Она не отвела взгляд.
– Во время Снежной Луны эта девица сказала мне, что благословлена даром прясть золото, и за последние месяцы доказала свою ценность для меня и для Охоты. – Уголки его губ изогнулись вверх. – Поэтому я решил сегодня, в ознаменование нашей славной и победоносной охоты на татцельвурма, просить леди Серильду почтить всех нас и показать свой великолепный дар.
Под его взглядом, в наступившей странной тишине Серильда старалась не поеживаться, хотя внутри у нее все бурлило. Сделав знак детям ждать на ступенях, она подошла к королю, стараясь сдержать дрожь.
– Прошу вас, Ваша Мрачность, – прошептала она, отворачиваясь от толпы. – Я никогда не пряла на глазах у зрителей. Я не привыкла к такому вниманию и предпочла бы…
– Ваши предпочтения значат очень мало, – отрезал Эрлкинг, подняв тонкую бровь. – Осмелюсь сказать, они вообще ничего не значат.
Один из воронов каркнул, словно потешаясь над ней.
Серильда медленно выдохнула.
– И все же, уверяю вас, в покое и уединении работа у меня будет спориться куда лучше.
– Полагаю, у вас, леди, есть все основания постараться мне угодить.
Она выдержала его взгляд, ища любой предлог. Любую отговорку.
– Я не уверена, что моя магия сработает, если люди будут смотреть.
Казалось, Эрлкинг вот-вот расхохочется. Склонившись к ней, он отчетливо прошептал:
– Так уговори ее, не то ребенок останется у меня.
Серильда вздрогнула.
Она ломала голову в поисках хоть какой-то зацепки, но понимала, что король будет стоять на своем. В полной панике Серильда подошла к прялке. Ей вспомнилась та первая ночь под Снежной Луной, когда ей удалось на время перехитрить Эрлкинга, заставив его поверить, что она может превращать солому в золото. Вспомнила она и первую ночь в замке, когда Злат появился неожиданно и внезапно, будто вызванный ее отчаянием.
Она спрашивала себя, сколько чудес позволено получить одной смертной девушке.
Сделав несколько шагов – ноги будто налились свинцом, она в последний раз обвела взглядом двор, безмолвно призывая на помощь кого-нибудь, что-нибудь, что могло бы ей помочь. Но кто мог ей помочь, кроме Злата? И где сейчас Злат?
Это не имеет значения, сказала она себе. Он ничего не смог бы сделать на глазах у толпы свидетелей.
Ждать помощи было неоткуда, и Серильда это знала. Но это не мешало ей надеяться. Может быть, Злат что-нибудь задумал. Наверное, раньше она соврала – на самом деле она очень хочет, чтобы ее спасли. Ей самой не суждено стать героиней.
Она оглянулась, посмотрела на детей, стоявших на ступеньках замка, и ее сердце болезненно сжалось.
И вдруг она замерла, наконец заметив его.
Ее глаза расширились, она едва сдержала рвавшийся из груди крик.
Злат был подвешен на стене башни, прямо под семью витражами с изображениями старых богов. Руки от запястий до локтей были обмотаны золотыми цепями, закрепленными где-то выше, на парапетах. Он не рвался из оков. Голова была опущена вперед, глаза открыты. Вот он заметил взгляд Серильды, и его лицо исказилось.
Не сознавая, что делает, Серильда шагнула к нему, но голос короля заставил ее опомниться.
– Оставь его в покое.
Она замерла.
– За что?.. – затем, вспомнив, что он не знает о ее знакомстве со Златом, поспешно изменила выражение лица и посмотрела на короля. – Кто это? Что он сделал, что его вот так приковали?
– Да просто местный дух, которому нравится буянить, – насмешливо сказал король. – Он посмел украсть то, что принадлежит мне.
– Он что-то украл?
– Вот именно. В прошлый раз, когда ты закончила работу, не хватило одной катушки. Она исчезла до того, как слуги забрали золото. Уверен, это его рук дело. Такая уж у него привычка – доставлять мне неприятности.
У Серильды перехватило дыхание.
– Но в этом случае я не потерплю озорства. Кроме того, вы же видите, миледи? Ваши труды снова сослужили мне хорошую службу. Что бы еще могло его удержать, кроме цепей, сделанных из магического золота? Они действуют именно так, как я и рассчитывал.
Тяжело сглотнув, Серильда оглянулась и посмотрела на Злата, стиснувшего зубы. На его лице были страдание и гнев. Серильда стояла слишком далеко, чтобы как следует разглядеть цепи, но не сомневалась – они сплетены из золотых нитей.
У нее защемило сердце.
Злат сам, своими руками создал сковавшие его узы. Сделал это ради нее.
Но если она будет смотреть него дольше хоть на миг, это вызовет подозрения, а король не должен узнать, что вовсе не она, а Злат наделен даром прясть золото.
Если Эрлкинг узнает, на что способен про́клятый им принц, он будет находить все новые способы истязать его до тех пор, пока Злат не выдержит и не согласится прясть столько, сколько король пожелает. А Злат, насколько она его знает, скорее будет терпеть пытки, чем выполнит хоть одно требование этого монстра.
И это будет длиться вечно.
Серильда заставила себя отвернуться. Повернуться лицом к прялке.
История, прошептал еле слышный голосок, когда она села на табурет. Нужно выдумать что-то потрясающее. Что-то невероятно убедительное. Такое, что не только спасет ее в этом затруднительном положении, но сохранит ей жизнь и поможет спасти Гердрут.
Слишком много для обычной сказки.
Серильде ничего и не приходило на ум. Сейчас ей не спеть даже детскую считалку, не говоря уж о том, чтобы выдумать что-то невероятное. А история нужна была именно невероятная.
Она покрутила колесо пальцами, словно проверяя его. Уперлась ногой в педаль. Напустила на себя сосредоточенный вид, провела рукой по пустой, ожидающей нити катушке.
Прелестная крестьянская девушка за прялкой. Пусть любуются.
Она потянулась к тележке за соломой и, воспользовавшись возможностью, еще раз огляделась. Многие призраки подались вперед, вытягивая шеи, чтобы лучше видеть.
Серильда сделала вид, что рассматривает соломинку.
Ложь.
Мне нужна ложь.
В голову ничего не приходило.
О, Вирдит, бог историй и удачи, – безмолвно взмолилась она. – Я никогда ни о чем тебя не просила, но, пожалуйста, выслушай меня сейчас. Если мой отец действительно помог тебе, если ты меня благословил, если я действительно твоя крестница, умоляю! Раскрути свое колесо. Пусть удача обратит ко мне лицо.
Дрожащей рукой, прерывисто дыша, Серильда долго выбирала самую длинную соломинку. Она столько раз видела, как это делает Злат. Может ли его магия передаться ей? Можно ли научиться искусству златопряхи?
