– Вы страшно разочаровали меня, леди Серильда. – Ее имя слетело с его языка, как шипение ядовитой змеи.
– При всем уважении, большинство людей радуются детям, для них это дар.
Король снова зарычал:
– Большинство людей – тупицы и недоумки!
Серильда умоляюще сложила руки.
– Я не могла этого предвидеть. Это… – она пожала плечами, – …это и была-то всего одна ночь.
– С тех пор, как ты пряла золото, прошло меньше месяца!
Серильда кивнула.
– Я знаю. Это случилось вскоре после.
Король пожирал ее таким мрачным взглядом, будто готов был добраться до ее утробы и вырвать зародившееся там существо.
– Вы звали меня, Ваша Мрачность?
Оглянувшись, Серильда увидела костлявого мужчину в камзоле с длинными рукавами. Половина его лица вздулась, пухлые губы были темно-фиолетовыми. Отравлен? Утонул? Серильда не была уверена, что хочет это знать.
Взяв арбалет, Эрлкинг опустился на трон и небрежно указал оружием на Серильду, все еще стоявшую на коленях.
– Несчастная девушка беременна.
Серильда покраснела. Она понимала, что ожидать от короля уважения к ее частной жизни не приходится, но все же – это был ее секрет. И она открыла его Эрлкингу лишь ради спасения Гердрут.
И еще, подумала она, ради ребенка.
Ее ребенка.
Ее пальцы снова сами потянулись к животу. Она знала, что ничего не почувствует, еще слишком рано. Живот был совсем плоским, и, конечно же, внутри еще никто не шевелился. Серильде страшно захотелось домой, поговорить с отцом, расспросить обо всем, что он помнил о беременности ее матери, – но тут она вспомнила, что отца больше нет, и невыразимая скорбь обрушилась на нее. Ее отец стал бы чудесным дедушкой.
Но сейчас нельзя было думать об этом, хотя перед ней и стоял тот, кто был виновен в его смерти, и она ненавидела и презирала его каждой частичкой тела. Сейчас нужно думать только о том, как спастись. Если она сумеет выжить, то у нее будет прекрасный ребенок, которого можно будет нежно любить, нянчить и растить. Она станет матерью. Серильда любила детей, и сможет позаботиться о младенце. Она будет баюкать его и допоздна рассказывать сказки.
Но нет, напомнила она себе. Ребенка придется отдать Злату. Что он скажет, когда узнает? Все это казалось нереальным, невозможным. И что, интересно, он будет делать с младенцем? Она чуть не рассмеялась. Уж очень нелепой показалась ей эта мысль.
– Леди Серильда!
Вскинув голову, Серильда попятилась.
– Да?
К ее удивлению, на щеках Эрлкинга появился румянец – не розовый, а серо-голубоватый на фоне серебристой кожи, однако Серильда и подумать не могла, что король способен проявить такое волнение. Правой рукой он сжимал подлокотник трона, левой – арбалет, упиравшийся в пол.
К счастью, оружие было разряжено…
– Сколько именно времени, – произнес он медленно, словно обращался к дурочке, – вы пребываете в таком состоянии?
Серильда разомкнула губы и, наконец, из них вылетела настоящая ложь.
– Три недели.
Его острый взгляд метнулся к мужчине.
– Что можно сделать?
Редмонд изучающе смотрел на нее, скрестив руки. На мгновение он задумался, потом, обратившись к королю, развел руками.
– Такой ранний срок – зачаток, должно быть, еще крошечный. Полагаю, величиной с горошину.
– Хорошо, – отрывисто бросил Эрлкинг. Испустив протяжный раздосадованный вздох, он откинулся на спинку трона. – Убери это.
– Что? – Серильда вскочила на ноги. – Вы не можете!
– Разумеется, могу. Точнее… он может, – пальцем Эрлкинг указал на мужчину. – Ты ведь сможешь, Редмонд?
Редмонд что-то проворчал, открывая коричневый мешок на поясе и вытаскивая оттуда небольшой сверток.
– Раньше не приходилось, но думаю, что справлюсь.
– Редмонд был парикмахером, – пояснил Эрлкинг, – и хирургом, когда требовалось.
Серильда замотала головой.
– Это убьет меня.
– У нас хорошие целители, – возразил Эрлкинг. – Я позабочусь, чтобы этого не произошло.
– Возможно, после этого ей уже никогда не выносить ребенка, – добавил Редмонд. Смотрел он при этом на короля, а не на Серильду. – Полагаю, нас это устраивает.
– Да, вполне, – благосклонно кивнул Эрлкинг.
Испуганная Серильда испустила крик.
– Нет! Нас это не устраивает!
Не обращая на нее внимания, Редмонд подошел к ближайшему столу и размотал полотняный сверток. В нем оказались жуткие на вид инструменты. Ножницы. Скальпели. Гаечные ключи, плоскогубцы и какие-то ужасающие штуки, названия которых Серильда не знала. Она попятилась, чувствуя, как дрожат колени. Взгляд ее заметался по залу, и только сейчас она заметила, что не видит окровавленных врат. Путь на другую сторону завесы исчез.
Нет же, наверняка он все еще здесь! Она открыла его один раз, значит, может открыть и снова. Но как?
И новая отрезвляющая мысль: Гердрут. Она все еще не спасла Гердрут.
Где он прячет девочку? Она не может ее бросить, даже ради спасения собственной жизни, даже ради спасения своего ребенка.
– Давненько это было, – приговаривал Редмонд, поднимая крошечное лезвие. – Но, думаю, должно получиться, – он покосился на короля. – Приступать прямо здесь?
– Нет! – завизжала Серильда.
Эрлкинг был явно раздражен ее несдержанностью.
– Конечно, нет. Воспользуйтесь одной из комнат в северном крыле.
Кивнув, хирург-брадобрей начал собирать инструменты.
– Нет! – снова закричала Серильда, на этот раз громче. – Вы не можете так поступить!
– Ты не вправе мне указывать, что делать, а что нет. Это мое королевство. И ты, и все, чем одарил тебя Хульда, теперь принадлежат мне.
Его слова подействовали, как пощечина – Серильда лишилась дара речи. Выпрямившись, она постаралась взять себя в руки. У нее оставалась одна попытка убедить его. Единственный шанс спасти новую жизнь внутри нее.
– Мой господин. Не делайте этого, потому что это не поможет. Не вернет мою магию.
Он недоверчиво прищурился.
– Если это правда, то стоит, пожалуй, перерезать тебе горло и покончить с вами обоими.
Серильда попыталась унять дрожь.
– Если такова ваша воля, я не могу вам помешать. Но не думаете ли вы, что у Хульды могут быть особые планы на этого ребенка? Лишив его жизни, вы нарушите волю бога.
– Мне нет дела до того, чего хотят боги.
