, что оставил женщин в тяжелом положении. Возможно, стоило взять их с собой – всех. Но он – не хан. Он просто не умеет им быть. Всего лишь сотник, военачальник. Впереди осень и зима. Нужно найти место, лучше всего – у реки. Решить вопрос с жилищами, ведь шатров на всех не хватает. Воины взяли свое – а многие ушли из родительского гэра. Припасы, продовольствие, оружие. Иштырцы, в конце концов. И дети. Детей нужно было защищать, растить в тепле и сытости.
Да, что-то можно купить у угуров. Что-то будут добывать в бою. Но времени так мало, а дел так много! А из помощников у него только Наран. И, наверное, сестра. Она умница, шить умеет, готовить. Будет старшей над женщинами, ну не Дженну же ставить — толку от неё не будет, а жаль.
Дженна ехала с ним на одной лошади, за спиной сидела, плотно прижавшись. Ее чалого забрал воин, оставивший своего коня в разграбленом стане. Обнимала его руками, вздыхала о чем-то своём. А он думал о том, что ему делать дальше.
Впервые во всей жизни Баяра стрела судьбы не упала, попав точно в цель, а дальше еще полетела. Впервые пришлось думать не только о том, что будет с ним. Там, за горизонтом степи, их с Дженной дорога шла к новым пределам. А за спиной его вот так же, как сейчас эта маленькая и такая сложная женщина, стоял весь его небольшой, но очень смелый и крепкий народ. Он теперь был головой, а они – его телом.
Духи предков дарили ему испытания, закаляя и душу и тело. Испытывая и награждая сполна. Полно в себе сомневаться! Все у него получается. Дикая кошка по ночам мурлыкает в его руках, сотня пошла за ним, Листян опять же и женщины. Ведь все равно нужны будут женщины, и много – столько молодых и горячих мужчин под его рукой! Кто-то должен и в шатрах оставаться, и шить, и готовить, и постель долгой зимней ночью согревать, и детей рожать – с этой задачей его парни однозначно не справятся. А новый народ начинается с детей.
В том числе и с его детей.
Если так пойдет и дальше, то Дженна забеременеет очень скоро. Раньше Баяр и думать не хотел о детях, но он ведь и женат не был до недавних пор. Дженна не может не родить ему сына – настоящего воина. Она ведь сама – особенная, а уж ребенок их будет просто удивительным, Баяр знал это точно.
Уже подъезжая к стану, степняк вдруг вспомнил, как делал Аасор перед каким-то важным делом: несколько дней он не ел, пил только воду и с женщинами не спал (впрочем, Аасора в его возрасте женщины, кажется, и вовсе уже не интересовали), а потом курил специальную траву, которая позволяла увидеть будущее. Трава у Баяра с собой была. Ему сейчас нужны были ответы на многие вопросы. Что ж, обряд можно и нужно было провести – хотя бы чтобы понять, в каком направлении ему двигаться дальше. Отчего бы не задать несколько вопросов духам предков?
Обратно приехали уже в темноте, усталые, злые, взволнованные. Баяр отмахнулся от Нарана, пообещав все рассказать завтра. Велел заняться разделкой добычи: как можно больше мяса закоптить и завялить. От еды тоже отказался. Смыл пот в ручье, упал на подушки в своем шатре, мысленно уже прикидывая, сколько нужно запасов на зиму сделать, сколько нужно денег, чтобы купить новые шатры, как бы найти жен своим воинам и… как объяснить Дженне, что пока он не будет с ней спать?
Она пришла, прильнула к его спине, робко прикоснувшись губами к позвонкам на шее – он даже не подозревал, сколько сил и мужества Женьке потребовалось, чтобы проявить инициативу – и степняка едва не подбросило вверх от обжигающей волны, нахлынувшей на него. Такое простое, почти невинное прикосновение – но когда к тебе приходит желанная женщина, которая еще несколько дней назад шарахалась от твоих рук – есть от чего сходить с ума!
Повернулся, сжимая ее в объятиях, нашел губами мягкие губы, поймал участившееся дыхание и заскрипел зубами. Да, Аасор говорил, что самая большая жертва духам предков – это воздержание. И сегодня эта жертва будет стоить ему больших трудов.
– Дженна, – он прижал жену щекой к своему плечу. – Сегодня мы не будем заниматься любовью.
– Почему?
– Я хочу поговорить с предками, а для этого нужно три дня воздерживаться от удовольствий.
– А я – твое удовольствие? – мурлыкнула Дженна, осторожно лаская пальцами его бок.
– Самое сладкое, – признался Баяр, пряча лицо в ее мягких волосах. – А ты сомневалась?
– Ну…
– Три дня, сайхан. А потом я не выпущу тебя из своих рук всю ночь, обещаю.
– М-м-м… я буду ждать. И скучать.
– Я тоже. И кто бы мог подумать, что за маской волчонка скрывалась такая удивительная женщина? Знаешь, мы так хорошо подошли друг другу…знаешь, дети, зачатые в любви, рождаются сильными и здоровыми.
Женька замерла, затаила дыхание. Дети?
О Боже, дети! Они ведь не предохранялись и вообще… как тут предохраняются? Вот уж к чему она точно не готова, так это к детям. Девять месяцев таскать в себе кусок мяса, блевать, выглядеть, как обожравшаяся корова – с уродливым пузом и опухшими ногами, а потом рожать в муках и антисанитарии! Здесь нет роддомов и акушерок, и УЗИ, и эпидуральной анестезии, и консультантов по грудному вскармливанию. Нет прививок и детских врачей. Роды в принципе процесс опасный – а тут, в степи, чистое самоубийство! Вон, не так давно у хана наложница родами померла!
