Впервые мне пришла в голову мысль, что я неправильно выбрала работу. Мне нужно было устраиваться воспитателем в детский сад. Или даже в детский дом, где так много брошенных малышей.
– Будьте добры, опустите ребенка на пол! – оборачиваясь, среагировала Фрекен Бок.
Девочка сжалась, спрятав лицо у меня на плече. Задрожала всем тельцем и отчаянно замотала головой. Маленькие ручки до ощутимой боли впились мне в плечи.
Я и сама напряглась от командного тона.
– Я не сделаю ей ничего плохого! У нее что-то болит, а на руках ей явно легче.
– Вы не понимаете! Не нужно ее баловать! Дина, иди сюда! – строго повторила дама.
– Мы подождем врача, и я отпущу ее. Она и так боится! – отзеркалила тем же тоном.
– Роман Александрович?! – скорее настаивая, чем спрашивая, вскинула подбородок дама.
– Роман Александрович? – последовала ее примеру и я.
И в две пары глаз мы требовательно уставились на мужчину.
Мужчина нервно провел рукой по волосам, шумно цедя воздух сквозь зубы. Поджал губы и отвел взгляд.
– Анастасия, Дина привыкла к Ларисе. С ней ей будет лучше. К тому же она хорошо знает ребенка, – прозвучало как-то неуверенно.
– Поэтому Дина ее боится? – Я прижала девочку сильнее, поглаживая успокаивающими движениями по спине.
Мне не нравилось отношение Романа к ребенку. Отец он ей или нет, но малышка видела в нем родного человека, а тот словно сторонился ее.
– Не говорите глупостей! Ребенок капризничает, а вы ей потакаете! – вмешалась няня, чем еще больше разозлила меня.
У женщины же на лице написано, что она терпеть не может детей. От нее за несколько метров фонит неприязнью и желанием командовать. Ей бы с таким характером в армию, вот там бы она точно развернулась! Нашла бы свое призвание! Но не с детьми, не с теми, кто больше всего нуждается в любви, ласке и защите, особенно в первые годы жизни.
Глупости это, что дитя надо воспитывать, пока поперек лавки лежит, подразумевая под "воспитывать" самый жесткий вариант.
Меня родители с детства баловали, обожая и позволяя практически все как единственному ребенку в семье, а вот Аришку часто лупили за проделки. И еще неизвестно, кто из нас вырос большим эгоистом.
Я сделала шаг назад, качая головой.
– Подождем врача, тогда отпущу. Она и так напугана.
Роман посмотрел на меня исподлобья, раздумывая, как поступить.
В этот момент Дина обернулась, отрывая носик от моего плеча, увидела папу и потянула к нему ручки, требуя внимания.
Этого хватило, что Роман мгновенно передумал. Кивнул согласно, вытащив из кармана телефон, и уткнулся в экран, набирая номер. Делая вид, что вспомнил о срочном деле.
Отошел в сторону, чтобы не мешать, а я довольно выдохнула, снова заговаривая с малышкой. Слушая ее лепет и улыбаясь в ответ.
Врач появилась спустя пару минут. Жестом пригласила в кабинет, а после скрылась за дверью.
Я осталась ждать снаружи. Вместе с Романом.
– Вы сказали, что Дина не ваша дочь? – обратилась, стоило ему закончить телефонный разговор.
– Племянница, – коротко бросил он.
– А где ее родители?
– Погибли. – И снова тишина.
Ни единого лишнего слова или пояснения. Только тягостное молчание как знак того, что мне лучше не лезть с расспросами.
Допытываться дальше я не стала по опыту зная, что, если человек не настроен, лучше не тянуть из него правду клещами. Да и не настолько мы близки, чтобы Роман посвящал меня в свои семейные тайны.
Настанет день, и он сам все расскажет.
Может быть.
Если захочет.
Если наши отношения дойдут до столь доверительных, в чем я сомневаюсь.
А пока...
Дверь отворилась, выпуская заплаканную малышку и хмурую, как ненастный день, Ларису. Увидев Романа, Дина было встрепенулась, глазки загорелись, заблестели, но тут же потухли, стоило няне едва заметно дернуть девочку за руку.
– Диночка, все хорошо, солнышко? Ничего не болит? Тетя доктор тебя вылечила? – наклонилась к ней.
Девчушка тряхнула черными кудрями, делая несмелый шаг вперед. Взглянула на меня совсем недетским взглядом, будто ожидая чего-то. Надеясь. И тут же опустила ресницы.
В груди заныло, когда я взглянула на маленького беззащитного ангелочка, лишенного родительской любви. А теперь девочка еще и под надзором строгой Фрекен Бок, которая простое человеческое сочувствие принимает за баловство и слабость.
Единственный человек, к которому тянется ребенок, тоже почему-то отворачивается от нее. Как будто она прокаженная. А ведь Дине едва ли больше двух-трех лет! И вот за что малышке такое?
Да, это не мое дело. Не моя семья. И даже не мои заботы. Я вообще из другой оперы и здесь оказалась случайно.
Только отчего на душе скребет, словно Дина мне родная и я могу ей как-то помочь?
– Роман Александрович? – внезапно осенило меня. Я выпрямилась, поворачиваясь к начальнику. – Вы обещали ужин, помните?
– Да, конечно, – рассеянно отозвался он. – Только...
– Не нужно ресторан, – перебила, чувствуя, что он, в силу обстоятельств, пытается спрыгнуть. – Могу я напроситься к вам домой? Обещаю сильно не наглеть! – улыбнулась самой обезоруживающей улыбкой. – Только вместе с Диной.
– С Диной? – задумался Роман.
Перевел взгляд на ребенка, неуверенно топчущегося рядом с няней.
– Почему нет? Тем более девочке ты понравилась. Значит, едем?
– С удовольствием! – подтвердила я, успев заметить, как недовольно скривилось лицо няни при этих словах.
Глава 13
Мы приехали в спальный район на окраине города. Новенькая квартира в современной многоэтажке находилась на пятом этаже и состояла из отдельной детской, просторной гостиной, комнаты няни и, собственно, спальни мужчины.
Широкий коридор, разделяющий комнаты, вел на кухню.
Пока няня увела Дину переодеваться, мыть руки, Роман попросил помочь ему накрыть стол.
Мы прошли прямо, оказываясь в просторном помещении, разделенном на рабочую зону с кучей встроенной современной кухонной техники и обеденную залу.
Роман сразу же достал из холодильника противень, завернутый в фольгу, проверил содержимое на пригодность и отправил в электрическую духовку.
После достал овощи, сыр, зелень.
Со стороны странно было наблюдать, как этот холеный надменный франт и покоритель женских сердец вполне уверенно хозяйничал на кухне, нарезал салат, расставлял тарелки.
